Эпилог

Ари устроилась полулежа на подушках, с наслаждением подставив отекшие до безобразия (по ее мнению) ноги Кире. Чуткие умелые руки дарили ни с чем не сравнимое удовольствие, разгоняя застоявшуюся кровь, снимая нестерпимый гул и тяжесть.

Тяжесть.

Ооо, это слово было синонимом последних двух недель. До этого все шло отлично. Ариадна от природы не склонная к полноте, тонкая и гибкая, еще совсем юная, беременность свою почти не ощущала. Лишь с недовольством косилась выпирающий живот, портящий, как ей казалось, фигуру, с хитрой улыбкой на пополневшую аппетитную грудь, да с возмущением на огромные мешковатые платья, которые теперь приходилось носить. У нее не было тошноты, слабости. Она не мучилась болями и угрозами, и ни в чем себя не ограничивала.

Но все изменилось в прошлое воскресенье. Утром она вдруг поняла, что все: ей тяжело, вместо тела шар на тонких ножках и даже с кровати подниматься лень! Ну как так! Еще вчера она целый день провела в совете, выпрашивая заброшенное здание для дома милосердия, куда хотела разместить одиноких женщин, не желающих переходить под чье-либо покровительство. И даже получила этот дом, так как ее живот, достающий чуть ли не до носа, был уж слишком убедителен для покрытых сединами уважаемых воинов-старейшин.

Они все-таки были настоящими мужчинами. А значит ничего в своей жизни так не боялись, как расстроить глубоко беременную женщину. Еще плакать начнет… Это ж успокаивать надо! А мужа рядом нет! Ну кто этим займется? Нет, пусть получает все, что хочет и уходит отсюда побыстрей.

Ариадна, поначалу возмущенная таким к себе отношением, очень скоро поняла выгоды от него и наоборот просила Арна не приходить на совет под любым предлогом, когда она собирается выступить. Как только старейшины понимали, что на князя ответственность за расстроенную княжну не переложить, они дрожащими руками подписывали практически любые указы.

Конуга это в принципе тоже устраивало. Он потом с чистой совестью говорил всем, что на самом деле вообще во многом с женой не согласен, что конечно он за соблюдение традиций, а не эти дикие нововведения. Но что поделать, совет же разрешил, а его тогда даже и рядом не было.

— Ой, и вот тут…чуть ниже…О, это просто божественнооо, — Ариадна только что не мурлыкала от удовольствия, — Твои руки лучшее, что со мной случалось, Кира…

— Даже лучше князя, госпожа? — весело спросила служанка.

— Только ему не говори, — Ари хитро ей подмигнула.

— Ну что вы, мужчины- такие ранимые создания, — засмеялась Кира, — Я вон давеча напомнила своему, чтобы забор починил, так что выдумаете, сказал, что я его не люблю, только забор мне и нужен. И в таверну пошел. Так дырка и осталась.

Она скорбно вздохнула.

— Мдаа, — протянула Ари, не совсем уверенная, что это был показатель душевной ранимости.

— Кстати, а где князь? Уже поздно, — поинтересовалась Кира поддерживая разговор.

— Он с Китом к Вольготу на остров орков ушел, у них там в шахте произошло что-то, — пожала плечами девушка, прикрывая глаза рукой и погружаясь в приятные ощущения.

— Хмм, как вы все-таки меняете весь мир вокруг себя, госпожа! Это удивительно, — задумчиво протянула Кира, — Вот раньше две недели бы им до этого острова плыть пришлось, да две недели обратно, а сейчас: глаза зажмурил и там уже. Все уже боятся князя нашего. Чуть что случилось, он тут как тут. По всему Северу.

— Да уж, облысею скоро из-за него, — проворчала Ари недовольно.

Кира только рассмеялась. Такую богатую копну, как у княжны, еще дергать и дергать. Жаль, тем, кто на Земле не был, не воспользоваться удивительным даром. Это ж сначала туда попасть надо и представить. А потом только в Элию. А коли не был, как представишь? Никак.

— Развлекаетесь, девочки? — послышался веселый голос из ванной, и в дверном проеме показалась внушительная фигура Конуга с полотенцем в руках. Он вытер капли воды с лица и прошел к ним.

— И кстати нечего тут на меня наговаривать, — пробурчал, подходя к жене и целуя ее в макушку, — Я волос с расчески взял. Облысеет она…жадина.

— Иногда мне кажется, что ты только из-за этого на мне и женился, — фыркнула Ари, в шутку отодвигая от себя его лицо. А то сейчас и сильнее целоваться полезет. Прямо при Кире. С него станется.

— Неправда, меня еще отец попросил, — не остался в долгу Арн, послушно отступая, и с интересом посматривая на то, что осталось на подносе на чайном столике. Нашел какой-то пирожок и с наслаждением откусил.

— Князь, может вам ужин принести? — покосилась на него Кира.

— Будь добра! — Конуг радостно кивнул, дожевывая, потом крикнул вдогонку, — Через полчасика.

И кинул недвусмысленный взгляд на жену. Кира хихикнула и исчезла за дверью, быстро поклонившись.

— Арни, не сегодня, — простонала умоляюще княжна. — Я чувствую себя раненым бегемотом.

— Обожаю животных, — он только в нахальной улыбке расплылся и улегся рядом, притягивая ее к себе.

