Поперек небесной улицы от квартала Чубакки возвышался Центр Сазал, его сорок шпилей окружали открытое пространство такого размера, как Велл Дед на обратной стороне Кашиика.

Рядом с центром стоял Комплекс «Ваут», несравненно массивнее, чем гора Корокраййо. На другой стороне неясно вырисовывались миристиловые иглы Башен Уееб, столь же высоких, как деревья врошир и переплетённых вместе пешеходными мостами, которые всегда напоминали Чубакке о лабиринтах нижних ярусов Леса Теней.

Было бы неправильно сказать, что он наслаждался проживанием здесь на Коррусканте, но он должен был думать о нем, как о возможном доме, хотя бы потому, что видел очертания и мистерию леса в его парящих линиях и дюрастиловых глубинах.

В стороне от Чубакки, его супруга Маллатобак, смущённо смотрела через транспаристил, загипнотизированный большими потоками транспорта, текущего внизу вдоль «небесных улиц».

— Они на Корусканте делают это ради забавы? — спросила она. Ее голубые глаза и прелестный цветной мех были столь же красивы, как день. Чубакка придвинулся к ней. — Кружат по миру в воздушных скоростных автомобилях (в спидерах)?

— О нет, — пошутил Чубакка — Я заказал всё это движение для вашего визита.

— Будь осторожнее. Ты знаешь, что я верю тому, что ты сказал. — Малла говорила, не смотря в окно. — Еще, я думаю, что движение — это та вещь, которой мне очень недостаёт. Она подобна Каскаду Ринорорран. Бесконечная. Успокаивающая.

— Бесконечная — да. Но успокаивающая ли? — Чубакка кивал своей головой. — Ты никогда не пробовала сделать трехполосное восхождение, Малла.

— Нет, — она была согласна, — поскольку я думала, что Ты ценишь жизнь твоей супруги и ребенка.

— Конечно. Ты же знаешь, я никогда не позволил бы Тебе ездить.

— Позволить мне? — Малла огрызнулась. Она изобразила притворный гнев. — Говоря так, я думаю, что ты счастлив, что являешься отцом моего ребенка.

— Я очень счастлив!

Чубакка, оскалил зубы, и притянул ее к себе. Маллатобак должна была ждать его пятьдесят лет, чтобы он вернулся из его юношеских блужданий, затем выйти за него замуж, зная, что он имеет пожизненный долг перед Хэном Соло, который препятствует их совместной жизни. В моменты тщеславия, Чубакка думал, что это должно быть его сила или боевая свирепость завоевала ее преданность. Но глубоко внутри он лучше знал. Глубоко внутри он знал, что он просто является самым удачливым живым Вуки.

Он проверил свой хронометр, и грустя о том, что их вместе проведённое время уже заканчивается, сказал — Уже пора…

— Я посмотрю, закончил ли Лумпи сбор сувениров. — Малла повернулась, чтобы уйти, потом остановилась и указала на сумку посреди зала. — Странно…

Чубакка направился к залу. — Лумпи?

Малла поймала его за руку. — Галактические Мятежники — она вздохнула.

Чубакка скривил губы. — Он часто играет в эту игру дома?

— Часто, — говорила Малла. — Здесь, он хотя бы имеет причину.

— Причину?

— Это ты, — сказала Малла. — Ты заметил, как он тебя обожествляет?

— Я нахожусь в его голографической игре? — Чубакка начал думать, что Галактические Повстанцы не так уж плохи.

— Что-то вроде того. — Сердитым тоном ответила Малла. — Он старается быть похожим на тебя.

Чубакка улыбнулся.

— Что тут плохого? Ребёнок должен уважать…

— Это более, чем уважение, — перебила Малла. — Чубакка, Ты бросаешь длинную тень, а здесь даже длиннее, чем, если бы Ты жил в Рвукрорро с нами. Лумпи так сильно пытается быть сыном могущественного Чубакки, что он надоедает своим друзьям и раздражает своих противников. Когда они бросают ему вызов, он принимает его и всегда приходит домой окровавленный и тихий.

— Всегда?

Малла кивнула. — Ситуация становилась настолько запутанной, что он едва выходил из неё.

У Чубакки отвисла челюсть.

Малла снова кивнула.

Чубакка хмурился, изучая дверь. — Я вижу.

