Арн проводил его задумчивым взглядом. Хоть обратно поворачивай. Одна мысль об Ари выбивала из колеи, срывая покров оцепенения с души, заставляя чувствовать. Так некстати. Ну вот зачем она? Неугомонная.

Поднявшаяся внезапно метель задержала их, пробирая до кости, залепляя глаза и нос снежными колючими хлопьями, больно хлестая по щекам. Лошади, наклонив непокорные головы, упорно тащили своих всадников сквозь белую злую пелену, неверно перебирая ногами в растущих на глазах сугробах, тяжело фыркая. Арн наверно был единственный, кто радовался завывающей стуже, оттягивающей момент нежеланной встречи. Режущий холод так был созвучен ему сейчас, и эта белая муть перед глазами, что руку протяни и не увидишь собственных пальцев.

Наконец впереди замерцали огоньки, пробиваясь сквозь снежную стылую стену. Все ярче. Деревня. Вокруг тут и там послышались облегченные возгласы его спутников, и даже лошади пошли бодрее, чувствуя скорый приют.

Постоялый двор расположился на самом тракте, в отдалении от остального села. Добротно сколоченное двухэтажное здание с покачивающейся от ветра вывеской и парой хозяйственных построек во дворе. Резная дверь, скрипнув, отворилась, выпуская клубы теплого воздуха и рыжего мальчишку, тут же подбежавшего к всадникам, что бы, подхватив вожжи, увести усталых лошадей в конюшню.

Арн спрыгнул с коня, отряхиваясь от вездесущего снега, и поспешил вовнутрь. Туда, где спасительное тепло и губительные черные глаза. Замер на пороге, чуть отойдя в сторону, впуская остальных, щурясь от яркого непривычного после белой мглы света, оглядываясь. Вот она. Сидит с дедом за грубо сколоченным длинным столом, вертя в тонких руках оловянную кружку с каким-то пойлом. Уставилась, не мигая, своими жгучими глазами. Замерла, ждет его реакции. Будто готова в любой момент исчезнуть, как призрак, если не рад.

Конуг застыл на секунду, потом все-таки не выдержал, слабо улыбнувшись одним уголком рта, в два шага преодолевая разделяющее их расстояние, рывком поднимая ее с лавки, обнимая. Ари сразу вжалась в него, судорожно всхлипнув, цепляясь пальцами за заснеженную одежду.

— Ну как дела? — совсем тихо спросил. Слишком много любопытных глаз вокруг, и ушей. Не хотелось делиться с ними этой минутой.

— Хорошо, уже хорошо, — Ари улыбнулась, гладя его по щеке. Обычно эти слова он говорил при встрече.

— Потому что меня увидела? — Арн чуть сильнее сжал ее, заглядывая в черные глаза.

— Да, поэтому, — Ари не стала лукавить, ей это вообще было несвойственно, — Ты не попрощался…

Родэн чуть отстранилась, чтобы лучше видеть его лицо.

— Я просто хотела попросить тебя кое о чем, — глаза лихорадочно заблестели, она потянула его за собой, увлекая в темный угол комнаты, подальше от шумной толпы вояк, занимающих столы.

— Попросить? — Арн удивленно изогнул бровь, — Ну давай, змейка.

— Арн, я знаю, что это все тяжело, что вы идете воевать. И твой мир жесток. Что что-то изменится навсегда. В тебе, — она облизнула губы, силясь продолжить, видя, как моментально напрягся Арн, холодно посмотрев на нее исподлобья. Запретная сейчас тема, опасная.

— И? — Конуг даже с каким-то вызовом это произнес.

— Я точно знаю, ты победишь. И все приму. Как ты это сделаешь, мне не важно, просто… Оставь в глубине МОЕГО Арна, хорошо? Спрячь его ото всех. Ты ведь сохранишь его для меня: моего нежного, светлого, смеющегося Арна? Для меня…

Голос предательски задрожал, мешая продолжать. Она лишь уткнулась ему в грудь, жадно вдыхая родной запах.

Арн вздрогнул как от удара. Попала в цель, пробила что-то в нем. Веки затрепетали, он с силой прижал ее к себе, наверно причиняя боль. Воздух толчками выходил из легких.

— Я постараюсь, — прохрипел, — Тебе пора, Ариадна, уходи.

Она подняла на него влажные глаза, еле дотянувшись, поцеловала в плотно сжатые губы и, отойдя, растворилась в воздухе, словно и не было. Арн сморгнул. Никак не мог привыкнуть к этим ее исчезновениям. Может, у него просто разум помутился и Ари привиделась ему. Увидит ли он ее еще когда-нибудь? Он просто обязан победить.