— Арн, — вскинула на него черные влажные глаза. Даже не знала, что хочет сказать, просто начать. Ну невозможно вот так.

Конуг выглядел странно. Не щурился, не улыбался. Никакой мимики, так свойственной ему. Словно в ледяную статую превратился в своей тонкой рубашке на морозе. Она даже не помнила, когда в последний раз видела его таким, видела ли вообще. Может, когда спал. Князь посмотрел внимательно, сделал пару шагов и сел рядом на качели. Протянул руку, и Ари оглянуться не успела, как уже сидела на коленях у него, сжимаемая в стальных объятиях, укутанная жаром мужского тела. Хотела было отодвинуться, но Арн забормотал что-то недовольно в висок, не отпуская, и зарылся носом в волосы.

Бессильная злоба, обида, тревоги, все всколыхнулось в ней удушающей волной и полилось горячими слезами. Сначала маленькими ручейками, потом все больше и больше, захлестывая. Уже и плечи затряслись, и судорожные вздохи не удержать в себе. Уткнулась в рубашку, чувствуя, как расползается огромное мокрое пятно под ее щекой, как Арн целует ее в макушку, гладя по трясущейся спине.

— Ты мне изменил. Изменил! Ты! Сукин Сын! — слова начали сами вылетать из нее несдерживаемым потоком вперемешку с рыданиями. Больно сжала его ладонь, впиваясь ногтями, желая смять, разрушить хоть что-то.

Конуг фыркнул возмущенно, чуть отстраняясь, чтобы можно было заглянуть в глаза. Голос его звенел от напряжения.

— Ты даже не можешь быть уверена, правда это или нет, Ариадна. Просто услышала пьяный лепет какой-то девки. И в итоге сбежала, запретила всем своим родственникам помогать мне с тобой встретиться, и скрыла, что ждешь ребенка. Полгода! Полгода прошло! Неужели тебе не хотелось хотя бы спросить меня, что произошло? Просто спросить? Мне вот очень хотелось! И придушить тебя заодно.

— Если бы тебе действительно хотелось, ты бы нашел способ! Сегодня же нашел.

И добавила зло:

— Правда, сейчас дело не во мне, верно?

Арн сначала рот открыл от возмущения, потом сощурился, раздувая ноздри:

— Ну да, есть один неплохой вариант. Чуть не убить твоего брата в бане например. Только где гарантии, что я явлюсь в другой мир, а ты не сбежишь от меня опять? Что ты хотя бы выслушаешь? Ты же так решаешь все проблемы! Бегством! Мне за тобой все равно не поспеть. И да, ты права, я бы и сейчас не пришел, если бы не…

Он выразительно положил руку на выпуклый живот, что-то мелькнуло в лазурных глазах. Вспыхнуло ярко на секунду и тут же погасло. Арн перевел на нее задумчивый взгляд.

— Я бы не пришел, — тихо повторил он, — Но не потому, что не хотел. А потому что думал, что ты не хочешь.

Помолчал, хмурясь.

— Ари, пошли домой.

Она изумленно посмотрела на него. И все? Вот так просто?

— Ты мне изменил, — уже еле слышно повторила.

— Хочешь знать, как было? Можешь просто спросить.

Внутри встрепенулось что-то, боясь расправить слабые крылья. Неужели? Неужели неправда? Девушка облизала пересохшие губы, настороженно заглядывая в пасмурные голубые глаза.

— Что у тебя произошло с Ингой, Арн? — совсем глухо вышло, так страшно было узнать правду. Если он сейчас просто скажет, что да, каюсь, она не выдержит.

Он почесал затылок, неуверенно улыбнувшись.

— Только до конца дослушай, хорошо? И не перебивай.

Ари только кивнула.

— Это был день казни. Ужасный день. Ненавижу казни. Сражения это совсем другое, люди равны… а тут. Ты когда-нибудь видела, как смотрят коровы или лошади, когда их на бойню ведут? Огромные такие, все понимающие, полные ужаса и безысходности глаза. И слезы текут… настоящие, крупные. Вот у людей такой же взгляд.

Арн замолчал на секунду, потому что его передернуло от воспоминаний, потом тихо продолжил.

— Предсказателю было видение, что я не смогу убить мальчишку Гарба, и он передал Киту дурманящие грибы для меня, чтобы я не чувствовал жалости. Но я не стал их есть. Мне хотелось все понимать. Боялся, что натворю что-нибудь не то, ну ты понимаешь. Сложно себя контролировать в забытьи. А вот Кит был не столь щепетилен. И для него все прошло чуть ли не весело. Он вообще похоже не понимал, где находится, что это живые люди. Лишь игра. Пусть кровавая. Хотя в обычной жизни он мягче меня. Помню, я смотрел на него с завистью, и даже перед казнью самого Гарба уже было хотел попросить грибы эти, но не успел.

Конуг прижал жену к себе посильнее, готовясь перейти к главному.

— Потом, уже вечером, Вольгот и братья собрались в моей комнате. Мы отмечали, пили что-то. Но ничего не брало. Стоило глаза закрыть и опять эти лица, сиплые стоны Гарба в ушах. Думал с ума сойду. Кит на полу валялся у камина, стащив шкуры с кровати. Смеялся о чем-то сам с собой, уставившись в потолок. Ну точно дурачок местный. Но счастливый такой… И я попросил наконец грибы. У него еще оставались. Устроился рядом. Мне начала лесная поляна чудиться, пламя в камине казалось солнцем. Тени-бабочки и птицы. Бред всякий в общем. Но такой спокойный, приятный бред. Лица расплывались, Кита от Хьорда не отличить было. А Вольгот так и вообще то ли орк, то ли медведь белый. Скоро Хьорд и Шер ушли, и мы с братом остались вдвоем. Не знаю сколько пролежали так. Глубокой ночью пришла Инга, я ее узнал. Она забрала Кита и отвела спать. А потом…

Арн впился в лицо жены напряженными глазами и быстро зашептал.

