Она вскинула руки, разозленная до такой степени, что чуть не схватилась за волосы.

– Хорошо. Да, замечательно.

Он усмехнулся и наклонился, опять подхватывая полотенце, а затем, неторопливым шагом пошел из кухни по коридору к шкафу. Аманда начала заводиться.

- Подожди, нет! Я не повезу тебя домой. Ты, бл*дь, голый. Я не поеду на байке с твоей голой задницей на сиденье.

Она услышала, как хлопнула дверь шкафа, а затем хмурый Джейк вновь появился в кухонном проходе. – Спасибо, но моя голая задница чистая.

- Просто – нет. А хотя, знаешь, что? Нет. Убирайся. Убирайся из моей квартиры.

- Аманда …

- Не заставляй меня снова доставать пистолет, Джейк. Просто выметайся. – Она начала махать на него руками, выпроваживая.

Он сильнее нахмурился, но отступил, когда она подошла ближе, толкая его руками. А уж насколько она была зла, было видно по ее лицу.

- Но …

- Иди!

- Ладно, но послушай, тебе не стоит никому рассказывать обо мне. – Он попятился в коридор, прямо к входной двери. Аманда остановилась в нескольких безопасных фунтах от него и рассмеялась.

- Да кто же мне поверит?

- Просто не рассказывай никому ни о чем. – Настаивал Джейк – Пожалуйста, Аманда. Это очень важно. У тебя могут возникнуть проблемы.

- Я не буду. Поверь мне, не буду. Теперь иди.

Он поразил ее улыбкой, которую она могла назвать не иначе, как дерьмовой, и схватился за дверную ручку.

– До завтра.

Когда он вынырнул за дверь, Аманда подошла к глазку, подглядывая сквозь него, чтобы увидеть, как он снова превращается из человека в волка. Ничего не получилось, он был вне поля зрения. Она услышала, как царапали когти по полу лестничной клетки, а потом – только тишина.

В конце концов, Джейк был рад, что Аманда его выгнала. Он чувствовал себя неуютно от того, как легко ему было с ней. И перед тем, как она его выпроводила, он даже подумывал о том, что ее можно было бы подхватить на руки и уложить на кровать, свернуться вокруг и зарыться лицом в волосы, чтобы уснуть. Это было так на него не похоже. И ничего из того, что произошло, не было похоже на него.

Он очень редко трахал дважды одну и ту же женщину, и очень редко – человеческих женщин. Но Аманда удивила его. И продолжает его удивлять. Он хотел найти новые способы, как заставить ее задыхаться и стонать, хотел погрузиться в ее глубины и обнаружить там еще больше сокровищ, вынудить ее кончать снова и снова, увидеть ее тело влажным и пресытившимся, и вновь его зажечь. Более того, он рассказал ей правду. Он признался ей практически во всем, но она не завопила и не сбежала. Он понимал, что она еще не переварила всю информацию, и нарочно дал ей время.

Может быть, завтра будут и крики, и беготня. Но сегодня – ах, сегодня! Сегодня там было только удовольствие и принятие, а он не привык, чтобы обе эти вещи исходили из одного источника.

Он с некоторой тревогой осознал, что не хотел бы, чтобы Аманда пугалась и убегала. Но он не возражал, когда она кричала на него – он любил женщин с таким огнем внутри. И не возражал, когда она указывала, что ему делать. Ему было с ней хорошо, даже когда она злилась на него.

Он не хотел, чтобы она боялась. Не хотел увидеть страх в ее глазах, когда она посмотрит на него. Однако он не знал, как это остановить. Он был тем, кем был, и большинство людей сочло бы его ужасающим. И нормальные люди так и подумают, если обо всем узнают. Она была единственным человеком, с которым он все обсудил. Для него это была совершенно неизведанная территория. И он был уверен, что все про*бёт, потому что так он обычно и поступал.

Он направился обратно в лес, осторожно, чтобы избежать территории стаи, и позволил волку взять верх. Может быть, если он пробежится, некоторые тревоги растают в ночи, и утром он проснется с идеей о том, как удержать Аманду в безопасности и в здравом уме, - а себя от того, чтобы не взять ее, - пока они не раскроют эти убийства.

