Они сдались. Все они. Никто не спешил оттолкнуть ее, чтобы они могли интубировать ее мужчину, или электрическим разрядом запустить его сердце, или вскрыть его грудную клетку и сделать то, что требовалось, чтобы привести все в норму.

Рейдж со стоном выгнулся и выкашлял еще немного крови. Когда он начал задыхаться, Мэри познала новый уровень ужаса.

- Я найду тебя, - сказала она ему. - На другой стороне. Рейдж! Ты меня слышишь? Я найду тебя на другой стороне!

Он хрипел, задыхался, лицо его исказилось от боли, и собравшиеся вокруг тоже пребывали в агонии... все это вдруг обрело такую кристальную ясность, что стало больно глазам и ушам, и картина врезалась в ее мозг. И странно, но Мэри подумала о Битти, ее матери и случившемся в клинике.

Ох, черт, если она покинет планету... что же будет с девочкой? Кто позаботится о ней так, как заботилась Мэри?

- Рейдж... - Мэри схватила его за плечи. - Рейдж! Нет! Подожди, останься...

Позднее она пыталась понять, почему синаптическая связь оказала такой эффект. Она гадала, как вообще до такого додумалась... покрываясь холодным потом от того, что случилось потом - и от того, чего не случилось - если бы вспышка света не пришла из ниоткуда в тот самый момент.

Иногда близкий промах не менее травмирует, чем прямое попадание.

Но это все пришло позже.

В момент кончины ее возлюбленного, в то самое мгновение, когда она почувствовала, что его душа покинула тело и отправилась в Забвение... внезапно, безо всяких на то причин, Мэри рявкнула:

- Переверните его набок. Сейчас же!

Она попыталась перевернуть его самостоятельно, но не преуспела - он был слишком тяжелым, и она не могла как следует ухватиться за его мощный торс.

Подняв голову, Мэри жестом поманила Братьев.

- Помогите мне! Помогите мне, мать вашу!

Ви и Бутч опустились рядом с ней и перевернули Рейджа на правый бок. Согнувшись над своим мужчиной, Мэри на мгновение отшатнулась. Яркие краски татуировки дракона меркли, словно яркость рисунка была индикатором здоровья Рейджа. Снова сосредотачиваясь, она положила руки на контур зверя... и Боже, она ненавидела то, каким слабым был ответ.

- Идем со мной, - торопливо сказала она. - Мне надо, чтобы ты пошел со мной.

«Это чистой воды безумие», - подумала Мэри, плавно перемещая ладони по торсу Рейджа... но что-то руководило ею, какая-то воля, явно не принадлежащая ей самой. Она не собиралась спорить, тем более что татуировка зверя последовала за ее прикосновением - и это было странно. И только доведя ее до ребер, она осознала, что делала.

«Сумасшествие, - подумала она. - Полное безумие».

Да ладно, вряд ли дракон обучен проводить экстренные операции, тем более на сердце.

Но она не останавливалась.

- Помоги мне, - хрипло попросила она зверя. - Ох, прошу... сделай что-нибудь, помоги ему, спаси его... спаси себя, спасая его...

Она просто не могла отпустить Рейджа. В те последние секунды было совершенно неважно, что благодаря Деве Летописеце их ждал рай и им не приходилось волноваться о разлуке. Она собиралась спасти его.

Помогая ей, Братья снова уложили Рейджа на спину, и слезы Мэри капали на обнаженную грудь ее мужчины, когда она передвинула ладони к обманчиво маленькому отверстию в его груди.

Боже, ей казалось, что эта рана должна быть размером с могилу.

- Просто вылечи это... как-нибудь, пожалуйста... пожалуйста...

Татуировка устроилась там, где остановились ее ладони.

- Вылечи это...

Время медленно ползло, а Мэри продолжала сквозь слезы смотреть на грудь Рейджа, ожидая чуда. Минуты тянулись, и она переместилась в плоскость расшатанных эмоций, скорее взвинченности, нежели чистой паники, намного ниже полной депрессии, плоскость столь обширную, что размером она могла сравниться с двумя галактиками. И в этот момент Мэри вспомнила, что Рейдж говорил о тех часах, что он провел у ее постели в человеческом госпитале. Он знал, что она умрет, был не в состоянии что-то изменить и был абсолютно потерян, хоть и прекрасно осознавал адрес пребывания его физического тела.

