Принимая во внимание готовность Бога так любить и столько раз прощать жалких грешников, каковыми мы все являемся, мы не имеем ни малейшего права требовать от наших ближних каких–то изменений в поведении и считать их по каким–то причинам недостойными нашей несовершенной любви.

Когда мы пытаемся оказывать давление на людей, мы совершаем еще более неблаговидные действия, чем должник из притчи Иисуса.

Занимая пост министра финансов в правительстве своей страны, он задолжал сумму, равную 6 млн. долларов в современном исчислении — из–за неумения вести дела. Милосердный царь освободил незадачливого министра от всех его личных обязательств, простив ему весь долг Если бы не милость царя, он был бы продан в рабство с аукциона вместе с женой, детьми и всем своим имуществом.

В тот же самый день этот человек, которому было проявлено так много милости, встретил своего подчиненного, который был должен ему примерно 60 долларов.

Схватив его, недавно прощенный должник потребовал немедленной уплаты долга. Несмотря на все мольбы и просьбы несчастного, кредитор заключил его в тюрьму Этот поступок лишил должника возможности возвратить долг, но удовлетворил жажду мести, которой был одержим недавно прощенный министр.

Вскоре об этом узнал царь. Он обличил жестокого слугу, отменил свое прежнее милостивое решение и приговорил его к наказанию. Обличительные слова царя имеют неоценимое значение для всех нас: жестоких, немилосердных, недостойных грешников.

«Не надлежало ли тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» Матф. 18: 33.

Если Бог готов любить и принимать меня такого, как я есть — эгоистичного, недружелюбного, непривлекательного, бесчинствующего, грубого, придирчивого, непокорного, маловерного, то какое я имею моральное право осуждать, отталкивать и ненавидеть своего ближнего?

Как писал Шекспир: «Не торопись судить, ведь грешники мы все».

Непостижимый факт! Божья безусловная любовь побудила Его полностью простить крайне недостойного Дугласа Купера! Когда я думаю об этом, у меня захватывает дух. Как я могу теперь сказать хоть одно грубое слово осуждения в адрес другого человека, независимо от того, нравятся мне его слова, поступки, внешний вид или нет.

Мой долг перед Богом настолько огромен, а жалобы, которые я имею на других людей, настолько ничтожны и малы в сравнении с ним, что я, по справедливости, должен позволить им раствориться во всепоглощающем потоке нежной Отцовской любви и сострадания.

Только совершив этот шаг я смогу научиться отражать Его любовь ко всем людям.

Если и есть в мире абсолютно свободная любовь, так это любовь Божья. Без Бога человеческая любовь, какой бы чистой и глубокой она ни была, всегда имеет ограничение «если» своего рода ценник с указанием стоимости Такая любовь может удовлетворить лишь поверхностные нужды других Она не может исцелять. Она не может поднимать павших Она не может спасать Она позволяет любить лишь «приятных людей» которые нам симпатичны, и притом до тех пор, пока они будут нам симпатичны Такая ограниченная любовь обрекает на гибель тех, кто отчаялся и потерял всякую надежду.

Один из малопривлекательных героев повести Катерины Анны Портер «Корабль глупцов» горько восклицает «Люби меня Люби меня, несмотря ни на что! Независимо от того, люблю я тебя или нет! Достоин ли я любви или нет_; можешь ты меня любить или нет Даже если на свете нет любви, все равно люби меня!»

Это тайное желание глубоко скрыто в сердце каждого человека, не познавшего любовь Небесного Отца. Никто не может сам по себе удовлетворить это желание Но если ты и я откликнемся на этот отчаянный, зачастую невысказанный вопль души, мы можем быть уверены, что Бог работает в нас и через нас с тем, чтобы излить на мир Свою спасительную любовь, не ограниченную никакими условиями.

«Любите и вы пришельца, ибо сами были пришельцами в земле Египетской» Втор. 10: 19

Два психиатра, кабинеты которых находились в одном здании, часто по утрам поднимались вместе в одном лифте. Тот, кто выходил первым, неизменно поворачивался и плевал в своего коллегу Другой, прежде чем выйти на следующем этаже, доставал свой носовой платок и вытирал лицо и костюм.

