Инспектор Моттрам обследовал предмет, лежащий у него на ладони, и выпрямился.

— Похоже на маленький кусочек пера, покрашенного в голубой цвет, размером около четверти дюйма, треугольной формы, очевидно оторвавшийся от…

Каждая половица деревянного пола, каждая скамья, каждый стул, казалось, издали отдельный скрип. Эвелин неожиданно села, шумно выдохнув.

— Это, милорд, — вежливо произнес Г. М., — вместе с идентификацией последнего фрагмента пера завершит дело защиты.

76.75–76.12

ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ

СЭРА ГЕНРИ МЕРРИВЕЙЛА

— …Итак, я только что попытался обрисовать вам то, что мы назовем отдаленными фазами этого дела. Думаю, вы убедились, что обвиняемый стал жертвой подтасовки. Вы слышали, что он пришел повидать человека, которому хотел понравиться, и не имел при себе пистолета. Вы слышали детали, которые извращали все, им сказанное, до такой степени, что вынуждали меня действовать крайне осмотрительно. Подтасовка была задумана и осуществлена несколькими людьми — в особенности активен был тот, кого вы слышали сегодня, и кто намеренно пытался отправить подсудимого на виселицу. Помните обо всем этом, когда будете обдумывать ваш вердикт.

Но ваше дело не жалость и сочувствие, а только правосудие, и это все, о чем я прошу. Поэтому я собираюсь строить линию защиты, базируясь на двух предметах — куске пера и арбалете.

Корона убеждает вас, что этот человек без всякого мотива внезапно сорвал со стены стрелу и вонзил ее в Эйвори Хьюма. Это простое обвинение и требует простого ответа. Либо он сделал это, либо нет. Если он сделал это, он виновен, а если нет — невиновен.

Сначала возьмем перо. Когда Дайер оставил обвиняемого в кабинете наедине с Эйвори Хьюмом, перо оставалось в стреле, целое и невредимое. Этот простейший факт не оспаривал никто, что может подтвердить вам генеральный прокурор. Когда дверной засов отодвинули и Дайер с мистером Флемингом вошли в кабинет, половина пера исчезла со стрелы. Они сразу же обыскали комнату, но куска пера там не оказалось — это также простейший факт. Инспектор Моттрам тоже обыскал кабинет и тоже не обнаружил обрывка пера. Все это время, как вы помните, обвиняемый не покидал комнату.

Где же был кусок пера? Единственное предположение, которое в состоянии сделать полиция, — что обвиняемый, сам того не зная, унес его на своей одежде. Заявляю вам, что это не может быть правдой по двум причинам. Во-первых, вам продемонстрировали, что два человека не могли разорвать это перо в борьбе так, как оно было разорвано. Следовательно, никакой борьбы не было, и что в таком случае остается от дела Короны? Во-вторых, что еще важнее, мы знаем, где действительно находился обрывок пера.

Вы слышали в показаниях управляющего камерами хранения вокзала Пэддингтон, что некое лицо — не обвиняемый — оставило чемодан на вокзале в начале вечера 4 января. (Обвиняемый в любом случае не мог этого сделать, находясь под присмотром полиции со времени обнаружения тела до следующего утра.) Чемодан содержал арбалет, который вы видели, а в его зубцах застрял фрагмент исчезнувшего куска пера.

Думаю, не может быть сомнений, что это часть пера в стреле. Вы видели микроснимки, на которых могли сравнить все детали; вы слышали, как его опознал человек, который прикреплял перо к стреле, — короче говоря, как и во всех прочих аспектах дела, вы сами могли принять решение. Как же фрагмент пера попал туда? Как этот факт соответствует теории обвинения, будто обвиняемый сорвал со стены стрелу и использовал ее как кинжал? Даже если он заколол покойного, есть много вещей, которые он никак не мог сделать. Обвиняемый не мог разорвать перо, не мог засунуть обрывок в зубья арбалета и, безусловно, не мог положить весь аппарат в чемодан Спенсера Хьюма, который, как вы помните, не был даже упакован или принесен вниз до половины седьмого.

Несколько слов об этом чемодане. На мой взгляд, он сам по себе уничтожает всякие сомнения в невиновности подсудимого. Я не предполагаю, что мисс Джордан упаковала для поездки на уик-энд арбалет вместе с воротничками и шлепанцами. Нет, я имею в виду, что чемодан стоял внизу в коридоре, и кто-то им воспользовался. Но как это применимо к обвиняемому? Чемодан упаковали и принесли вниз в половине седьмого. С тех пор и до того, как три свидетеля вошли в кабинет, он находился у кого-то на глазах. Обвиняемый хоть раз покидал кабинет? Нет. Вы часто это слышали — особенно от обвинения. Приближался ли он к чемодану, чтобы положить в него арбалет, графин или что-либо еще (что, как я думаю, было уже где-то собрано, ожидая упаковки)? Короче говоря, имел ли он вообще дело с чемоданом? У него не было такой возможности до обнаружения убийства и, безусловно, не было после.

