— Да-а-а…

— Ну, вот и умница. Хороший мальчик! Машину вести сможешь?

— Н-не знаю…

— Ладно, рисковать не будем. За руль сядет Леночка, ты, как примерный муж — рядом, будешь указывать ей дорогу. Ну а я — сзади. Буду держать ситуацию под контролем, чтобы ты не вздумал какие-нибудь шуточки откалывать.

Олег, понурив голову, побрел в спальню одеваться. Волосы у него на голове слиплись, лоб покрылся испариной, глаза лихорадочно блестели — теперь ему уже не надо было бы никого убеждать, что он болен. Если бы в данный момент это кого-то интересовало.

Возился он довольно долго. Александра уже начала беспокоиться:

— Леночка, может, ты на правах законной супруги заглянешь в спальню, вдруг там Олежек решил поспать прилечь или веревки крутит из простыней, чтобы повеситься?

Олег, услышав слова своей московской работодательницы, вышел из спальни и тихо сказал:

— Я готов.

— Вот и молодец! Глядишь, так и на мороженое заработаешь. Ты какое любишь — шоколадное или клубничное?

— Лимонное!

— Оно и видно по твоей кислой роже! С тобой две такие женщины, сейчас все соседи обзавидуются! А ты не доволен чем-то!

— Я всем доволен! Поехали! — Олег понемногу начал приходить в себя.

«В конце концов, сейчас главное — выйти из этой истории живым и здоровым. Денег жалко, но что поделаешь? Видно, судьба у остапов бендеров такая — их золотые телята и поросята оказываются всего лишь с блестящим покрытием из самоварного „золота“. Манят своим блеском и исчезают где-то за горизонтом… — размышлял он. — Придется переквалифицироваться в управдомы, — вспомнил Олег фразу из „Золотого теленка“ и улыбнулся. — Только скорее бы закончился этот кошмар».

…Улицы Бад Карлсберга были как всегда немноголюдны, а по узеньким извилистым дорогам курортного городка машины проезжали редко и как-то особенно бесшумно, как бы стараясь не мешать гулом моторов и шуршанием колес благотворному воздействию целебных вод и грязей на пациентов клиник и санаториев.

Проехав через весь городок, «опель» Олега Гария свернул к лесу. Вот и конечная цель их путешествия — домик, как говорили раньше, «на отшибе», принадлежащий маленькой фее косметологического рая Аленушке Сидоренко.

«Пащуковского „порше“ не видать, и вообще никаких машин рядом. Странно… подумал про себя Олег, но комментировать свое открытие вслух не стал. — Собственно, мне уже все равно…»

На всякий случай они вышли из машины, не подъезжая близко к дому, а припарковавшись на углу улицы. Прогулочным шагом курортников они направились в сторону леса, дорога к которому проходила мимо интересовавшего их объекта.

Уже издалека они увидели огромное объявление на заборе рядом с воротами:

«Дом продается» и номер мобильного телефона.

— Ну вот, приплыли! — скривилась Вольская.

— Может, заглянем внутрь? Ворота открыты! — без особого энтузиазма в голосе сказал Олег.

— А что нам остается еще делать? Не зря же мы сюда тащились!

Они прошли по дорожке, выложенной мелкой плиткой, ко входу в дом. Дверь оказалась открыта. Александра первой вошла в прихожую, за ней заглянули Олег и Лена. В нос ударил запах свежевымытого помещения. Дом был совершенно пуст, если не считать нескольких пустых коробок, стоящих одна на другой слева от двери в огромной гостиной.

Снизу послышался шум. Троица, стараясь не сильно топать, спустилась в подвал. Там орудовала уборщица, вооруженная специальным агрегатом, наполненным щетками, швабрами, метелками, тряпками, губками и разнообразными моющими средствами. Сбоку красовалась табличка «Фирма Мерних и сын. Профессиональная уборка помещений при переезде или ремонте».

Краснолицая падчерица «Мерниха и сына» удивленно посмотрела на неожиданных гостей:

— Вы покупатели? Дом еще не совсем готов для осмотра. Приезжайте лучше завтра. Но сначала договоритесь по поводу точного времени. Я ведь ничего не знаю. Мое дело — убрать, и все.

— А с кем мы можем договориться?