Такой руководитель, как Малла, легко могла убедить Лумпи в том, что он не страдает без отца, но правда была такой, что бремя ложилось на всю семью. Были некоторые вещи, которым даже хорошая мать не смогла бы научить молодого вуки так же, как хороший отец; и когда Малла столкнулась с проблемами, она поняла, что никакой отец не сможет быть лучшим учителем для её Сына, чем Чубакка.

Чубакка пристально посмотрел на Маллу.

— Лумпи не должен уезжать с тобой домой.

Брови Маллы взмыли вверх.

— Как это он не должен?

— Ему нужно проводить больше времени с отцом, — сказал Чубакка. — Год или два. В его возрасте ему нельзяуходить от леса слишком надолго.

— … Да… Я думаю, ты прав. Насчет леса. — Малла моргнула несколько раз, её спокойствие вернулось, а выражение лица стало более задумчивым. — Как же ты? Как ты будешь справляться?

— Я — его отец. Я справлюсь. — Для Чубакки, это было всё, что он мог ответить, но он знал, что Малла захочет услышать подробности. — У меня есть комната, и я уверен, что Принцесса позволит мне одолжить C-3PO при случае.

— Протокольный дроид. — Пытаешься управлять молодым Вуки? — Малла покивала головой. — Не без кнута.

— Я полагаю, что нет, — допустил Чубакка. — Но есть наш посол и Принцесса Лейя на хорошем счету…

— Вы с нашим послом на хорошем счету. — Малла похлопала его по щеке. — Иногда, ты такой скромный.

Не смотря на то, что скромность не была комплиментом для Вуки, Чубакка не протестовал. — Так ты согласна?

Малла подумала об этом, затем сказала — Это было бы для него полезно. Главное, чтобы он увидел, что твоя жизнь — не длинное голографическое приключение. Лумпи нужно видеть, что ты тратишь большую часть своего времени, поддерживая нормальное состояние на Соколе, или скрываешься в углу с Хэном в дипломатических церемониях.

Чубакка искоса поглядел на неё. — Ты так думаешь?

— Ничья жизнь не может быть такой, как твоя, изображаемая по голсети. Ты и Хэн Соло, умерли бы тысячу раз. — Малла взяла свою руку, затем кивнула. — Это, возможно, было бы хорошо для него.

Чубакка улыбнулся. — Тогда всё улажено. — Он пошёл к двери, которую рассматривал. — Лумпи перестанет играть в эти игры, а я буду учить его выигрывать вызов клинчем.

— Что? — Малла шагнула за ним. — Каким образом это решит проблему? Преподавая ему борьбу клинчем, рассказы Лумпи о тебе станут более красочными и у него будет дополнительная возможность вынудить других слушать его. А его отказ от своих игр лишь исключит еще одну тему, которую можно было бы обсудить без тебя.

— Он проходит через стадию развития, — сказал Чубакка. — Это закончится, когда он испытает доверие, а доверие прибудет с победой.

Они достигли двери, и Малла поймала Чубакку за руку.

— Наш сын уже пытается быть тобой. Это проблема. — Ее голос был такой тихий, что Чубакке пришлось наклониться, чтобы услышать. — Всё что ты должен сделать, муж мой, это научить его быть самим собой.

Чубакка минуту подумал над словами Маллы, а далее кивнул. — Согласен. Он должен учиться быть собой… и выигрывать вызов клинчём.

Он прошёл в дверь к интересующему его предмету: изображение темнорыжего мохнатого рычащего Вуки на поверхности голокомной подставки, длинный ряд статистических данных выстроила ниже изображения и имя — «Лумпакка», «плавающее» над ним. Пластоидный стул перед автоматизированным рабочим местом был пуст, и в сообщении, всплывающем в одном углу, было сказано, что сессия игры будет окончена, если играющий не ответит за тридцать секунд.

— Лумпи — позвал Чубакка.

Когда не последовало никакого ответа, он пошёл к другой двери и посмотрел через зал. Вентиляционный люк был открыт, а внутри комнаты было темно. Та же ситуация была и со следующими двумя спальнями.

Чубакка почувствовал неожиданную слабость. — Лумпи?

Приглушенный крик отозвался эхом возле угла, и худшие опасения Чубакки оправдались, когда он вошел в зал и нашел в конце него дверь; это была дверь, которая соединяла его квартиру с квартирой Хэна Соло.