Эдгар Пауль. «Мы все обманываться рады…» И я обманываю себя уже столько лет… А ведь прекрасно знаю, что он никогда не будет полностью моим. Слишком много его связывает с женой Мартиной и слишком много разделяет со мной… Как жаль, что сердцу не прикажешь… А хочется, хочется ему приказать: все, хватит, хватит любить этого самовлюбленного эгоиста!

Случайно попала на Мартину, когда звонила Эдгару домой. Она обзывала, оскорбляла меня, а я думала: «Несчастная женщина, он превратил ее в психопатку, полностью подчинил своей воле, у нее нет ни подруг, ни собственных интересов. Сидит дома, как привязанная, ждет, пока он прикажет ей отвезти-привезти-забрать. Обслуживает его, как прислуга, а он надевает наглаженные ею рубашки и едет к любовнице. Ко мне, то есть. А может, и не только ко мне…

Она, бедная, не может даже отдушину себе найти — детей у нее никогда не будет. Эдгар заставил ее сделать стерилизацию. Казалось бы — ведь детей не хочет он, так и сделал бы стерилизацию себе! Но нет — как же, подвергать себя каким-то неудобствам?! Зачем, когда можно принудить безмолвную и бесправную жену сделать все, что ему хочется!»

Но я — не Мартина. Я не откажусь от своего ребенка, чего бы мне это ни стоило. Даже ценой разрыва с Эдгаром — окончательного и бесповоротного. Если мои предположения по поводу беременности подтвердятся, я просто объявлю Эдгару, что мы расстаемся. Без всяких объяснений и выяснений отношений. Мне от него ничего не надо, справлюсь сама. Думаю, папа поймет и простит меня.

Игорь Пащук. Обвел вокруг пальца всех. Ведет двойную бухгалтерию и двойную жизнь. Таня Павлова рассказала, что он обманул прежнего хозяина издательства, заплатив только половину причитавшейся ему суммы. Папа, со своим экономическим подходом, вычислил, что за издательством прячется еще одна, «черная» фирма.

Каждый день уезжает из города. Похоже, что проверяет работу своего подпольного объекта. А может, к любовнице ездит? Хотя, не исключено, что фирма и любовница находятся в одном и том же месте.

Сегодня состоялась любопытная беседа. Вызвал к себе и предложил взять на себя общее руководство редакторской частью. «А как же Болотников?» — поинтересовалась я. Ответ меня удивил, я ведь считала их друзьями. Но, видно, у денежных мешков не бывает ни настоящих друзей, ни настоящей любви… Так вот, он сказал: «Этот алкоголик мне надоел. Он ничего не делает, а только роняет авторитет издательства в глазах партнеров. Пришло время от него избавиться…»

Моя подруга Света обязательно при этом вспомнила бы слова своего кумира Артура Шопенгауэра о том, что «с большинством наших добрых знакомых мы не сказали бы больше не слова, если бы нам привелось услышать, как они говорят о нас в наше отсутствие».

Впрочем, думаю, речь идет только о знакомых, а не о настоящих друзьях… Хотя, есть у меня даже перед моей любимой подружкой грех. Когда мы приехали в Германию, я испугалась, что Эдгар начнет ухаживать за Светланой, она ведь привлекательнее меня, к тому же умница, в отличие от большинства красоток. По моей просьбе Эдгар познакомил Светлану со своим коллегой Максом. Наверное, Макс и Светлана об этом никогда не пожалели, к тому же я не хотела бы для своей Светланки такого «счастья», как Эдгар… Но в тот момент мысли были совсем другие…

Инна Пащук. Не такая дура, как кажется на первый взгляд, это только имидж, старательно ею культивируемый. По-моему. она облапошивает Игорька не только постоянными изменами, но и собирает себе «про запас» деньги и ценности. Постоянно пристает ко мне, чтобы я продала ей наши фамильные украшения. От них, конечно, одни неприятности в нашей семье. Хотя, при чем тут какие-то камушки к человеческим судьбам? Но семейное предание… Как можно изменить памяти предков? Даже не очень хорошей…

