В ответ Терри нежно лизнул ее в щеку.

– Ну скажи мне что-нибудь, милый. Терри тяжело вздохнул, заскулил и полез носом хозяйке куда-то за ухо.

– Мне-то ты веришь, правда, ангел мой? Ты же знаешь: я тебя никому не отдам. Только что же нам все-таки делать? Дальше просто некуда, Терри.

Она поуютнее устроилась на стуле и мечтательно прикрыла глаза.

– А помнишь, как мы все были счастливы? Ты, я, Майкл и папа. Майкл! У него был тогда первый отпуск, и перед возвращением во Францию он хотел подарить мне что-нибудь. А я все просила его не слишком тратиться, а потом мы поехали в деревню, и там меня уже ждал сюрприз. Майкл попросил меня выглянуть в окно, и на дорожке я увидела тебя. Ты был на длинном поводке, и с тобой шел такой смешной человечек, насквозь пропахший собаками. Он еще так смешно разговаривал: «Это же не щенок, мадам, это чистое сокровище. Только взгляните! Ну разве не красавец? Я себе так и сказал: „Как только молодые господа его увидят, они обязательно скажут: „Что вы натворили, сэр? Мы же просили у вас щенка, а вы принесли сокровище!“ Он все повторял это и повторял, и мы еще долго потом называли тебя „сокровищем“. Знаешь, Терри, ты был чудесным щенком! Так смешно наклонял головку и все вилял хвостом, а его и видно-то почти не было! А потом Майкл уехал во Францию, а мы с тобой остались. Я и самая лучшая собака в мире. Помнишь, все письма от Майкла мы читали вместе! Ну скажи, что помнишь. Ты еще обнюхивал их, а я говорила: «Это от хозяина“, а ты ведь и так знал. Мы были так счастливы, так счастливы. Ты, Майкл и я. А теперь и Майкла нет, и ты совсем постарел, а я.., я устала притворяться храброй.

Терри лизнул хозяйку.

– Ты же был со мной, когда пришла та телеграмма. Если б не ты, Терри, если б тогда не ты…

Она надолго смолкла.

– После этого мы уже никогда не расставались. Ни в радости, ни в печали, а ведь много было печали, верно? А теперь все и вовсе скверно. Есть, конечно, еще тетки Майкла, но они ведь думают, у нас все в порядке. Откуда же им знать, что он проиграл все деньги? Мы ведь им об этом ни за что не расскажем! Я тратила деньги, он тратил… Он, конечно, больше, но у каждого свои недостатки. Он ведь любил нас, Терри, обоих любил, а это главное. Остальное ерунда. И потом, родственники всегда его недолюбливали, вечно старались наговорить мне про него каких-нибудь гадостей. Так что не дождутся такого: узнать, что Майкл проиграл все наши деньги. Как бы мне хотелось иметь своих собственных родственников! Очень странно, что у меня их нет. Я так устала, Терри, и так хочется есть! Даже не верится, что мне только двадцать девять. Я себя чувствую на семьдесят. Я ведь совсем не храбрая, Терри, я только притворяюсь. Знаешь, такие странные мысли лезут последнее время в голову… Вчера потащилась пешком чуть не через весь Лондон, чтобы повидаться с кузиной Шарлоттой Грин. Мне почему-то казалось, что стоит мне заглянуть к ней в половине первого, и она обязательно предложит мне позавтракать. Дошла уже до самого ее дома и вдруг поняла, что просто не могу вот так вот прийти специально, чтобы поесть, и пошла назад. Глупость какая! Столько людей совершенно спокойно живет за чужой счет и думать об этом не думает! Наверное, мне не хватает силы воли.

Терри протестующе зарычал и уткнулся носом в уголок ее глаза.

– Какой у тебя славный нос, Терри. Такой холодный, совсем как мороженое. Обожаю тебя! Ни за что с тобой не расстанусь. «Усыпить!» Ты не слушай меня, милый. Не могу.., не могу.., не могу…

Шершавый язык принялся энергично вылизывать ее лицо.

– Все-то ты понимаешь, мой хороший. И ничего не боишься. И хочешь помочь мне, правда?

Терри сполз с коленей и заковылял в свой угол. Повозившись там, он вернулся, неся в зубах старую треснувшую чашку.

Джойс хотела было рассмеяться, но на глазах у нее выступили слезы.

– Милый, и это все, чем ты можешь помочь своей хозяйке? Ох, Терри, Терри… Ну не бойся, я что-нибудь придумаю. Только что? Легко сказать. Что же нам с тобой делать?

