Важно не то, что именно говорит нам «гигант из Любляны». Важно, о чем он говорит. Книга о Ленине, фрагменты которой публикует «КМ», посвящена не биографическому анализу и даже не теоретическому переосмыслению ленинского опыта. Как истинный психоаналитик, Жижек ставит перед собой совершенно иную задачу. Он снимает с темы табу. Возвращает ее из сферы бессознательных страхов и недоговоренностей в поле открытой дискуссии. До сих пор позитивно говорить о Ленине могли лишь маргиналы, а остальные предпочитали молчать или прикрываться академизмом. Жижек возвращает вопрос о Ленине в поле общепризнанных тем, демаргинализует его.

В данном случае важно не то, что сказано, а кем, когда и как сказано. Собственно, так большинство из нас и реагирует на информацию в повседневной жизни. Авторитет, завоеванный Жижеком в 1990-е, делает его свободным первым говорить в 2000-е о том, про что многие не решаются сказать вслух. Наверное, эту книгу можно было бы назвать: «Все, что вы хотели узнать о Ленине, но боялись спросить».

В Россию новая волна левого радикализма доходит скорее в качестве западной интеллектуальной моды, нежели в качестве политического импульса. Но именно так в свое время сюда добрались Просвещение, либерализм, социализм и марксизм. А лечить травмированную коллективную психику и вправлять вывихнутое интеллектуальное сознание здесь нужно даже в большей степени, чем в Европе. Так что Жижек найдет в России благодарного читателя. Опубликовано в журнале: «Критическая Масса» 2003, №2

У этой партии есть только должности, идеологии - нет

Когда-то Николай Иванович Бухарин пошутил, что в России могут быть только две партии: одна в Кремле, другая в тюрьме. Шутка получилась неудачная, и сам Николай Иванович это понял, когда из Кремля перебрался в Лубянскую тюрьму.

Пока существовала единственная и неповторимая Коммунистическая партия, советский «общественный договор» был предельно прост. Население беспрекословно подчиняется, но и начальство лишнего себе позволить не может. После крушения СССР бывшие работники КПСС радостно повыбрасывали партбилеты, а вместе с ними и всякую ответственность перед народом и перед законом. Демократию в России поняли просто и прямо - как великое освобождение начальства от каких-либо ограничений и приличий.

Навести порядок среди обезумевших от свободы начальников пытались несколько раз, построив их по указке Кремля. Во время президентских выборов получалось, но стоило народному волеизъявлению завершиться, как чиновники всех рангов вновь распускались.

Первую попытку построить партию власти предпринял еще незабвенный Виктор Степанович Черномырдин, наспех соорудив из функционеров разных уровней всероссийскую политическую организацию «Наш дом - Россия».

«Дом» Черномырдина развалился, и от этого неудачного строения нам осталась лишь бессмертная фраза главного архитектора: «Как ни строим партию, все КПСС получается». Увы, Черномырдин себе льстил. КПСС у него не получилось. То была конструкция солидная и долговечная, обломки ее до сих пор виднеются то тут, то там в нашем политическом пейзаже.

В 1999 году перестарались, и партий власти впопыхах соорудили аж целых две. Одну - под Путина, другую - под Лужкова с Примаковым. Начальству помельче неясно было, кто в итоге станет в России самым главным. Потому и получились у нас «Единство» с «Отечеством», как два бройлера с одной поточной линии.

Когда положение прояснилось, пришлось две партии срочно сливать. Вышла в итоге «Единая Россия». Непонятно только, что с ней делать?

Зачем нужна была КПСС, мог в СССР объяснить каждый школьник. Она осуществляла координацию и контроль над механизмом управления, отбирала кадры и наказывала ослушников. Сегодняшняя «Единая Россия» очень хочет быть, как КПСС, но, увы, не может. Хотя бы потому, что нынешние начальники совершенно не готовы поручить партии подбор кадров.

