Тэйлор почувствовала, что хочет умереть. Слова ее матери вспомнились ей, и они были правдой. Она никогда не открывала Тори своего сердца, и если у нее и был шанс когда-то, то теперь его не стало. Сердце Тори нашло себе кого-то другого.

Она посмотрела на девушку напротив нее. Ее голова была наклонена и слезы капали из уже распухших глаз. Как всегда, эти слезы полоснули по сердцу Тэйлор так сильно, как ничего до этого. Тэйлор молча проклинала себя. Тори расстроилась, не зная, как Тэйлор воспримет новость. Наверное, она думала, как Тэйлор справится без нее. «Господи, эта женщина когда-нибудь думает о себе?»

Тэйлор решила для себя, что плакать она не будет, ни одной слезинки, только не перед Тори. Она будет сильной и постарается облегчить эту ситуацию для девушки. Она поддержит ее и заставит думать, что это самая замечательная идея в мире. Девушка имела шанс на любовь, и это самое лучшее, что Тэйлор могла желать для нее. Ради Тори она будет держаться, рыдать и рвать на себе волосы она будет потом, когда все закончится.

– Тори, милая, – Тэйлор придвинулась ближе и обняла ее. – Не грусти, ты должна быть счастлива. Эта работа – награда за то, что ты работала так усердно все это время, ты заслужила это. Ты заслужила всю любовь и счастье в этом мире. Этот парень, он сделает тебя счастливой?

Тори заплакала еще счастливей, но все же сказала «да».

– Тогда и я буду счастлива, – соврала Тэйлор, поднимая подбородок девушки, чтобы заглянуть в ее глаза.

Тэйлор слегка коснулась губами лба девушки, уводя ее за собой в гостиную. Тори не сказала ни слова, пока Тэйлор села на кушетку, почти полулежа, и усадила рядом Тори. Тори прислонила голову к широкому плечу подруги, ее нежные руки бережно обнимали ее. Тэйлор успокаивающе поглаживала волосы девушки, девушки, которой скоро в ее жизни уже не будет.

Тори крепко зажмурила глаза, но слезы все равно сочились сквозь веки. Она пыталась запомнить это ощущение тела Тэйлор рядом с собой, ее кончики пальцев, нежно скользящие по коже головы. Она сохранит эти воспоминания в своем сердце и бережно пронесет через всю жизнь. Она не знала, бывает ли больнее. Тот факт, что она уезжает и что, возможно, скоро эта женщина будет ласкать кого-то другого, разрывал ей сердце.

– Когда ты планируешь уехать? – нарушил тишину хриплый шепот Тэйлор.

– Я должна начать работать в первой неделе Февраля, – ответила Тори.

Тэйлор глубоко вздохнула, успокаивая себя. Единственное, что она хотела сейчас сделать, это прижать к себе Тори и не отпускать никогда, кричать и плакать, умолять ее, обещать, что будет любить ее всю жизнь, если только она останется. Пять лет жизни вместе, и все это закончится через какие-то несколько недель. Все происходит так быстро.

– У тебя все будет замечательно, коротышка, просто жди и смотри. Я тебе обещаю, что когда-нибудь все твои мечты сбудутся, – прошептала Тэйлор.

Тори снова начала плакать, она знала точно, одна мечта навсегда останется несбыточной.

Университет обо всем позаботился. Они нашли хорошую квартиру, которая соответствовала заработку ассистента профессора, нашли ей машину, даже предложили приехать за их счет, просто чтобы убедиться, что ей там понравится. От последнего она отказалась, она не хотела терять ни одной драгоценной минуты, проведенной с Тэйлор, тем более, если бы они поехали в Чикаго вместе, то Тэйлор непременно захотела бы увидеть ее воображаемого любовника.

Тэйлор взяла срочный отпуск на следующий месяц в Даймонд и Ален, чтобы подольше побыть в последний раз с Тори и Джессикой. Это было самое тяжелое. Девочка была слишком мала, чтобы объяснить ей скорое исчезновение Тэйлор, поэтому женщина просто пыталась проводить с ней как можно больше времени. У Тэйлор лились слезы, как только она отходила на безопасное расстояние от Тори, особенно, когда она играла с Джессикой. Она думала обо всех тех вещах, которые она не увидит в жизни девочки, которую уже считала своей дочерью, как будто сама родила ее.