«Было такое чувство, что гравитация на меня больше не влияет, - сказал он, - и в то же время давит со всей силой. И если бы ты закрыла глаза, мое сердце перестало бы биться. Я мог думать только о том, что однажды ты заснешь навеки. И я точно знал одно - что я уже никогда не буду прежним, и не в хорошем смысле слова... потому что я буду скучать по тебе сильнее, чем вообще когда-либо заботился о ком-то в своей жизни».

Но потом Дева Летописеца все изменила.

И все же Мэри... боролась за сохранение его жизни.

И причина - когда она действительно задумалась, почему - ощущалась такой неправильной, совершенно неправильной, но она не собиралась останавливаться.

Поначалу, потерявшись в эмоциях, она даже не ощутила всплеск тепла. Слишком много было у нее на уме, и изменение температуры казалось таким незначительным. Но вскоре этот жар нельзя было игнорировать.

Заморгав, Мэри нахмурилась и посмотрела на свои руки.

Она не решалась убрать ладони и посмотреть, что происходит под ними.

- Рейдж? Рейдж ... Ты с нами?

Жар быстро стал настолько сильным, что распространился по ее рукам и согрел воздух, которым она дышала, склонившись над своим мужчиной. И затем она ощутила движение, как будто зверь перемещался...

Без предупреждения Рейдж широко раскрыл рот, сделал резкий глубокий вздох и дернулся всем телом, отбросив Мэри назад. И когда она отдернула ладони, стало видно его татуировку, и она...

Изображение дракона потеряло контур, его цвета смешались, но все же оставались явными, напоминая один из тех старомодных круговых узоров, которые она рисовала в детстве.

И Мэри больше не видела раны от пули.

Вокруг раздались изумленные вздохи, за ним нешуточные «какого хрена происходит», а за ними серия «аллилуя» с бостонским акцентом.

- Мэри? - неуверенно прохрипел Рейдж.

- Рейдж!

Но не успела она его коснуться, как он зашелся сильным кашлем, его голова склонилась вперед, вздутый живот содрогался, челюсти широко раскрылись.

- Что с ним? - спросила Мэри, наклоняясь ближе, хотя и не могла чем-либо помочь. Черт, профессиональные врачи тоже выглядели сбитыми с толку, хоть и носили звание докторов медицины.

Рейдж выкашлял чертову пулю.

Прямо ей в руку.

С последним мощным усилием что-то вылетело из его рта, и Мэри на автомате поймала кусочек свинца. Рейдж внезапно начал дышать глубоко и легко, точно ему больше ничего не мешало.

Перевернув пулю на ладони, Мэри рассмеялась.

И ничего не могла с собой поделать.

Держа штуку большим и указательным пальцами, она показала ее Братьям, врачам и воинам - потому что Рейдж был все еще слеп. А затем она оседлала вытянутые ноги своего мужчины и взяла его лицо в ладони.

- Мэри...? - произнес он.

- Я здесь, - она погладила его по волосам. - И ты тоже.

Внезапно он еще сильнее успокоился и расплылся в улыбке.

- Моя Мэри?

- Да... я здесь.

И затем, милостивый Боже, она расплакалась так сильно, что ослепла, как и ее хеллрен. Но это не имело значения. Каким-то образом зверь сделал свою работу и...

- Мэри, я...

- Я знаю, я знаю, - она поцеловала его. - Я люблю тебя.

- Я тебя тоже, но меня сейчас вырвет.

С этими словами он бережно убрал ее с линии огня, повернулся набок и блеванул прямо на говнодавы Вишеса.

Возвращаться из мертвых приходится адской дорожкой.

Пока Рейдж заблевывал все вокруг, его мозг напоминал взбитый омлет...

Так, думать о яйцах в любом проявлении - плохая идея.

Его тело накрыла вторая волна сигналов к эвакуации из живота, и содрогнувшись от макушки до пят, позволяя кишкам делать свое дело, Рейдж услышал над головой сухой голос Ви.

- Не моя ночь, - пробормотал Брат. - Охренеть как мне везет на блевотину.