После того, как Джейк ушел, Аманда спала урывками. Ей было неприятно признаваться в этом, но она все еще была заведена, даже после того, что произошло между ними на кухне. И она не могла перестать думать о нем; о том, кем он был и что ей рассказал; о том, что он мог сделать. Это было реально? Должно было быть реальным, ведь она все видела. Или это все следствие безумия, не так ли? Иногда вы не должны доверять даже своим собственным глазам.

Но Аманда еще и почувствовала что-то. Оба раза, когда они занимались бурным сексом, она чувствовала в нем нечто дикое, вырывающееся на поверхность. Она поверила ему. Он был оборотнем, частично волком. И в мире есть еще много таких, как он, и их убивали.

Когда она, наконец, уснула, ее сны были полны монстров. Волки и другие темные фигуры, не имеющие реальной формы, но обладающие множеством острых-преострых зубов, безликие убийцы, с огромными ножами для снятия шкур, и их зазевавшиеся жертвы с содранной кожей, которые ползут к ней, протягивают свои руки и просят за них отомстить или, по крайней мере, подарить им покой. Она никогда раньше не чувствовала в себе такой ответственности.

Ее сновидения не содержали никаких ответов, только вопросы.

Проснувшись утром, она ощутила себя обессиленной и потной и поплелась в душ, где ее опустошенный и все еще спящий разум очнулся с еще большим количеством вопросов и мыслей о Джейке. Она чувствовала, что не в состоянии сосредоточиться ни на одной реальной мысли, которая, в конце концов, не сводилась бы к нему. И уверяла себя, что это происходило только потому, что все было так чертовски странно, и что она не могла подробно остановиться ни на одном странном Джейковом дерьме. Она должна была сосредоточиться на деле. Расследование – единственное, что она могла предпринять в этом случае.

Она могла раскрыть эти убийства, и только это она должна была сделать, и только об этом должна была думать. Она знала, что ей придется примириться с Джейком на время расследования, и она намеревалась больше не спать с ним и не пытаться понять, чем или кем он был, или каким мир является на самом деле. Он просто был ее напарником - и только так; и он исчезнет в ту же минуту, как дело будет раскрыто.

Она твердо решила избавиться от него и никогда больше не вспоминать.

Конечно, легче было сказать, чем сделать.

Она оделась и села на свой байк, направляясь к участку, когда рассвет еще только розовел на небе над восточным шоссе.

В этот час в участке было более или менее пустынно. Здесь была только ночная смена, состоящая из Энди Роттлера и сестры Элейн – диспетчера Донны. Энди спал в раздевалке, а Донна зевнула и помахала Аманде, когда она проскользнула через охрану и обогнула столы, чтобы добраться до своего места. Она положила свой шлем и пошла достать чашку дерьмового кофе, которое выпила, пока снова просматривала все доказательства, собранные на обоих местах преступлений. Когда придет Джейк, она заставит его дать ей еще раз взглянуть на информацию в планшете. Там должно быть нечто, что они упустили из виду.

С кружкой абсолютно ужасного, похожего на ил, остывающего кофе, Аманда обосновалась за своим столом и открыла на компьютере все файлы с места преступления - заполненные отчеты и бланки судмедэкспертов, загруженные накануне. Она прочитала все отчеты, а затем, на третьей чашке кошмарного кофе, она решила, что больше не может откладывать просмотр фотографий с места преступления. Она открыла их и начала медленно пролистывать.

Было тяжело на них смотреть. Фактически, было трудно смотреть и на сами тела, но снимки с близкого расстояния были еще ужаснее. Она решила сама для себя, что Джейк видел слишком много таких фотографий и, должно быть, стал к ним равнодушен. Она надеялась, что никогда не дойдет до этой точки. Она хотела, чтобы подобные образы всегда ее встряхивали, заставляли ее желать отвести взгляд, но сейчас она заставляла себя смотреть, и смотреть внимательно. Во-первых, у нее вызвало отвращение то, как аккуратно выглядели порезы. Как чисто нож прорезал плоть, чтобы отделить ее от кожи. Было что-то почти хирургическое в этой опрятности. Кроме …