Прикосновение его пальцев к груди, даже через блузку, было таким волнующим! Против собственного желания Лора глянула вниз, на его руки.

— Ты забыла еще кое-что. — Бархатистый голос заставил ее посмотреть Хэнку в глаза. — Ты забыла поцеловать меня на прощание.

— Хэнк, я должна идти… — Ее голос растворился в поцелуе.

С тихим стоном он прижал ее к себе, поражая и пугая силой своего тела. Минуты шли, а Лора все не могла оторваться от его губ, от его тела. Но вот он ослабил объятия. Лора отделилась от него и машинально пошла к двери.

— Уже поздно, — сказала она, поскорее вышла на улицу, чтобы избежать соблазна, и побежала к своей машине, под крышей которой нашла убежище.

Позднее, чем ты думаешь.

При этой мысли Хэнк тихо засмеялся. Он стоял в дверях и щурился от яркого солнца, наблюдая за облаком пыли, поднятым машиной.

Лора. Он ощутил нервную дрожь, как только подумал о ней, и смех застрял в горле. Хэнк резко повернулся и побрел в дом, к скатерти, лежавшей на полу в центре гостиной. Когда он посмотрел на смятую ткань, которую с особой тщательностью разглаживал на твердом деревянном полу, мурашки побежали по его спине. Они вместе — он и Лора — смяли эту скатерть.

Вместе.

Воспоминания нахлынули на Хэнка и захлестнули его, кровь снова взыграла. Кончики пальцев у него стали теплыми, когда он вспомнил легкую нервную дрожь, которую ощутил при прикосновении к ее шелковистой коже. Пальцы напряглись, тело ныло… по Лоре. Лора.

Его дыхание стало прерывистым, Хэнк оторвал взгляд от скатерти и окинул просторную комнату. Хотя Лора и ушла, он ощущал ее присутствие везде. Казалось невероятным, но дух Лоры витал в комнате, она завладела этим пространством, оставив здесь частичку себя.

Его ноздри затрепетали, потом расширились, Хэнк глубоко вздохнул, чтобы уловить ее слабый аромат. Возбуждающий женский запах пронзил его сердце и затронул плоть.

Уже позднее, чем ты думаешь!

На сей раз та же мысль приобрела совсем другой, глубинный смысл. Он встретил ее недавно, но у него было странное чувство, будто он ждал Лору всю свою жизнь, ждал только ее.

Раньше Хэнк ничего подобного не испытывал. Он не знал, как вести себя. Прищурив глаза, он осмотрелся вокруг еще раз, впитывая в себя еле уловимый запах. Она ушла, но все же он видел ее, чувствовал, ощущал. Предупреждающая дрожь в напряженных до предела мускулах привела Хэнка в чувство.

Избавившись от смущения, он нагнулся и подобрал с пола скатерть. Потом повернулся и вышел из комнаты. Он полдня не занимался работой, у него не было времени стоять и мечтать о женщине. Тем не менее Хэнк задержался в дверях и через плечо бросил взгляд на гостиную.

Лора сказала, что дом является его отражением, но теперь ему казалось, что и ее отражением тоже.

Нетерпеливо тряхнув головой, Хэнк открыл дверь. Либо он сошел с ума, либо запутался окончательно. Захлопнув за собой дверь, он двинулся к пыльному фургону.

— Не спеши, Брэнсон, — посоветовал он себе вслух. — Ты можешь здорово нарваться.

Несмотря на серьезное предупреждение, Хэнк знал, что никогда не продаст этот дом. Его разум восставал при одной только мысли, что здесь будут жить посторонние люди, будут смеяться, любить друг друга. Этот дом он считал теперь только своим и Лориным.

Когда он заводил фургон, прежняя мысль неожиданно снова завладела его разумом. И на этот раз она относилась к нему самому.

Позднее, чем ты думаешь.

Теперь он уже не засмеялся, а чертыхнулся и приказал себе вернуться в реальный мир. Он резко переключил скорость, и фургон сорвался с места.

К счастью для его душевного состояния, приехав на стройплощадку, он тут же попал в водоворот проблем. Рабочие возмущались неполадками в коммуникациях, ругали субподрядчиков за вынужденный простой. Как только Хэнк вышел из фургона, он тут же услышал громкие голоса. Ярость, которая охватила его при виде беспорядка, напрочь стерла все прежние мысли, и Хэнк решительно двинулся к зданию. У него был такой богатый запас слов, что бывалые моряки могли бы поучиться у него. Покинул он стройплощадку уже в темноте.