Тори услышала низкий голос и остановилась в дверях комнаты Джессики, она всегда так делала, просто наслаждаясь голосом Тэйлор, читавшей малышке сказки на ночь, и тоненьким голоском дочери, задающей вопросы.

– Тэй, что это? – спрашивала Джессика, тыкая пальчиком в картинку в книге.

Тори стояла за спиной Тэйлор. Женщина удобно расположилась в кресле-качалке, а Джессика сидела у нее на коленях.

Тэйлор продолжала читать, Джессика перебила ее вопросом, женщина ответила и начала щекотать девочку, заливающуюся веселым смехом, затем весь процесс повторялся снова. Тори услышала, что Тэйлор остановилась, и глубокий вздох женщины, нарушивший тишину, разорвал сердце Тори. Затем опять послышался голос Тэйлор.

– Ты должна заботиться ради меня о маме, Джес. Она сильная и иногда может быть упрямой как черт, но она хорошая. Она теперь будет слишком далеко от меня, и я не смогу заботиться о ней, так что ты должна помочь мне, девочка, – сказала Тэйлор роняя слезы.

– Хосе, – ответила Джессика. Тэйлор усмехнулась, малышка понятия не имела, о чем говорила Тэйлор, но ответила правильным словом в нужном месте.

– Я люблю тебя, Джес. Пожалуйста, не забывай обо мне, ладно… хорошо? – спросила женщина.

– Хосе, – снова согласилась Джес. – Люлю тея, – девочка встала на коленях Тэйлор и обняла ее за шею.

– И я люблю тебя, малышка. Я так сильно буду скучать по тебе, Джес. Веди себя хорошо с мамой, ладно?

Джессика кивнула и устроилась на коленях Тэйлор. Тори тяжело прислонилась к стене за дверью комнаты. Она вернулась к себе в спальню, не в силах унять слезы, которые уже стали частью ее распорядка дня.

Неизбежно приблизился день отъезда. Это было слишком скоро для обеих женщин. Фургон для вещей приехал еще с утра. Тори наотрез отказывалась брать с собой мебель, но Тэйлор привела весомые аргументы. Тэйлор объяснила, что раз она переезжает, то не стоит еще сильнее усложнять себе жизнь. Были вещи, которые она просто обязана была взять. Автомобиль был Тори, она могла либо оставить его себе, либо продать, как сказала ей Тэйлор. Женщина вложила в руку Тори небольшую чековую книжку, сказав при этом, что ни за что не возьмет ее назад, как бы не отказывалась Тори.

Тэйлор несла детское сиденье в машину. Тори намеренно держалась чуть позади, чтобы дать подруге попрощаться с ребенком. Тэйлор нежно обняла девочку, тихо что-то говоря ей на ухо. Девочка начала хихикать и Тэйлор посадила ее на заднее сидение Чероки.

Погода последние несколько недель была теплая, дни были ясные, так что движение не должно быть сильно затруднено, объяснила Тэйлор. Женщины обошли машину, Тори обняла Тэйлор за талию, а Тэйлор прижимала к себе Тори за плечи. Тори согласилась звонить из мотелей каждый вечер, и по приезде в Чикаго.

Слезы заблестели в глазах девушки, когда она остановилась, чтобы взглянуть в синие глаза подруги. Брови художницы были нахмурены, поскольку она пыталась сдержать собственные эмоции.

– Мне так страшно, – призналась Тори и слезы потекли по ее щекам.

Тэйлор заключила девушку в объятия, в последний раз ее сильные заботливые руки обнимали маленькую женщину, пытаясь вселить в нее уверенность, которую на самом деле она не испытывала.

– Все так не просто, – согласилась Тэйлор, – Мне тоже страшно, – прошептала она надломившимся голосом.

Отстранившись, она хотела последний раз поцеловать девушку. Она наклонилась и поцеловала Тори в губы так нежно, что они едва почувствовали контакт. Потом, не заботясь о том, что кто-то может смотреть, они поцеловались еще раз. На этот раз поцелуй был сильнее, Тэйлор взяла в руки лицо девушки, и задержала их так.

– Я люблю тебя, коротышка, – мягко сказала Тэйлор.

– О, длинная, и я люблю тебя, – ответила Тори, обвивая руками шею темноволосой женщины.

Тэйлор не помнила отчетливо, что случилось после этого. В ее памяти навсегда останется только вид уезжающей машины, которая увозила из ее жизни любимую женщину и ее дочь.