— С маклером. Объявление на улице видели? Там телефончик есть.

Олег тем временем заглядывал в пустые комнаты подвала. Собственно, там было всего два помещения, каждое площадью метров по сорок.

«Вот святая святых пащуковского подпольного бизнеса. Здесь делали зубки, которыми сейчас щелкает не одна сотня дюссельдорфчан». Олег поднял с пола обломок гипса — последняя улика, косвенно подтверждающая наличие здесь еще совсем недавно зубопротезной мастерской. Впрочем, ничего при этом не доказывающая…

Кисло пожелав уборщице хорошего дня, они отправились к машине. Александра достала мобильный и набрала написанный в объявлении номер.

— Я по поводу покупки дома.

— Какой дом вы имеете в виду? У меня их много.

— Дом в Бад Карлсберге.

— О! Чудесный выбор! Огромный дом в курортном городе, и цена очень приемлемая. Вы останетесь довольны!

— Собственно, я уже видела этот дом. Мне хотелось бы переговорить с хозяевами.

— Боюсь, должен вас разочаровать. Все дела по купле-продаже этого дома веду я. Хозяева уехали, и связаться с ними невозможно. Так вас интересует этот дом?

— Я подумаю еще…

— Звоните, как надумаете. Я к вашим услугам!

— «Мысли, не высказанные вслух»! — прочитала Светлана Кляйн надпись на мониторе компьютера своей умершей подруги. — Как это похоже на Полину! Она всегда была настолько щепетильным и деликатным человеком, что даже самому отъявленному подлецу стеснялась сказать то, что он заслуживал. Зато она любила свои мысли и наблюдения излагать на бумаге, а в последние годы — в компьютере. При этом она смело разоблачала в своих статьях подонков, невзирая на ранги и положение. В Алма-Ате у нее были неприятности из-за этого.

— Но последние годы, насколько я знаю, у нее не было никаких эксцессов, она редактировала вполне миролюбивый женский журнал, где даже слегка обостренные проблемы тщательно сглаживаются и не дается никаких предвзятых оценок людям или поступкам, — высказалась Алина.

— Любопытно, а как же документ «Компромат», который тоже находится у нее в компьютере, причем без всяких паролей? Ты ведь мне говорила, что там фигурируют и Эдгар, и Пащук, и еще кто-то… — обратилась к ней Светлана.

— Похоже, что в «Компроматах» одни вопросы, а в «Мыслях» — ответы на них, — сказала Алина, вчитываясь в текст на мониторе.

— Девушки, разрешите, я внесу некоторую ясность в ваши раздумья? — вмешался жених Светланы Макс Чукмайер, который оказался очень кстати хобби-хакером. — Думаю, дело в том — если вы обратите внимание на дату открытия и обновления этих двух документов — что «Компромат» был открыт два года назад и почти десять месяцев не обновлялся. А вот «Мысли» наоборот, были открыты десять месяцев назад и последний раз обновлялись как раз в тот день, когда это… случилось с Полиной. Даже можно точно посмотреть во сколько. Та-ак — смотрите: двадцать два часа семнадцать минут…

— Так это же лучшее алиби для Пащуков! — воскликнула Алина. — Они в это время уже уехали от Полины. Значит, Полина была жива, когда они ушли, причем прекрасно себя чувствовала, раз села за компьютер!

— …я думаю, — продолжал Макс, — что когда Полина завела папку с компроматом, она не думала, а вполне возможно, — и не знала, что отдельный документ можно скрыть под паролем от случайных взглядов. Пока у нее были просто догадки, не подтвержденные фактами, она относилась к ним как к ничего не значащим заметкам. Знаете, как записывают случайно пришедшую в голову мысль на первой попавшейся бумажке. Но когда Полина поняла, что в полученных ею сведениях кроется существенная опасность и они являются действительно компроматом на определенных лиц, то, скорее всего, решила обезопасить свои «Мысли» и себя заодно. Тем более что некоторые из «персонажей» бывали у нее в доме. Они ведь могли и случайно напороться на эту папку.

— Неужели, кто-то в присутствии хозяйки мог залезть в ее домашний компьютер? — удивилась Светлана, которая, несмотря на влияние своего жениха и неуклонную компьютеризацию цивилизованного мира, все еще была с компьютером на «вы».