Сегодня чиновники готовы записываться в партию, но кадровые вопросы решаются совсем в других местах и другим способом. Чиновники готовы принадлежать к «Единой России», но отчитываться перед ней? Нет уж, увольте! И главное, как призвать их к отчету? У КПСС была четкая идеология. У «Единой России» нет идеологии, есть только должности. Как же определить, кто хорошо себя ведет, кто плохо?

В принципе формирование правительства и других органов власти по партийному признаку - хорошая демократическая традиция. Только вот формирование партии по должностной принадлежности - традиция сугубо советская. Коллективному российскому начальнику мнится, что он снова молод и состоит в КПСС, но он даже в кошмарном сне не станет пересаживаться из шикарного «мерседеса» в неказистую «Волгу» или возвращаться к советским, умеренным по нынешним понятиям, нормам воровства.

Короче, нельзя дважды войти в одну и ту же реку. И надо надеяться, что вредная привычка сажать в тюрьму диссидентов к начальникам тоже не вернется. Хотя возможно, что именно в этом вопросе я заблуждаюсь…

Бренд «Компартия» выставлен на торги

В России редко занимаются делом до 14 января. Только отгуляв все положенные праздники, встретив Старый Новый год, отоспавшись и опохмелившись, бизнесмены, государственные мужи и политические лидеры принимаются за обычное свое занятие - плести интриги и делать друг другу гадости. Увы, в нынешнем году традиция была нарушена. Два видных деятеля «красно-белой оппозиции» (как они сами себя характеризуют) - Александр Проханов и Валентин Чикин - открыли сезон политических баталий, не дожидаясь, пока их коллеги и противники придут в себя после рождественско-новогодних гулянок.

Битва за бренд

Дело того стоит. Ведь речь идет, по мнению наших героев, не больше и не меньше как о будущем Компартии РФ. Хотя, если говорить правду, партия как таковая никому особенно не нужна. Ценен бренд, ярлык Коммунистической партии Российской Федерации. Под этим названием может скрываться что угодно - от общества любителей думских кабинетов до тусовки поклонников «белого» движения. Содержание не важно. Значимо название. За партию, официально признанную наследницей КПСС, в России будут голосовать еще десяток-другой лет. И не важно, насколько политика этой партии соответствует названию. Как раз наоборот - чем менее название и политика совпадают, тем ценнее название. Ибо за ту же политику при другом названии могли бы и не проголосовать.

Блистательный успех Геннадия Зюганова и его партнеров в 1993 году состоял в том, что они смогли выиграть негласный кремлевский тендер, закрепив за собой политический бренд, на который, кстати, с большим основанием претендовали около дюжины конкурентов. Тогда в Кремле резонно рассудили, что отдать популярное в народе название коммунистам - слишком рискованно и предпочли национал-консерватора Зюганова.

На протяжении примерно десятилетия Зюганов и его команда успешно изображали оппозицию. В результате радикальные коммунистические группы, пользовавшиеся немалым влиянием в начале 1990-х, были полностью вытеснены из серьезной политики, развитие левого движения успешно заблокировано, а Ельцин и Путин могли спокойно сидеть в Кремле, зная, что их власти никакая оппозиция не угрожает.

Однако времена меняются. Президент Ельцин любил сложные комбинации, запутанные интриги и «рокировочки». В созданной им «системе сдержек и противовесов» партии Зюганова отводилась почетная и важная роль. Президент Путин предпочитает работать простыми административными методами: отдать указание, получить отчет об исполнении. КПРФ, которой на кормление были отданы целые регионы, не говоря уже о Государственной Думе, в такую схему не вписывается. Началось жесткое давление Кремля, который не оставляет своим партнерам иного выбора, кроме как играть по новым правилам или сойти со сцены. Увы, громоздкая структура Зюганова неспособна ни на то, ни на другое. Играть с Путиным партийцы бы рады, да приспособиться не могут. А исчезнуть без следа размеры не позволяют. Динозавры вымирают, но не сдаются.