Случайно узнала, что к Инне ходит убирать моя соседка Валя. Это же надо, еще раз убеждаюсь, что мир тесен до безобразия! Бедная женщина! Крутится одна, без всякой поддержки, чтобы обеспечить себя и сына. Правда, в последнее время к ней стал заглядывать какой-то Саша. Но помощи от него, насколько я знаю, — никакой. Валя хвасталась, что он любит готовить, особенно печь всякие торты и пироги. Интересно — это достоинство для мужчины? К тому же, он, по рассказам Вали, любитель приложиться к бутылочке. Не думаю, что это то, о чем она мечтает, но пока ничего другого нет на горизонте…

Хотя… если присмотреться внимательнее… Кажется, мой сосед по площадке, квартира которого находится прямо над Валиной, к ней неравнодушен. Мы как-то вместе с ним шли до магазина, и он всю дорогу меня расспрашивал о Валентине и восхищался ее красотой и талантами.

Я не знаю Валентину достаточно хорошо, чтобы дать исчерпывающие ответы. Соседка — и все. Иногда заходит поболтать, я подарочки делаю ей и мальчику к праздникам и дням рождения, а она приносит что-нибудь вкусненькое — я ведь хозяйка никакая. Надо поучиться у нее — если появится в доме малыш, буду хорошей мамой — кашки стану сама варить, а не готовые покупать…

Олег Гарий. Работает недавно, но сразу вызвал у меня антипатию. Такое впечатление, что он шпионит — но для кого, пока не ясно. Работал раньше в Москве. Я созвонилась со своей однокурсницей Ларисой Коневой, которая работает в «Московских ведомостях», она рассказала мне, что знала одного нечистоплотного деятеля по имени Олег. Он работал в разных редакциях, и вокруг него постоянно были какие-то скандалы и недоразумения. Этот Олег год назад уехал в Германию. Все совпадает, кроме фамилии. Но фамилия — это такое дело… Поменять ее можно почти без проблем. Например, при вступлении в брак. Надо будет Ларисе послать его фотографию, чтобы она подтвердила или опровергла мои догадки.

Александр Болотников. Пащук держит его и Малахова на фирме за какие-то былые «заслуги». Интересно, какие? Лучше бы они просто сидели дома и не мешали людям работать. Меня они побаиваются, наверное, потому, что считают Инну Пащук моей подружкой. Но остальным сотрудникам достается!

Особенно жаль мне пожилых людей — главного редактора Владислава Эрнина и корректора Нину Борисову. Для людей старшего поколения такое хамство и беспардонность особенно болезненны. Те, кто помоложе, уже как-то спокойнее к этому относятся — в последние десятилетия нелитературная лексика и неуважительное отношение друг к другу стали почти нормой.

Моему папе, как и другим людям старшего поколения, это понимать и принимать не хочется, да и поздно уже себя переделывать. Вот и хватаются они за сердце, услышав грубое слово. А я просто отключаю свое сознание на секунду — и будто бы ничего не слышала.

Один знакомый психолог научил меня, как защититься от отрицательной энергии, исходящей от злобных людей. Надо просто представить, что ты находишься внутри стеклянного колпака. И весь отрицательный поток будет отражаться от стеклянных стенок и бить по источнику, его испускающему. Главное, представить это совершенно серьезно и как можно натуральнее. У меня до сих пор прекрасно получается! Именно так я и «общаюсь» с нашим начальством.

Ужасно раздражает приставучесть Болотникова. Сначала он пытался за мной «приударить», но когда узнал, что у меня есть друг, причем в глазах окружающих — еще какой, немного поумерил свой пыл.

Восьмое марта мы по старой советской традиции отмечали у нас в офисе с салатом оливье и селедкой под шубой. Болотников принес какой-то хитрый японский салат и рассказывал нашим хозяйственным дамам его рецепт. Меня кулинария не особо интересует, и он, заметив, что я отвернулась, притащился ко мне с бокалом красного вина.

«Под мой салат как раз пойдет это винишко!» — как всегда в развязной манере заявил он. Я взяла бокал, но он не отставал: «Давай чокнемся и выпьем вместе!» Мы чокнулись, я притронулась губами к краю бокала. Но он заметил, что я не пью, и привязался ко мне, как пиявка, чтобы я выпила. Пришлось ему шепнуть на ушко, что я не выношу алкоголь.

Не люблю акцентировать внимание на своей персоне и особенно на моих личных проблемах, но ведь надо было как-то отшить его, иначе он бы не успокоился. Думаю, что он и не обратил внимания на мои слова, поскольку был уже в приличном подпитии.