Она одернула короткую ночную рубашку, бесстыдно задравшуюся почти до талии, и потянулась за пеньюаром. На мгновение в ее голове мелькнула мысль, не слишком ли он тонок. Но потом она решила, что все давно уже спят и никто ее не увидит в таком легкомысленном одеянии.

Проходя темным коридором мимо комнаты Марго, Эмили мысленно пожелала ей приятных сновидений. Она подавила в себе желание заглянуть к сестре, чтобы поцеловать на ночь, как было принято у них в семье. Осторожно, держась за перила, Эмили спустилась по ступенькам лестницы, застланной ковром, и направилась к библиотеке. Она помнила, где стояла книга, которую ей хотелось почитать перед сном. Сейчас на нее падал бледный свет луны, заглядывающей в окно.

Отогнав абсурдную мысль распахнуть пеньюар и изобразить фамильное привидение — так славно было немного почудить! — Эмили ограничилась тем, что издала тихий протяжный стон, а затем легкий смешок. И то и другое прозвучало довольно громко в погруженном в дрему доме.

Ей не приходилось включать свет в библиотеке, и она не представляла, с какой стороны от двери расположен выключатель. Но из-за полной луны, светившей в окна, можно было даже не зажигать лампу на письменном столе. К тому же, для того чтобы это сделать, нужно было обогнуть большое кресло, стоящее спинкой к двери. Поэтому Эмили направилась прямиком к шкафу и протянула руку.

Возглас досады сорвался с ее уст, и она встала на цыпочки, вытянувшись в струнку, но книга все равно осталась недосягаемой. А Эмили так не хотелось отказываться от первоначального намерения! И вдруг она ощутила себя висящей в воздухе. Ее подняли чьи-то сильные руки. Не раздумывая, Эмили схватила книгу, за которой пришла, и тут же вновь оказалась на полу.

Она тяжело дышала от испуга, сжимая в руках увесистый том. Ее спина вплотную прижималась к чьей-то твердой груди. Эмили глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и почувствовала знакомый запах одеколона Джеймса.

Положение было просто отчаянное: глубокая ночь, она наедине с мужчиной, от которого можно ждать только неприятностей. Он переступил очерченную границу, хотя пообещал вести себя прилично! Дальше может быть еще хуже. Следовало вырваться из его рук, закричать, включить свет, наконец. Сделать хоть что-нибудь!

Но она по-прежнему стояла неподвижно, слыша его хриплое дыхание и будучи не в силах расцепить сильные руки, которые сомкнулись на ее талии. Легкое прикосновение губ к шее заставило Эмили откинуть голову назад и замереть в немом восторге. Ощущение оказалось пронзительнее, чем она могла представить.

Девушка зажмурилась, почувствовав себя так, будто собирается нырнуть в океан с крутого обрыва. Щеки горели, а где-то в желудке словно образовался ком льда, от которого останавливалось дыхание.

Джеймса осторожно сдвинул пеньюар с ее плеча и нежно погладил мгновенно загоревшуюся кожу. Затем то же местечко между плечом и шеей Эмили приласкали его губы и горячий язык. В ответ раздался протяжный стон — свидетельство борьбы между страстью и долгом. Пораженный прозвучавшей в нем ноткой душевной боли Джеймс разжал объятия и отступил па шаг.

Эмили опустила голову, сгорая от желания и стыда. Не сразу нашлись у нее силы повернуться к тому, кто вновь нарушил ее покой. А когда Эмили все же сделала это, рядом уже никого не было. Не поверив собственным глазам, она бросилась искать выключатель. Вскоре библиотеку залил яркий электрический свет, но Джеймс уже бесследно исчез.

Эмили в полном изнеможении прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Что за игры он с ней затеял? Чего добивается? Однако на этот раз из них двоих Джеймс опомнился первым. Еще немного — и Эмили бросилась бы в его объятия, по которым уже тосковала, несмотря на запреты, которые сама же для себя и создала. Ласки Джеймса совершенно выбили ее из колеи. Кожа в тех местах, к которым он прикасался, горела. Эмили поднесла к ним пальцы и погладила себя точно так же, как это делал Джеймс.

