Вначале я подумал, что это какой–нибудь несчастный, которого пригласили с целью продемонстрировать нам, как пастор должен беседовать с людьми, попавшими в беду Представьте мое изумление, когда он представился студентом богословского факультета и сказал, что готовится стать пастором. Этот парень должен стать служителем или пастором? О нет, только не он!

Внутри меня росло негодование. Что этот малый хотел показать своим видом? Прийти на такую важную встречу в этих лохмотьях! Это было оскорбительно Кроме того, как он мог посещать больницу и беседовать с доверенными ему больными с такой неопрятной шевелюрой? Это какое–то юродство.

Я почувствовал сильную неприязнь к этому странному субъекту Мне хотелось, чтобы он немедленно покинул помещение или хотя бы потрудился изменить свою внешность, чтобы быть похожим на всех нас.

Я был уверен, что никогда не смог бы стать другом Павла, потому что испытывал к нему враждебные чувства. Я боюсь, это мешало мне любить его как ближнего Неприязнь к этому человеку сделала меня неспособным открыть ему более совершенный путь, передать ему волю Божью относительно его жизни.

Он слишком отличался от меня. Его внешность не соответствовала моим ожиданиям, поэтому я относился к нему неодобрительно. Я не желал принять его таким, каким он был.

Мое отношение к нему вряд ли изменилось бы, если бы мы не столкнулись с ним в вестибюле, когда возвращались с обеда. Мы познакомились и стали разговаривать. Наконец, я мог откровенно поговорить с ним.

Я признался ему, что его внешний вид мне кажется не совсем уместным, и поинтересовался, не мешает ли это его взаимоотношениям с больными.

Через несколько минут я уже многое знал о Павле. Он был открытым, дружелюбным человеком и свободно рассказывал о себе. Он объяснил, что у него очень мало денег и ему необходимо работать, чтобы иметь средства для учебы. Его работа заключалась в том, что он играл вечерами в музыкальной группе на площади в Лос–Анджелесе. Как и другие рок–музыканты, он носил длинные волосы. Свой единственный хороший костюм он берег для сцены.

Когда он говорил о работе в больнице, к которой был прикреплен, я мог понять, что он искренно заботится о людях и желает помочь им.

Делясь опытом, я почувствовал, как мое сердце оттаивает К моменту окончания нашей беседы у меня уже не было предвзятого отношения к Павлу Мы расстались хорошими друзьями. Мне по–прежнему не нравилась его прическа и его небрежный вид, но я полюбил Павла как личность, смог понять его.

Одна мысль все же не давала мне покоя. А что, если бы я не заговорил с ним? Если бы у Павла не хватило терпения объяснить мне причины своего странного поведения? Неужели в моем сердце навсегда осталась бы неприязнь к нему? Сколько раз я поступал подобным образом в отношении других? Неужели я часто привешиваю ярлыки к людям только из–за их внешнего вида? Или потому, что мне не нравятся их убеждения, их мышление, их привычки и нравы? Неужели чувство неприязни к людям, нежелание понять их мешали мне открыть им ту любовь, которую питает к ним Бог?

Мой опыт с Павлом в тот день помог мне понять со всей ясностью и определенностью, что любовь Божья не ставит условий. Любовь без условий достаточно велика и глубока, чтобы принимать людей такими, какие они есть, просто потому, что они живут на свете Как это ни печально, такая любовь — редкое явление даже в церкви Нам свойственно выдвигать различные условия Мы готовы любить лишь тех, которые оправдывают наши ожидания.

К несчастью, обычный человек от самого рождения способен любить только на условиях.

По этой причине с возрастом мы все более склонны считать, что любовь надо заслужить: хорошим поведением, снисходительностью к чужим промахам, щедростью, добротой или просто приятными манерами Но это порождает лишь круговую поруку и жизнь по принципу «ты — мне, я — тебе».

Поскольку в глубине нашего сознания формируется установка делать приятное» родителям, товарищам и другим людям, чтобы добиться их расположения, мы ожидаем, что и окружающие люди будут «ублажать нас, если только они хотят нам понравиться.