Наблюдая некоторое время за этим странным явлением, лифтер не вытерпел и полюбопытствовал: «Доктор, я не понимаю этого. Скажите мне, почему ваш коллега плюет на вас каждое утро?»

«Я не знаю, — ответил психиатр, — это его проблема!»

В нашем обществе модно быть «терпимым» По крайней мере, внешняя терпимость к чужим взглядам, верованиям и поступкам становится все более распространенным явлением. Однако рассказ о двух психиатрах ясно показывает, что одной лишь внешней терпимости недостаточно Представьте себе наше отчаяние, если бы Бог просто относился к нам терпимо, как к грешникам, и ничего бы не предпринял для изменения нашего положения.

Наш психиатр должен был бы не просто терпеливо сносить оскорбительное поведение своего коллеги, но и попытаться помочь ему освободиться от дурного нрава.

Он терпеливо сносил обиду, но оказался неспособным послужить или помочь своему ближнему.

Христиане сталкиваются с аналогичными трудностями.

Терпеть тех, кто неприятен нам, кто раздражает нас — это одно дело. В конце концов, у них есть свои проблемы — рассуждаем мы. Поэтому мы должны стараться терпеливо относиться к их недостаткам.

Но совсем другое дело — проявить участие к ним попытаться помочь им в разрешении конфликтных ситуаций в духе любви и искреннего сострадания и тем самым содействовать восстановлению их физического, душевного и духовного комфорта. Это требует от нас гораздо большего, и мало кто идет на такие жертвы.

Куда с большим удовольствием мы ограничиваемся общением с приятными и интересными людьми — с теми, от кого хорошо пахнет, с кем интересно общаться, с людьми, которые имеют хорошие манеры, прилично одеваются, аккуратно укладывают волосы и следят за собой.

Мы жаждем их общества. Мы любим приглашать их после собрания на обед. Такие люди нам по вкусу У нас много общего с ними. Они думают так, как мы. Они нам нравятся.

В то же самое время мы обходим вниманием старых, безобразных, скучных и надоедливых людей, менее развитых в интеллектуальном отношении. Мы сторонимся тех, кого мы считаем безнравственными или просто малопривлекательными. Мы оставляем их на попечение благотворительных, церковных и общественных организаций.

Конечно, мы оказываем им внешние знаки внимания: мы признаем их существование, с притворным расположением пожимаем им руку, задаем вопрос об их самочувствии, не глядя при этом им в глаза, проявляем наигранный интерес к тому, что они рассказывают нам. Но, несмотря на все это, мы сохраняем между собой и ими определенную дистанцию и всем своим видом даем им понять, что они должны знать свое место. Мы уделяем больше времени и внимания любимым домашним животным, чем этим людям.

Иногда мы даже ставим себе в заслугу то, что избегаем общения с некоторыми категориями людей: например, с недружелюбными или критически настроенными людьми; с теми, кто своим вечным недовольством и озлобленностью возбуждают ссоры и создают неприятную обстановку в обществе; с теми, кто то и дело «плюют» в людей оскорбительными словами; с теми, кто производит от талкивающее впечатление из–за своей чрезмерной болтливости; с молчунами, в обществе которых всегда чувствуешь себя неловко; с грубыми, бестактными, «толстокожими», легкомысленными, обидчивыми, излишне самолюбивыми людьми.

Вместо того чтобы помочь им, мы отмежевываемся от них и считаем это вполне нормальным явлением. Это не есть христианская любовь.

Наша способность любить всегда и во всех обстоятельствах проверяется во взаимоотношениях с близкими людьми — с теми, кого мы считаем достойными нашей любви: с женами или мужьями, с детьми, с лучшими друзьями или со служителями церкви. Как мы реагируем, когда они совершают неблаговидные поступки и роняют свое человеческое достоинство? Продолжаем ли мы любить их в те моменты, когда они падают, когда по тем или иным причинам у них происходит срыв?