Воздух становился прохладнее, небо затягивалось облаками. До полудня было еще далеко, но судя по всему, скоро придется искать убежище. Дождь не страшен, но всадник на равнине — верная мишень для удара молнии. Сидеть на мокрой лошади, в мокром седле и быть самой высокой точкой в округе — неприятно, но спрятаться казалось просто негде.

И тогда я увидел его. Всего лишь край отпечатка каблука, и не сапога, а ботинка.

Я возбужденно наклонился с седла, изучая его. Только дюйм или чуть больше линии внешней стороны каблука и окружности его задней части. Человек бежал на север. Повернув коня, я направил его шагом, обыскивая глазами землю. Если сумею найти два отпечатка рядом, то можно определить длину шага. Тогда искать станет легче.

Ничего.

Повернув к западу, я проехал по диагонали ярдов пятьдесят, изучая землю. Все напрасно. Развернувшись, взял направление на восток и почти сразу нашел отпечаток поменьше дюйма заднего закругления каблука. Теперь неизвестный мчался на восток, возможно забирая немного к северо-востоку.

Неожиданно передо мной открылось русло высохшего ручья, петлявшее к юго-востоку. Остановившись на берегу, окинул взглядом песчаное дно в поисках следов. Дно было твердое и ровное, без единого пятнышка. Я повел коня по краю и уже собрался повернуть обратно на запад, когда увидел обвалившийся берег — просто осыпавшийся песок, но он говорил о многом. Кто-то бежал этим путем, кинулся со слишком крутого берега вниз и скатился на дно. На песке виднелось темное пятно.

Я пустил коня на крутой обрыв, и он, оседая в песке на в четыре копыта, съехал по нему на дно. Я принялся изучать отпечатки.

Беглец был ранен. Возможно, раньше, но не исключено, что сразу перед тем, как упасть. Как бы там ни было, я увидел первую кровь на его пути. Он упал, встал, снова упал, затем еще раз поднялся и побежал по высохшему руслу.

Несколько сот ярдов я вел коня по его следам. Он часто падал, но каждый раз поднимался и продолжал бежать. Неожиданно открылся еще один кусок обвалившегося берега — в этом месте в русло спустилось несколько лошадей.

Следы поведали печальную историю. Человек повернулся, так резко, что потерял равновесие, но потом все-таки встал и хотел продолжить свой странный кросс, но его поймали лассо и поволокли вверх по высохшему руслу, где с каждым ярдом попадалось все больше камней. Затем лошади остановились; здесь было много следов, много отпечатков копыт. Под берегом я заметил небольшую впадину. Песок в ней осел, и из-под него выглянул край сапога.

Разгребая песок, я знал, что найду.

Но не кого.

Постоянно оглядываясь, я быстро откапывал тело. Холодная погода и сухой песок помогли ему сохраниться. Взглянув в лицо, сразу узнал его.

По крайней мере, вспомнил. Он приходил к нам на ранчо с двумя мужчинами и расспрашивал про свободную землю. Спутник называл его Тат.

Взобравшись на откос, я осыпал на могилу часть берега и, сев на коня, отправился дальше. На мягком песке не остается хорошо различимых отпечатков, но мне все-таки удалось различить, что всадников было по меньшей мере трое, их кони, растревоженные запахом крови, кружили в узком месте — следы их копыт сплетались в венок. Попался мне и один отчетливый отпечаток сапога, вероятно оставленный тем, кто слез с седла, чтобы снять лассо.

Судя по тому, как руки мертвеца судорожно сжимали песок, я сомневался, что он умер до того, как на него осыпали берег. Похоже, сначала он лежал в иле лицом вниз и его руки зарылись в твердый песок под ним. Он сопротивлялся. Очевидно, после многих попыток ему удалось поджать под себя колено и перевернуться. Но затем он потерял сознание и был погребен под новыми и новыми волнами земли с потревоженного наверху берега.

Проехав вверх по старому высохшему руслу, я не встретил никаких следов, кроме оленьих. Выбравшись из оврага, повернул обратно в сторону лагеря Пабло. Ехал, размышляя над тем, что узнал, а узнал в общем-то немного.