Эта глубоко укоренившаяся привычка делает невозможным с человеческой точки зрения любить того, кто не согласен с нами, кто не разделяет наших убеждений или поступает не так, как нам бы этого хотелось.

Поскольку все люди хотят любить и быть любимыми, они предпринимают титанические усилия для того, чтобы оказать давление на других, переделать их, изменить по своему образу и подобию, чтобы потом полюбить их. Вот почему многие усиленно пытаются повлиять на ближнего, диктовать ему свои условия, изменить его поведение и жизнь.

К сожалению, при «возвещении истины» мы часто руководствуемся этим порочным мотивом. Мы считаем, что нам поручено идти и изменить мир Изменить людей настолько, чтобы мы могли полюбить их и Бог мог полюбить их А когда они изменятся в достаточной мере, спасти их.

Если вы и я совершаем нечто подобное, то мы виновны в грубом искажении Божественного характера. В результате у людей может сложиться неправильное представление о Божьей любви. Они будут считать, что она также условна, как и человеческая любовь. Но благая весть состоит в том, что Бог не ставит никаких условий!

Возможно, ошибочное представление о Божьей любви сложилось у нас еще в далеком детстве, когда мама говорила нам «Ты — непослушный мальчик. Разве ты не знаешь, что Иисус не может любить тебя, когда ты ведешь себя таким образом?» Такие люди не понимают всей глубины Божественной любви, не ограниченной условиями, потому что они не испытали ее.

Все же с течением времени влияние этих людей формирует наши внутренние установки И в итоге мы постепенно вырабатываем ошибочное и опасное мнение, что люди должны действовать определенным образом, чтобы удостоиться любви Божьей.

Нет, не такую весть доверил нам Отец Небесный! Бог не поручал нам оказывать нажим на людей, с тем чтобы изменить их Он просит нас просто любить их такими, какие они есть — как любит их Он Сам.

Во время Своего земного служения Иисус Христос никогда не оказывал давления на людей. Он не говорил «Изменитесь до такой степени, чтобы Небесный Отец мог полюбить вас!» Или. «Изменитесь настолько, чтобы Небесный Отец мог спасти вас!» Люди, соприкасавшиеся с дивным Спасителем, каялись не для того, чтобы Он полюбил их Они каялись, оставляли грех и менялись потому, что Он горячо любил их, не ставя при этом никаких условий.

Любовь Христа к людям была столь глубокой, искренней и непринужденной, что Он мог постоянно принимать их такими, какие они есть — со всеми их грехами и слабостями.

Христос имел все основания для того, чтобы совершать служение только для «порядочных» людей — для людей с незапятнанной репутацией, которые часто мылись, хорошо одевались и имели приличный вид.

Он мог бы легко найти предлог для того, чтобы не общаться с таким человеком, как Мария Магдалина. В конце концов, Он имел полное право не рисковать Своей репутацией в обществе и не ослаблять Свое влияние, дружески общаясь с уличной девкой. Это могло отразиться на чистоте Его характера и помешать Ему совершить служение для более достойных людей! Зачем Он тратил Свое драгоценное время на отбросы общества в то время, когда до окончания Его миссии на земле оставались считанные месяцы?

Разве Он был не вправе решить, что было бы целесообразнее послать к Марии женщину, библейского работника, чтобы она побеседовала с ней? Он мог бы оповестить об этом деле служителей храма. Они знали, как нужно обращаться с такими людьми. Можно было бы в конце концов проинформировать отдел общественного здраво охранения.

К счастью для нее и для нас, Спаситель не ограничивав действие Своей любви. Она была так же доступна пьянице, вору и блуднице, как и любому другому человеку Это была Божья любовь, которая не осуждает, но заключает в объятия. Любовь, которая не отвергает, не порицает, но возвышает и исцеляет Прожив короткую жизнь, наполненную делами любви и сострадания, Спаситель пожертвовал ею, продемонстрировав непревзойденны образец безусловной любви, которую Вселенная не видела и больше не увидит «Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» Рим 5 8