Сумасшествие какое-то! Иначе подобное поведение и не назовешь. Эмили стало стыдно перед Марго, потому что она вновь чуть не предала единственную и горячо любимую сестру. Но больше такое не повторится.

А он-то хорош! Теперь Эмили убедилась окончательно: верить Джеймсу нельзя! Его обещание вести себя прилично, как выяснилось, не стоит и пенни. Она возмущалась его поведением до глубины души, но в то же время знала, что ничего не может с ним поделать. Однако нельзя и уехать, оставив Марго без поддержки. Значит, придется делать вид, что ничего не произошло. Или все же стоит поговорить с Джеймсом?

За завтраком Джеймс отсутствовал. Лилиан пожаловалась, что сын вновь уехал на весь день. При этом известии все сидящие за столом гости испытали одинаковое чувство преступной радости. Марго и Дэниел многозначительно переглядывались, понимая, что получили возможность встретиться наедине. А Эмили малодушно приветствовала отсрочку тяжелого разговора с Джеймсом.

Прошедшая ночь стала серьезным испытанием для нее. Она долго ворочалась в постели, пыталась читать, но смысл ускользал от понимания. Страница оставалась не перевернутой в течение получаса, и только тогда Эмили оставила пустую затею отвлечься от мыслей о Джеймсе. Она попеременно то дремала, видя его во сне, то вела с ним воображаемые споры, поэтому наутро чувствовала себя разбитой и несчастной.

Сложное положение, в котором она оказалась, тревожило ее. Полагалось бы серьезно поговорить с Марго о поведении Джеймса. Но как убедить сестру в легкомыслии избранника, не раскрывая полной правды? А говорить обо всем откровенно Эмили стыдилась.

После завтрака почти неразлучная парочка вновь ускользнула в сад. Эмили провела в гостиной около часа, помогая Лилиан составлять букеты из свежесрезанных цветов. В большинстве своем это были розы на длинных стеблях. Они радовали глаз множеством оттенков красного, розового и оранжевого цветов. Как оказалось, белых роз Лилиан не признавала. Она пошутила, что и на свою могилу запретит их класть. Эмили грустно усмехнулась и пообещала себе подробнее расспросить Сомса о состоянии здоровья Лилиан. По силам ли ей даже такое, казалось бы, пустячное занятие?

Закончив возиться с цветами, обе женщины занялись другими делами. Лилиан собиралась ответить на пару писем, а ее гостья пошла в библиотеку, чтобы приняться за разборку «книжных завалов». Именно такими нелестными словами охарактеризовала хозяйка имеющееся в доме богатство.

Стоя перед шкафом, с полки которого накануне доставала книгу, Эмили вновь испытала непередаваемые ощущения, не дававшие ей спокойно спать всю ночь. У нее перехватило дыхание от внезапного осознания того простого факта, что, окажись сейчас перед ней властелин ее дум, она вновь не устояла бы перед ним.

Открытие было печальным: выходило, что Эмили не справилась с ответственной ролью старшей сестры. Стыд и разочарование причудливо перемешались в ее душе. Она много размышляла над тем, как отнестись к поступку Джеймса. Иногда ей казалось, что она выдумала ту нежность, с которой он прикасался к ней… Да нет же, это было, было!

Как же сочетаются его циничные слова о женщинах и проникновенная ласка, с которой его руки касались талии Эмили, а затем прошлись по распущенным на ночь волосам? А это его отступление, когда победа, казалось, была уже у него в руках? Голова Эмили шла кругом. Было но всем этом что-то странное.

Хорошенько поразмыслив, Эмили решила сегодня же поговорить с Марго. Она терпеть не могла находиться в двусмысленном положении. Сколько можно гостить здесь? Одно из двух: либо лорд Эштон делает наконец Марго предложение, либо они обе уезжают.

Судя по его легкомысленному настрою, решительного шага можно дожидаться вечно. А Эмили не располагала таким отрезком времени. Но как быть с обещанием, данным Джеймсу и Лилиан? Эмили не привыкла нарушать слово. Выход один: приступить к работе над систематизацией библиотеки Эштонов и не отвлекаться на всякие пустяки вроде прогулок, продолжительных чаепитий в гостиной и прочих светских удовольствий.