Кто-то преследовал и убил человека, которого я нашел. Его протащили на лассо за лошадьми, пытали и бросили умирать. Этот человек однажды посетил мой дом в Колорадо, и его называли Тат. С ним приезжали еще двое мужчин.

Был ли их визит простой случайностью? Или их посещение нашего ранчо стало прелюдией к тому, что происходило сейчас?

Как давно они приезжали? Пройдя по следам своей памяти я решил, что они появились по меньшей мере год назад, вероятно, полтора. Что-то в трех мужчинах привлекло мое внимание. Или это было какое-то замечание Ма?

Портис прав. Сложилась опасная ситуация. Магоффинов отравили. Тата замучили. Естественно, люди, убившие один раз, не остановятся перед вторым и третьим убийством. Я сознавал, что действовать надо осторожно и что Пабло необходимо еще раз передвинуть свой лагерь. Так ему и сказал.

К тому времени, как я подъехал к его фургону, наступил полдень. Выслушав меня, он согласился.

— Сегодня, — предупредил я, — сейчас. Я вам помогу перебраться.

Он заколебался.

— Хозяин. Мой босс. Он скоро приедет искать меня.

— Найдет. Мне хочется, чтобы он нашел вас живым. Здесь кружат скверные люди.

Он пожал плечами.

— Я видел много плохих людей, амиго. He хочу никому доставлять неприятности, но если они приедут…

— Они с ним не слишком церемонились, — заметил я.

— Вы говорите, что знали этого человека? Убитого?

— Я его видел однажды. К нам на ранчо приехали трое в поисках земли на продажу. Хотели поселиться.

— Вы так хорошо помните такой малозначащий визит?

— Мне кажется, это Ма. Что-то в них ей не понравилось. А когда Ма кто-то не нравится, она не тратит на него много времени.

Пабло улыбнулся:

— Ваша мама — Эм Тэлон? Слыхал о ней.

— Если моя Ма, — серьезно сказал я, — увидит на своей земле медведя гризли, она прикажет ему уйти. И знаете что? Он уйдет.

— Тат… — задумчиво произнес Пабло, как бы стараясь что-то вспомнить. — Это имя?

— Я слышал о ребятах, которых называли Тат, но это скорее всего прозвище, сокращение от чего-нибудь вроде Таттл.

Я запнулся, и Пабло посмотрел на меня.

— В чем дело?

— Хэмфри Таттл, — выговорил я. — Это одна из фамилий, которые я получил от Джефферсона Хенри. Хэмфри Таттл и Уайт Холлетт. Они каким-то образом связаны с Ньютоном Хенри.

— Возможно.

Пообедав, мы собрали лошадей в табун. Пабло сел на козлы фургона, и мы погнали лошадей на северо-запад, в сторону холмов. Но отведет ли это от него беду? По крайней мере, он будет дальше от того, что казалось центром событий — от водонапорной башни и самого города.

— Около гор, — заметил Пабло, — есть одно место Там растут тополя и течет хороший ручей с большим прудом На следующей неделе мне предстояло перебраться с лошадьми туда.

С каждым шагом мы поднимались все выше, почти не замечая длинный, пологий подъем. Когда разбили лагерь, оставив позади больше пятнадцати миль, лошади уже паслись на сочной траве около небольшого ручья.

Несколько раз я проверял, не следят ли за нами. Вряд ли кто наблюдал за Пабло и его табуном. Также невелик шанс, что меня свяжут с ним, если только кто-то не обратил внимание на наш разговор в салуне. Но даже если и обратил, какое это должно иметь значение? Разговоры за стаканом пива дальше разговоров не идут. Тем не менее я не привык полагаться на везение.

— Нам не надо дежурить всю ночь, — сказал Пабло. — За нас подежурят собаки, а лошади не уйдут далеко от хорошей травы и воды.

— Как насчет индейцев?

Он пожал плечами.

— Возможно. Они что-то давно не появлялись.

Все же прежде, чем лечь спать, я стреножил своего коня неподалеку. Положив под голову седло, вытянулся на одеяле, но мысли, обуревавшие меня, не давали заснуть.

Если Тат был Таттлом, то он довольно долго рыскал вокруг холмов. Но не дольше, чем Джефферсон Хенри разыскивал свою внучку. Очевидно, те трое имели какую-то зацепку, но зачем заезжать к нам на ранчо?