Вернувшись в свою скромно обставленную квартиру, Хэнк стянул рабочие башмаки. Проходя через гостиную в ванную, снял пыльную одежду. Ему страшно хотелось принять горячий душ, съесть большой бифштекс с кровью, а потом беспробудно проспать восемь часов.

Хэнк принял душ и стал расправляться с бифштексом, но тут зазвонил телефон. Сначала он хотел ответить сам, но, пожав плечами, решил: пусть поработает автоответчик. Раздался сигнал, и послышался голос брата. Вилка с куском мяса застыла на полпути между ртом и тарелкой, пока Хэнк слушал послание.

— Это Люк. Я еду к тебе. Надеюсь, приютишь меня, пока не найду жилье. Я буду у тебя в субботу. Тогда и поговорим.

Как всегда, коротко и по существу, размышлял Хэнк, рассеянно жуя быстро остывающее мясо. Потом отнес тарелку на кухню и положил ее в посудомоечную машину. Со щелчком открыв холодную банку пива, Хэнк сделал три глотка, размышляя над звонком брата.

Через восемь лет Люк возвращается в родной город. Видимо, навсегда. Отлично! — вздохнул Хэнк. Брат приезжает именно сейчас, когда я опять попал в сети к женщине. Люк с его горечью и цинизмом…

Хэнк любил своего младшего брата, больше того — восхищался им, считал одним из лучших архитекторов в стране, если не во всем мире. Люк оказал ему неоценимую помощь, профессиональную и моральную, когда он создавал свою собственную фирму, переживая очень сложный жизненный период. Хэнк не видел брата больше пяти лет и радовался, что наконец увидит его… но…

Но Хэнк был почти до безумия увлечен женщиной. А Люк очень ожесточен против женщин.

Хэнк сделал еще глоток пива, сморщился и поставил банку в раковину. На самом деле он вовсе не хотел пива. А также не хотел никакого волнения. Хэнк пожал плечами. Люк приезжает, ничего не поделаешь. Но это в субботу. А пока нужно поспать. Лора завтра придет в новый дом.

Закинув руки за голову, Хэнк зевнул и блаженно потянулся. Завтра. Ожидание свернулось клубочком внутри его. Сохраняя и оберегая это чувство, Хэнк вернулся в спальню. Кровать приняла его налитое свинцом тело. От усталости сразу закрылись веки. Хэнк вздохнул еще раз, дыхание стало глубоким.

— Я уже хотела звонить в полицию, чтобы объявить розыск. — Ухмылка Джинни опровергала ее заявление, но в глазах читалась искренняя обеспокоенность. — Боялась, что этот мужлан причинил тебе телесные повреждения.

В некоторой степени он действительно их причинил! — мысленно ответила Лора, за улыбкой пряча свою реакцию на это высказывание.

— Как видишь, я в совершенном порядке.

— Гм… уклончиво ответила Джинни. — Как дела? — Она приподняла брови.

Лора с благодарностью ухватилась за безопасную тему и начала оживленно рассказывать:

— Дом замечательный. Я с удовольствием поработала в нем.

Джинни была задумчива.

— А мужчина? — спросила она тихо. — Тоже замечательный?

Мужчина!

Лору передернуло.

Джинни это заметила — кривая улыбка появилась на ее губах.

— Твой мистер Хэнк Брэнсон — редкий экземпляр, — сказала она.

— Он не мой.

— Тем не менее, учитывая ту настойчивость, с какой он тебя добивался, полагаю, он вполне может им стать.

— Нет! — Лора замотала головой, чтобы придать большую убедительность своим словам. — Хэнк не ищет серьезных отношений.

— А кто их ищет? — парировала Джинни. — Ты?

Лора до этого была бледной, теперь она начала краснеть.

— Нет. — Голос ее был слабым, но звучал напряженно. — Ты знаешь, мне этого не надо.

Джинни недоверчиво засмеялась, и в то же время видно было, что она сочувствует Лоре.

— Проблема заключается в том, что иногда увлечения находят нас сами, независимо от того, ищем мы их или нет.

— Допускаю. — В голосе Лоры не было убежденности. — Но моя проблема заключается в том, что они меня никогда не находят.