Точно, именно таким это и было. Я никогда не был хорош в обладании хоть каком–то терпением, но если и был, ни за что бы не позволил Коннору отстраняться от меня еще дольше, чем он уже это сделал. Для меня было достаточно трудно просидеть в ограниченном пространстве любое продолжительное время, но добавьте к вышеупомянутому пространству тишину – и я в полной заднице.

Раскатав верх пакета, я открыл его и протянул через консоль, чтобы скользнуть под его рукой и предложить ему. Он бросил взгляд вниз на пакет, а потом повернул свою голову в моем направлении с приподнятой бровью.

– Давай же… – сказал я, размахивая содержимым под его носом. – Не говори мне, что не хочешь.

Слегка прищурив глаза, Коннор снял руку с руля, и в тот момент я понял, что поимею его. Все было кончено, когда он перенес свою руку, чтобы скользнуть ей в пакет, и в последнюю секунду я выдернул его и рассмеялся.

– Не так быстро. У этого есть цена. Ты должен рассказать мне причину, почему ведешь себя, будто кто–то пнул по твоему песчаному замку.

Вынужденный смешок вырвался из него.

– Мне кажется, что это провокация, Кинкейд.

– А мне кажется, что то, что ты делаешь называется дуться, обижаться, эмм… в чем там ты еще обвинял меня в прошлом?

Я заметил, как уголок его рта изогнулся, а потом он пожал плечами.

– Впадать в истерику. В приступ ярости. Трусики собрались в заднице.

– Точно. Все это. Но мы оба знаем, что ты носишь боксеры, а не стринги, как я иногда. Поэтому, может быть, не последнее... – мои слова стихли, когда губы Коннора сложились в серьезную линию, как и раньше, и он вернулся к концентрации на бампере впереди идущей машины, будто запоминал номер для полиции.

– Ладно, – произнес я со вздохом. – Что происходит с тобой сегодня?

– Ничего, – ответил Коннор, на мой вкус немного слишком быстро.

– Чушь, и ты знаешь это. Ты злой, с тех пор как сел в грузовик, и я хочу знать почему? Я что–то сделал? Уверен, что больше не оставлял влажные полотенца на полу. Я удостоверился, что собрал их и убрал в корзину, именно так как нравится тебе.

– Нет. Ничего такого.

– Тогда что? Тебе позвонила Миранда, пока я ждал снаружи? Он узнала, что мы опоздаем, да? Не завидую тебе с этим разговором. Она поражает меня, как настоящая мегера, если ее спровоцировать.

– Похоже на кое–какого знакомого, – сказал он, и когда мои брови взлетели до линии роста волос из–за его наглого тона, Коннор просто покачал головой. – Забудь. Прости. Я просто устал, полагаю.

Я не купился на это ни на секунду. Коннор был в порядке, когда приехал домой. Немного спешил, пока носился по дому, собираясь, но нормальный, как и обычно.

– Ты врешь, – заявил я, поджимая губы. – Но еще я знаю самый быстрый способ вытащить тебя из плохого настроения – подкупить тебя. И поскольку ириски – все, что есть в моем распоряжении…

– Там есть арбузные?

– Естественно, – ответил я, и он пихнул руку в пакет, вытаскивая одну, завернутую в упаковку сладость. – Ты же знаешь, что я всегда храню заначку для себя. Пришлось убедиться, что есть несколько путей пробиться через стену обиды, когда этого коснется.

Коннор поднес один обернутый конец к своим зубам, а потом развернул, перед тем как закинуть в рот кусочек розово–зеленой ириски в свой рот. Арбузные. Его любимые.

– У меня не бывает стены обиды.

Я фыркнул, а потом потянулся в пакет за своей конфетой.

– Нихрена не похоже. Она высотой в тридцать метров. Ты едва сказал мне два слова с тех пор, как мы выехали.

– Не правда.

– Да, правда, – указал я на это, когда нырнул за еще одной. – Итак, еще раз, я спрашиваю – что не так?

– Ничего такого. Клянусь, – когда я не произнес ничего в ответ, он вздохнул и сменил тактику. – Итак, Райан взволнован встречей с семьей?

