30. Встреча

Через секунду Арн уже нависал над Рэмом, мертвой хваткой вцепившись ему в горло. Не сильно сдавливая, чтобы тот, сипя, мог говорить, но достаточно, чтобы обозначить серьезность своих намерений.

— Дай мне эти чертовы волосы! Я знаю, что они у тебя есть. Сейчас же, пока не придушил. Не беси!

— Я поклялся этого не делать, отпусти, придурок, — Голос принца хрипло булькал, обе руки вцепились в князя, но испуганным он не выглядел, — Я- твой будущий император, Конуг!

— Если доживешь, — зашипел Арн, потом вдруг чуть ли не умоляюще, — Хотя бы просто скажи, где они. Я сам найду.

— Ты… своим членом… мне о коленку трешься. Неприятно…знаешь ли, — Если бы не кашляющий сдавленный шепот, можно было бы подумать, что Рэм мило беседует.

— Могу и в глотку засунуть. Где волосы, Родэн? — Арну вдруг захотелось по-настоящему его задушить. Не скажет ему ничего этот кучерявый.

— Отпусти, — уже совсем не различимо. Принц начал краснеть, но сам не вырывался.

— Чертова упрямая семейка, — Конуг резко разжал руки и отошел, тяжело дыша, посмотрел на Родэна с отчаянием, — Как так, Рэм? Почему ты не сказал мне ничего, твою мать? Ты же друг мой!

— Это ты у Ариадны спрашивай, она с меня магическую клятву взяла, я не могу нарушить, — ответил парень, откашлявшись, потер шею и уставился куда-то в бок, отводя глаза.

— Отлично, а попасть-то я к ней как должен?

— Как- нибуудь… — протянул принц странным голосом, так и не поднимая на него взгляд.

— Ты бы хоть в глаза мне смотрел, — Конуга уже трясло от раздражения.

— Арни, ты идиот! — вдруг расхохотался сзади Кит и, скинув с себя девушку, подошел к брату, — Что ты пристал к нему с вопросами? У Родэна из-за тебя сейчас косоглазие разовьется, а ты все никак не догадаешься.

Рэм повернулся к князю, подмигнув. Арн, поняв наконец, тут же кинулся к одежде принца и нашел в боковом кармане брюк отрезанную прядку.

— Светлые? — с удивлением взглянул на Родэна.

— Это Пита, брата младшего.

— А, ну да… Где она сейчас? Дома?

— Они у бабушки гостят и дяди Окая. Ты там был года три назад на нашем с Рони дне рождении. Помнишь, еще на дедовом джипе в сугроб въехал?

— Помню, — тихо ответил Арн, как завороженный смотря на локон в руке.

Он ее увидит сейчас. Сердце застучало, оглушая. Ладони вспотели, второго шанса может и не быть. А что, если ей уже все равно? К черту, у них будет ребенок. Ребенок! Она не имеет права прогонять его. Зажмурился, вспоминая дом Линов в горах.

— Арни! — Кит резко окликнул его, потом заржал, когда тот недовольно повернулся.

— Так голый и пойдешь?! Я конечно понимаю, что вы давно не виделись, но мало ли сначала на отца нарвешься…или. деда…или…

Дальше брат уже не договорил, покатываясь со смеху вместе с Рэмом.

Арн фыркнул возмущенно, но штаны все- таки натянул.

— И я покупаю твою заправку, — Маленький Агор, поправляя очки на переносице, потянулся за фишками, — Бизнесмен из тебя ужасный, Ариадна. Когда вырасту — в долю не возьму.

— Как же быть-то теперь, — ядовито проворчала сестра, с тоской поглядывая на свое плачевное положение в монополии. Да, делец из нее похоже и правда не очень. Погладила привычным неосознанным движением живот тонкими пальцами. Ирвин сегодня с самого утра возмущался, пинал ее безбожно, иногда больно попадая по органам. Вчера они ходили на УЗИ, и врач, улыбнувшись, сказала, что малыш- настоящий воин. Ари расплакалась как дура прямо там, в кабинете, сквозь слезы пытаясь извиниться перед опешившим доктором.

Воин. Она даже не знала, насколько права. Его отец тоже настоящий воин. Только вот в своих войнах совсем о ней забыл. Будто и не нужна ему жена. Ушла и ладно. Даже не попытался что-то объяснить. Хоть что-то…

Да, она попросила не помогать ему перемещаться. Но ведь это Арн. Если бы он захотел, он бы нашел способ, да хоть бы письмо передал. Но он даже не спрашивал о ней. Только один раз у Рэма. Как сказал, горько усмехнувшись, отец: " Князь твое имя в суе не упоминает, будто ты божество или Воландеморт".

Дома обстановка была странная. Мама пыталась поговорить с ней, мягко, ненавязчиво, но когда увидела, что дочь это только расстраивает, а возвращаться сама она не собирается, решила больше не поднимать эту тему. Тем более, что и без нее были желающие.

Отец стал категоричен, как только узнал о беременности.

— Это его ребенок. Ты должна вернуться. Твой сын- Конуг и ему необходимо расти среди Конугов и учиться у своего отца.

— Это еще и мой сын, — фыркала Ари обиженно, — И если что, детей обычно оставляют с матерью.

— Ты не обычный человек, Ари! Ты — высокородная и сын твой тоже. Он должен жить со своим родом, если это возможно. По крайней мере, скажи князю. Он все равно узнает, но лучше от тебя.