— Я рожу в любой момент.

— Отлично, давно пора, — послышалось глухое в районе ключицы, где Конуг запечатлел жаркий поцелуй. Жесткие руки забрались под домашнее легкое платье, скользя по бедрам вверх.

— Я не красивая, — промямлила Ари скорее по привычке, уже прижимаясь к нему. Ну как тут устоять.

— Я глаза закрою…

— Что? — княжна подскочила возмущенно, — Ты что? Считаешь, что я не красивая?

Арн только удивленно брови поднял, не понимая, что вообще произошло. Потом нахмурился возмущенно и наконец рассмеялся.

— Змейка, я… Да я уже целый месяц как попугай на этот вопрос отвечаю. Вот решил не возражать для разнообразия. Если хочешь, чтобы тебя переубеждали, просто вспомни, что я плел вчера. Все… не отвлекайся.

Притянул ее к себе крепче, сгребая в охапку, стараясь не давить на живот. Быстрые жалящие поцелуи посыпались на улыбающееся лицо девушки.

— Ну конечно красивая. Моя самая красивая. Змея.

Арн недовольно заворочался. Опять она встала. Ну вот что ходит туда-сюда. Как медведь-шатун, ей богу. Приоткрыл один глаз в поисках блуждающей жены. Потом второй и резко сел. Сердце бешено заколотилось, прогоняя сон.

Ари стояла у окна, освещенная предрассветным сумраком, тяжело опираясь на подоконник и гладила живот. Так гладила…

Он подскочил к ней, обнимая.

— И давно? — глаза лихорадочно заблестели.

— Не знаю, — девушка неуверенно улыбнулась, в глазах мерцал страх неизвестности, — Сначала вечером потягивало, а потом вот что-то сильно… Часа четыре может.

— Что ж ты молчишь?

— Да пока ничего такого, Арни. И ты спал…

Она вдруг замолчала, тяжко выдохнула и прикрыла глаза.

— И как часто? — Он смотрел на нее, недовольно щурясь.

— Не знаю. Минуты три может быть, — девушка неопределенно передернула плечами.

— Ненормальная, — Арн даже выругался себе под нос, — Ты же родишь сейчас! Ладно. Я побежал за Ирмой и целителем. Не скучай.

— Соскучишься тут, — пролепетала Ари, тяжко опираясь на подоконник, и опять с шумом выдохнула — Больно-то как… Я с тобой больше спать не буду, Конуг. Можешь хоть гарем заводить.

— Не зарекайся, змейка, — он весело ей подмигнул и исчез.

Уже через пять минут в дверях показались Альма, Кира и Лизи с донной Ирмой во главе. В ночных рубашках, переполошенные, неприбранные, но со счастливыми улыбками на лицах.

— Ой, какой чудесный день наш малыш выбрал, девочки! — защебетала Лизи, обнимая Ариадну, — Сегодня же праздник Великого Ворона. Это знак!

Все радостно закивали.

— Да в такой день Конугу пуповину перерезать — дар богов для князя.

Ари насторожилась.

— Что значит пуповину перерезать — дар для князя? — спросила на всякий случай.

— Как что, Конуги всегда сами это делают, фамильным кинжалом, — ответила Альма как ни в чем не бывало.

— Боже, он что? Присутствовать будет? — Ари поплохело. К такому она морально готова не была. Хоть бы предупредил. Эти обычаи на все случаи жизни часто выбивали ее из колеи.

— Да как хотите, княжна, — Лизи рассмеялась, видя ее реакцию, — Если против, просто позовем, когда нужно будет и все.

— Против, может быть как-нибудь потом… — пробормотала Ари, — Да даже резать… Мерзко как-то, нет?

— Ой, ну что вы такое говорите! — Ирма даже фыркнула возмущенно, — Это же такая радость! И для князя. Счастье безмерное, в первый раз младенчика на руки взять, да еще и вместе. На Севере у многих семей так принято. Некоторые вообще живут на фермах в горах. Кроме мужа-то и помочь некому.

— Ясно… — Ари хотела сказать еще что-то, но ее снова скрутило тугим узлом, так, что и не разогнуться.

— Что — то часто уже, дорогая, — обеспокоенно посмотрела на нее Ирма, — Ну ка приляг, а то пока болтаем…

Ари послушно доверилась опытной помощнице.

— Ну привет, Ирвин, — Арн улегся рядом с женой, зачарованно смотря, как его пока еще такой маленький, сморщенный, с заостренными ушами, красноватый сын в первый раз кушает.

— Он красавец, змейка, — Поцеловал засмеявшуюся жену в уголок губ.

— Ой, не переигрывай. Все дети рождаются на старичков- лесовичков похожие, даже наш, — она погладила мужа по заросшей щеке, заглядывая в голубые глаза, светящиеся теплом.

— Ну у него еще впереди лет пятнадцать, чтобы превратиться в обычного неотразимого Конуга, — протянул князь, кусая ее в шутку за подбородок.

— Обычный неотразимый Конуг… — повторила Ари, опять тихо, чуть хрипло, рассмеявшись, внимательно вглядываясь в лицо Арна. Пытаясь каждую черточку запомнить. Каждое мгновение. Как хорошо. Лучший день в ее жизни. Пока что.

Конец.

Больше книг на сайте - Knigoed.net