Мне пришлось прикусить стон, который хотел сорваться. Райан – последнее, о чем я хотел говорить. Когда я закончил раннее разговор с ним, он намекнул кое на что, что взбесило меня, и я понимал, если начну говорить о нем, мое собственное раздражение закипит, а я не хотел, чтобы у Коннора сложилось впечатление, будто есть какие–то проблемы. Поэтому нет, я не хотел начинать разговор о своем парне. Я хотел узнать, что случилось с моим другом, и собирался не останавливаться, пока она не расскажет.

– Завязывай с попытками сменить тему. Я хочу знать, что с тобой не так. Я едва видел тебя в последнее время, и это свадьба Кэти. Предполагалось, что будет весело и незабываемо, помнишь? Ну, знаешь, отдать свою вторую половину и все такое? – я рассмеялся, думая о своей сестре–близняшке и бедолаге, который застрянет с ней на остаток жизни. – Но…Не знаю, ты, кажется, злишься на меня.

– Я не злюсь, – ответил он, качая головой. – Но здесь не только моя вина, что мы не зависаем вместе. Ты едва показываешься дома.

Ладненько…Кое–кто определенно звучал немного разозлено из–за этого, неважно, хотел он признавать это или нет, я понимал почему. Я проводил все время с Райаном, и между ним и работой у меня практически отсутствовало свободное время, чтобы потусить со своим другом.

Мне, действительно, нужно было приложить больше усилий. Но в первый раз, когда мы вышли втроем, превратился в бедствие. После этого, каждый раз, как я упоминал Коннора, Райан выглядел так, будто спорил с дьяволом, а когда бы я не упоминал о Райане, Коннор менял тему. Поэтому я прекратил пытаться, и это означало – меньше времени с моим другом, который более чем заметил это…очевидно.

– Прости. Я должен был… – начал я.

– Не-а, не должен. Ты встречаешься с кем–то. Это ново. Я все понимаю.

– Да, но я должен был приложить больше усилий. Ты не исчез, когда вы с Мирандой начали встречаться.

– Это потому что Миранда любит тебя, – сказал он, глядя в мою сторону, и я рефлекторно ответил:

– Ну, а кто бы не любил?

– Именно, – сказал Коннор, а потом засмеялся, когда вернулся к маршруту на дороге. – Но это ничего не сделает с тем фактом, что Райан…

Когда Коннор прикусил язык, я прищурил взгляд в его сторону. Он был по большей части дружелюбным малым, но я не был слеп перед тем фактом, что с самого начала у него проблемы с Райаном.

– Он что?

– Ничего, – сказал Коннор, но было уже слишком поздно. Воздух в кабине снова разрывало напряжение. – Не важно, что я думаю. Как долго счастлив ты, я тоже счастлив.

Тоооочно. И вот снова, странный фактор, нечто, что никогда не происходило между нами раньше…никогда.

Коннор, вопреки всему, стал моим лучшим другом, которого не думал, что ищу. Мы познакомились в Беркли, в первую неделю колледжа. Я искал своего координатора на этаже рядом с его комнатой в общежитии, и он чуть не споткнулся об мой блестящий верх и меня, когда я встал на колени в поисках своей потерявшейся линзы. У нас сформировалась неожиданная дружба после всего этого, которая с годами стала крепче со всеми взлетами и падениями, в которые бросала нас жизнь, но в итоге все обернулось в самые важные отношения в моей жизни.

Однако, сегодня, впервые я почувствовал, как он отстранялся от меня, и это беспокоило больше, чем я мог признать.

– Я счастлив. Но беспокоюсь о тебе, – когда Коннор не ответил, я потянулся к его правой руке, где она лежала на руле. – Могу сказать, что что–то беспокоит тебя. Что это? Мы всегда можем поговорить об этом. Знаю, я был занят, но…

– Ты не должен оправдываться, – произнес он и убрал свою руку оттуда, где она лежала под моей, подтверждая мои подозрения, что что–то определенно не так. – Просто я хочу знать, что ты в порядке. На самом деле, в порядке, – сказал он, глядя на меня. – Что все идет так, как хочешь ты. Ты никогда не рассказываешь о Райане, как о своих прошлых парнях. Но он тот, с кем ты проводишь все свое время.

– Нет…в смысле, не избегаю этого.

– Да, избегаешь.

– Ну, я избегаю этого сегодня, ты прав. Но только потому, что не хочу, чтобы ты, видевший его единственный раз в жизни, имел плохое мнение о нем.