— Арн через старейшин тогда потребует, чтобы я вернулась, ты же знаешь, пап. А я не хочу так.

— И правильно сделает, что потребует, — Макс гневно сверкал черными глазами на упрямую дочь. Он искренне не понимал, что она творит.

Поругались — не поругались. Но нельзя же только о себе думать. Скрывать такое от Конуга из чувства обиды? Она же должна понимать, что для него это очень важно. Что высокородные трепетно относятся к своему потомству, чувствуют его. Даже если не говорить. Стоит малышу родиться, и Конуг поймет. Ощутит новую жизнь в своем роду сквозь все миры и преграды. Только вот как среагирует? Так можно и врага нажить вместо мужа. Отберет силой, по закону, еще и подпускать не будет. Можно конечно всю жизнь прятаться на Земле. Вот только ребенок больше Элиец, чем землянин. Кто его знает, как малыш будет перемещаться. И Макс настаивал, чтобы дочка решила все вопросы, пока внук еще не родился, пока князь не обозлился на нее окончательно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но Ари закусывала губу и уходила, чтобы закончить разговор. Она хотела, чтобы Арн сам пришел к ней. Сам. Или не хотела. Она уж и не знала ничего. Совсем запуталась. Да, она очень злилась на него за Ингу. Иногда болезненная ревнивая гордость поднимала свою уродливую голову и жалила в самое сердце. И тогда Ари искренне верила, что не нужен ей больше северянин. Потом, правда, отпускало…

А иногда…Хотя бы увидеть. Просто дотронуться. Услышать. Почувствовать. От одной мысли даже кончики пальцев болезненно зудели.

Время шло, и безысходная тоска по мужу постепенно вытесняла из сердца жгучую обиду. С каждым днем все тяжелее было лелеять в себе злость. Оставалось только тягучее ожидание, обволакивающее все мысли в голове. Как многие очень вспыльчивые люди, Ари просто не умела, не могла долго злиться, какой бы причина не была.

Да и малыш уже шевелился от звука ее голоса. Такая невыразимая радость, что все остальное казалось мелким и не важным.

Но Арн все не приходил. Неужели ему все равно? Виноват и нечего сказать? Считает это унижением — оправдываться? Ари не знала, как еще объяснить. И не знала что делать. Полгода прошло, уж и не придет наверно. Пока сына не почувствует…

— Эй, спящая красавица, твой ход, — бабушка Элен легонько потрепала ее по плечу.

Ари встрепенулась, отбрасывая невеселые мысли, и нахмурилась, уставившись на игровое поле.

— Гхм… Добрый вечер.

Кубик выпал из задрожавших пальцев и укатился под стол. Перед глазами поплыли темные круги от того, как бешено затрепыхалось сердце в груди. Так, что ребра больно сжало. Через силу вдох-выдох. Все родные застыли, кто улыбаясь, кто хмурясь. Надо просто поднять глаза. Просто поднять. Ари сглотнула и посмотрела прямо перед собой, чувствуя, как комната расплывается, будто перестает существовать, и весь фокус перемещается на фигуру князя в дверном проеме. Что сказать? Все слова вылетели из головы. Пусто. Больно. Радостно. Наверно от смущения можно умереть. Конуг тоже молчал, пожирая ее лихорадочно блестящими лазурными глазами.

— Арн, какая неожиданность! Рада вас видеть, — прощебетала бабушка Элен как ни в чем не бывало, — Присоединитесь к нам? Я приготовила пирог с лососем и шпинатом, вы же любите рыбу?

Конуг посмотрел на нее с таким видом, будто только сейчас осознал, что в комнате еще кто-то есть.

— Да, конечно, но… может быть чуть позже, — перевел взгляд на побледневшую жену, — Ариадна, можно тебя… на пару слов?

И, не дожидаясь ответа, вышел на террасу.

Ари несколько секунд зачарованно смотрела на закрывшуюся за ним входную дверь. Глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. И, стараясь не встречаться глазами ни с кем из родственников, быстро встала, накинула огромный пуховик, резко дернула ручку на себя, сделала шаг и оказалась наедине с мужем.

Арн стоял напротив, вальяжно облокотившись на перила и скрестив руки на груди. В одной тонкой рубашке, от которой шел морозный пар, с влажными заплетенными волосами, словно на улице и не зима.

Ари от одного взгляда на него недовольно поежилась, но ничего не сказала. Проявлять заботу сейчас было бы…странно. Поэтому она просто демонстративно посильнее укуталась в безразмерный пуховик и присела на качели- скамью, поглядывая на мужа из-под опущенных ресниц. Интересно, он знает про ребенка? Когда Арн вошел в дом, она сидела за столом, а сейчас куртка, больше напоминающая одеяло, все скрывает. Он поэтому пришел?

Конуг все так же молчал, вперив в нее тяжелый взгляд. Ощупывал фигурку глазами, будто хотел сверить свои воспоминания и реальность. Остановился на животе. Ари замерла, нервничая. Взор князя полыхнул магией, и девушка тут же ощутила, как ребенок толкнулся словно в ответ. У Арна даже щека дернулась. Черт, он знает. Ари с интересом стала разглядывать свои домашние тапочки, ожидая неминуемое начало тяжелого разговора. Глаза предательски защипало от детской обиды. Не из-за нее пришел.

Но ничего не происходило. Только гнетущая тишина. Такая пронзительная, что казалось, она слышит, как звенят собственные нервы.