— …пришла ты. Сказала, что надо подниматься с пола и ложиться на кровать, что холодно.

— Что? — Ари изумленно уставилась на него, но Конуг зажал ей рот рукой и продолжил.

— Я начал целовать тебя, был так рад видеть. Подумал, что переместилась, не дождалась дня свадьбы. Так рад… Но ты почему-то сначала не хотела, отталкивала меня, говорила какую-то чушь о том, что я путаю все. А потом вдруг обняла и ответила. Я смутно помню, не все. Ты какая-то другая была, но я не задумывался…

Арн замолчал, видя, как от осознания распахиваются ее глаза. Медленно убрал руку со рта. Но Ари так ничего и не сказала, лишь брови сдвинула, сверля его ледяным взглядом.

— А утром… — Арн запнулся.

— А утром ты увидел Ингу. Я поняла уже. Даже не хочу знать, почему она это сделала. Но какого черта ТЫ молчал и не выгнал ее из замка в тот же день? Я улыбалась ей как дура все это время! А Кит? Он тоже знал? Хьорд?

— Только Вольгот. Она хотела, чтобы у нее было особое положение. Пригрозила, что расскажет тебе, если что.

— Ну так рассказал бы первый, Арн! Ты понимаешь хоть КАК и ЧТО она мне рассказала? Что это совсем по-другому звучало, совсем! Да еще и при всех, на кухне! Арн! О чем ты думал?

Ари почувствовала, как гнев опять закипает в ней. Рванулась, чтобы встать, но Конуг крепко держал, не отпуская.

— Да стой ты! Я и хотел рассказать. Хотел! Но ты же вся такая порывистая, никогда не слушаешь. Вот и сейчас опять. Сиди уже спокойно!

Ари фыркнула, но вырываться перестала, кинув на него надменный морозный взгляд, будто грязь под ногтями увидала. Арн вдруг рассмеялся. Как он оказывается скучал по этим ее императорским замашкам. Вся в красных пятнах от своей недавней истерики, волосы словно воронье гнездо, тушь потекла, завернулась в мешок нелепый пуховой, но один поворот головы и невольно хочется спросить, что госпожа пожелает.

— Хотел, правда. Но боялся, что сбежишь, вот и одел кольцо сначала. На всякий случай. Думал, успокоишься и все скажу, а потом отплывать уж было скоро… Я ж не думал, что ты такая дурная, что решишься с обрыва спрыгнуть, — чуть помолчал, и потом уже осуждающе добавил, — Беременная.

— Думал, приеду после визита этого несчастного и скажу.

Арн уткнулся ей в шею и замолчал.

— А до отплытия почему не сказал? Две недели было. Почти три.

— Так ведь Инга с Китом встречалась, я не знал, что он ее бросит. И…так хорошо было после того, как помирились, — губы проложили жаркую дорожку к ключице, руки заползли под пуховик, — Так хорошо с тобой, Ари, не хотелось опять ссориться. Снова ругань была бы…

— Конечно была бы, — девушка нервно рассмеялась, чувствуя, как жесткая горячая ладонь накрывает налившуюся грудь, поглаживая, обжигая. Внутри невольно задрожало все от предвкушения, дыхание участилось само собой, голос стал глубже, — А ты как хотел? Чтобы я тебя просто пожалела?

— Хотел мира…Дома…Не войны, — Арн уже терял нить разговора, ощущая, как она подается навстречу, отвечая на его прикосновения. Такая желанная. Терпкий знойный запах ее кожи щекотал ноздри, мешая думать. Руки жадно блуждали по телу, пытаясь проникнуть под одежду. О чем они говорят вообще?

Ари хрипло рассмеялась, чуть отстраняясь. Оттянула его голову за заплетенные волосы, заставляя поднять на себя уже затуманенные страстью глаза.

— Хотел мира и делал все, чтобы его разрушить в итоге, Арни! Ты должен был просто рассказать! Честно сказать, что произошло. Да, конечно, это не то, что хочется услышать на второй день после свадьбы, но то, что ты устроил с этими кольцами, тайнами вообще ни в какие ворота. И как додумался только.

— Да, я знаю. Прости. Я понимаю, как это глупо все звучит сейчас. Даже объяснить не могу, я так боялся потерять тебя, — Конуг опять зарылся лицом в ее волосы, глубоко вдыхая, — Больше никаких тайн не будет. Ничего. Только мы.

— Обещаешь? — Ари улыбнулась ласково, гладя его по узорам на голове. Совсем черным уже, забивающим почти всю кожу по бокам. Он же на войне был эти полгода. Ее северянин.

Арн поднял на нее голубые глаза, посмотрел серьезно, не улыбаясь.

— Клянусь. Только не убегай никогда больше, хорошо?

— Хорошо, никогда, — нагнулась к нему, целуя в твердые губы, дрожащими пальцами сильнее притягивая к себе. Скользнула языком внутрь, сплетаясь в его. Почувствовала, как сильнее прижимает, поглаживая маленькую татуировку ворона на затылке. Радость беспечная, всепоглощающая разлилась по телу.

— Я так люблю тебя, мой варвар.

— Я тебя тоже, змейка. Пошли скорей домой.

Через секунду качели опустели, тихо поскрипывая в ночном морозном воздухе.