Она прилегла возле собаки на пол.

– Понимаешь, милый, в чем дело… Почему-то ни гувернанткам, ни сиделкам, ни даже компаньонкам не положено иметь собак. Вот замужним женщинам это можно, да и то лучше дорогих комнатных песиков, которых можно взять под мышку и пройтись с ними по магазинам. Хотя, конечно, можно и старых слепых терьеров – кто ж им запретит?

Она нахмурилась и замолчала. В эту минуту внизу дважды позвонили.

– Похоже, почта, Терри.

Джойс вскочила и сбежала по лестнице. Вскоре она вернулась с письмом в руке.

– Если только… А вдруг…

Она вскрыла конверт.

«Уважаемая мадам!

Тщательно осмотрев картину, мы пришли к единодушному мнению, что о ее принадлежности кисти Квиппа не может идти и речи, как, соответственно, и о ее приобретении.

С уважением,

Слоун и Райдер».

Джойс молча смотрела на листок.

– Вот, похоже, и все, – наконец произнесла она дрогнувшим голосом, – Это, Терри, была наша последняя надежда. Но ты не волнуйся. Я знаю выход, и это все же лучше, чем просить милостыню.. Обожди меня, милый, я скоро.

Она быстро спустилась по лестнице в темный холл, подошла к телефону и набрала номер. Голос ответившего мужчины изменился, едва она назвалась.

– Джойс, девочка моя! Позволь вытащить тебя вечерком на танцы.

– Не могу, – беззаботным тоном отозвалась Джойс. – Слишком сложно решить, что именно надеть.

Она улыбнулась, представив пустые вешалки в своем шкафу.

– А что, если я сейчас к тебе заскочу? У тебя какой адрес? Господи! Это еще где? Я так понимаю, и в твою жизнь ворвалась грубая реальность?

– Точно.

– Рад, что ты этого не скрываешь. Скоро буду.

Через сорок пять минут машина Артура Холлидея уже стояла у ее подъезда. Онемевшая миссис Барнесс проводила посетителя наверх.

Оглядевшись, Артур присвистнул.

– Ничего себе! Девочка моя, и что же привело тебя в эту дыру?

– Гордость и некоторые другие, столь же непрактичные чувства, – весело ответила она, насмешливо оглядывая гостя.

Артур Холлидей считался красивым мужчиной. Светловолосый, рослый, широкоплечий, с бледно-голубыми глазами и тяжелым квадратным подбородком.

Он осторожно присел на предложенный ему хлипкий стул.

– Что ж, – не спеша проговорил он. – Похоже, ты свой урок получила. Между прочим, это животное кусается?

– Нет-нет. Он прекрасно воспитан.

Холлидей не спеша обвел ее взглядом.

– Ты, никак, спустилась с небес, Джойс? Я прав?

Она кивнула.

– Милая моя, я же говорил, что всегда получаю, что мне нужно. Так что я просто набрался терпения и подождал, когда же ты наконец разберешься что к чему в этом мире.

– Рада, что ты не передумал…

Он подозрительно взглянул на нее и резко спросил:

– Так ты выйдешь за меня замуж?

Она кивнула.

– Хоть сейчас.

– Тогда не будем тянуть. – Он снова обвел взглядом комнату и рассмеялся.

– Только, – выдавила Джойс, краснея, – есть одно условие.

– Условие?

В нем, похоже, снова проснулись подозрения.

– Да, условие. Собака. Она поедет со мной.

– Эта? Да она на ладан дышит. Купишь себе новую. Денег я не пожалею.

– Мне нужен Терри.

– Ладно, как хочешь.

Джойс посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты ведь знаешь, что я тебя не люблю? Совсем не люблю.

– А ты знаешь, что меня это ни капельки не волнует. Только, чур, без обмана. Со мной лучше играть по-честному!

Джойс покраснела.

– Ты не пожалеешь о своих расходах.

– Тогда, наверное, самое время поцеловаться? – ухмыльнулся он, приближаясь.

Она с улыбкой ждала. Он притянул ее к себе и стал целовать лицо, губы, шею… Она никак не реагировала. Наконец он ее отпустил.

– Завтра куплю тебе кольцо, – сказал он. – Какое хочешь? С бриллиантом? С жемчугом?

– С рубином, – ответила Джойс. – Самым большим, какой только найдешь, и обязательно, чтобы цвета крови.