Я привлекаю ваше внимание к еще одному моменту. Кусок пера находился в чемодане, который, как мы выяснили, призрак Джеймса Ансуэлла не относил на вокзал Пэддингтон. Но был и другой, совсем маленький фрагмент. Вы знаете, где он находился, и видели его там. Он находился в месте, которое я для удобства буду именовать «окном Иуды». Как же это сочетается с уверенностью обвинения, что Ансуэлл использовал стрелу как кинжал?

Никак не сочетается. Нет никаких сомнений, что перо оказалось там во время убийства. Инспектор Моттрам, как вы слышали, изъял дверь в вечер убийства и с тех пор держал ее в полицейском участке. От обнаружения убийства до изъятия двери в кабинете постоянно кто-то находился, так что частица пера могла попасть туда только в момент преступления. Только что вы слышали, как профессор Паркер идентифицировал этот кусочек как последний недостающий фрагмент пера и объяснил, по каким причинам. Как же мой ученый друг объяснит его нахождение в «окне Иуды»? Уверяю вас, я здесь не для того, чтобы отпускать глупые шутки в адрес обвинения, которое вело свое дело со скрупулезной честностью в отношении обвиняемого и предоставляло защите всю свободу действий, на которую мы могли рассчитывать. Но что я могу сказать? Просто подумайте о невероятном предположении, будто Джеймс Ансуэлл внезапно вскочил со стула и убил Эйвори Хьюма и в то же самое время кусочек пера с этой стрелы оказался в отверстии, поддерживающем стержень дверной ручки. Можете найти самое изобретательное объяснение, которое не звучало бы нелепо?

Вы уже слышали о причинах, по которым обвиняемый не мог приблизиться к арбалету или чемодану, — фактически такое никогда не предполагалось. То же самое относится к перу в двери и маленькому приспособлению в виде нитки на стержне. Думаю, вы согласитесь, что механизм был подготовлен заранее. Раньше Ансуэлл никогда не бывал в доме, а приспособлением следовало оперировать снаружи, чтобы вытолкнуть внутреннюю ручку. Ансуэлл находился в кабинете с запертой на засов дверью. Как я говорил, глупые шутки бессмысленны, но я уверен, что чем больше вы об этом думаете, тем сильнее убеждаетесь, что Ансуэлл не мог установить механизм. В противном случае вы просто группа тупоголо… хмф!.. вы не являетесь толковыми английскими присяжными, каковыми я вас считаю.

Тем не менее перо каким-то образом попало в «окно Иуды». Рискну предположить, что если вы, вернувшись вечером домой, вытащите ручки из всех ваших дверей и даже из дверей ваших соседей, то не найдете перьев в отверстиях для стержня. Рискну также предположить, что лишь при одном стечении обстоятельств вы могли бы найти и перо, и приспособление с ниткой в «окне Иуды». Это не имеет отношения к стреле, сорванной со стены и использованной как кинжал. Речь идет об обстоятельствах, на которые я недавно намекал: кто-то, стоявший снаружи двери, запертой на засов, выпустил стрелу прямо в сердце Эйвори Хьюма, когда тот оказался достаточно близко.

С вашего позволения, я собираюсь изложить вам то, как, по нашему мнению, действительно было совершено убийство, и попытаюсь продемонстрировать, как известные вам факты поддерживают защиту и противоречат обвинению.

Но прежде чем сделать это, я хочу сказать кое-что еще. Вы не можете игнорировать жука у вас на затылке или необъяснимое заявление в зале суда. Члены жюри, вчера во второй половине дня вы слышали, как обвиняемый во всеуслышание произнес единственную ложь, которую произносил в этом зале, признав свою вину. Конечно, он заявил это не под присягой, и, может быть, именно потому вы были склонны ему поверить, но теперь вы знаете, почему он так поступил. Вероятно, тогда его не заботило, надел он себе петлю на шею или нет, — как вам известно, это упорно пытались сделать за него другие. Вам судить, за или против обвиняемого говорит его поступок. Но теперь я могу встать и обвинить моего собственного клиента во лжи. Ибо он заявил, что ударил Эйвори Хьюма стрелой, чье перо сломалось во время борьбы. Если вы не верите заявлению моего подзащитного, то не сможете и не осмелитесь вынести вердикт «виновен», а этому заявлению вы не сможете и не осмелитесь верить, и я объясню вам почему.