- На счёт этого не беспокойся, всё решится там же, где купец предложит тебе сделку - похоже его позабавила моя торопливость, так как он это предложение скорее прохихикал, чем сказал.

- Так ты ещё и будущее знаешь?

- Нет. Просто я имею возможность видеть всю картину целиком, что позволяет мне делать предположения о возможном развитии событий. Может, я и не могу влиять на людей (интересно, а что он тогда со мной делает?) и вмешиваться в их жизнь, но это не мешает мне изучать тех или иных личностей. Так что, проанализировав все имеющиеся сведения о всех, кто должен появится на постоялом дворе, я сделал предположение, что тебя наймут охранником.

- Ладно, это всё? А то за одну ночь я получил достаточно пищи для размышлений, боюсь, ещё от какой-нибудь информации я 'зависну'.

- Всё. Хотя осталось ещё одна деталь. Совет, я бы сказал - он встал с кресла, как бы собираясь проводить меня до двери (которой тут и в помине не было) я же встал вслед за ним, принимая условия игры. Кстати, столик с едой когда-то успел исчезнуть, а я даже не заметил.

- Думаю, один единственный совет, я ещё смогу выдержать.

Он, кивнул, а затем, положив мне руку на плечо, буквально заморозил своим взглядом.

- Держись своей эльфийки. Хватайся за неё руками, ногами и зубами. Если надо будет, перегрызи глотку хоть самому Императору, но главное, не отпускай её от себя дальше, чем того требует необходимость. Только если она скажет, что Род завёт её, только в этом случаи отпустишь. НО! Будет наготове, ей может потребоваться помощь, и, если ты не успеешь, я тебе ЛИЧНО голову оторву, а если упустишь её именно ты, то я тебе покажу Ад, про который ты так и не удосужился спросить. Может, это и мало похоже на совет, но иначе бы ты не понял. Я тебя выбрал не спроста. Таких, как ты миллионы, сотни тысяч намного лучше тебя, а десяткам тысячам ты и в подмётки не годишься. Только они уже достигли своего предела, а ты не достигнешь никогда. Эльфийка поможет стать тебе тем, кем ты можешь стать. А теперь иди. И помни всё, что я тебе сказал.

Секундой спустя я проснулся. Только в отличие от первого раза меня трясло от страха. Того, что я увидел в ЕГО глазах, хватило на то, чтобы я понял, что такое Ад. И попасть туда я не хотел. В этом Аду нет, ни палачей, ни пыток, ни огня, ни пресловутых чертей там не было ничего из того, что хоть сколько-нибудь соответствовало моему представлению Ада, там была только БОЛЬ. БОЛЬ умирающего мира и испытать эту БОЛЬ я бы не желал никому.

Из-за того, что сегодня был последний день нашего путешествия по этому лесу, я решил не будить Ушастую, чтобы она выспалась. Всё то время пока ждал, прокручивал, раз за разом, в голове все, что услышал из ЕГО уст. Там было слишком много того, о чем следовало хорошенько подумать. Где-то часа через два проснулась и эльфийка, сначала она непонимающе огляделась. Ведь обычно мы отправлялись в путь чуть ли не раньше, чем всходило солнце, а тут уже было светло (насколько возможно в этом лесу). Потом, видимо решив, что я проспал, повернулась в мою сторону, но, найдя меня бодрствующим и без всяких признаков сна, окончательно перестала понимать, почему мы до сих пор ещё не в пути. Ради этого она даже изменила привычки последних дней и задала мне вопрос по этому поводу.

- Ушастая, я бы на твоём месте радовался, что выспалась, а не задавал глупые вопросы. Теперь давай подымайся, и отправимся дальше. По моим прикидкам до местного перевалочного пункта (большой деревни, можно сказать города, 'выросшем' на перекрёстке дорог) часа четыре пути, так что к обеду должны быть уже там. И ещё. Постарайся держаться всё время возле меня. Ведь у Эльфов и Людей вражда, так что тебя обязательно кто-нибудь попробует у меня купить, чтобы потешить себя. А если я не продам тебя (О, как побелела), то попробуют украсть и где-нибудь изнасиловать (Я бы сказал, стала пепельно-серой). А может просто поиздеваться. Но почти наверняка изнасиловать, да ещё их будет человек двадцать, хотя может и больше.

Ещё минут десять я ей в красках рассказывал, что и как в случаи чего будет происходить. Спустя эти десять минут я её смог настроить так, что вряд ли она отойдёт от меня дальше, чем на метр. Причём это отчасти было из-за того, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО говорил ей правду. Ведь эльфийки среди людей были только в виде рабынь, да и то недолго, а пересчитать их можно по пальцам одной руки, настолько редкое явление это было. Так что придется очень постараться, чтобы Ушастую никто не обидел.

Как я и сказал своей попутчице, городишко появился в поле зрения через четыре часа после нашего разговора и через два часа после того, как закончился этот проклятый лес. В первые минуты после выхода из леса меня просто оглушила какофония разнообразных звуков. Я и не подозревал, насколько был необитаем лес. В начале от этого даже ощущался некий дискомфорт. Было слишком много звуков и казалось, что они просто до безобразия громкие, но спустя час всё встало на свои места.

Когда показался город, эльфийка натянула поводья, заставляя остановиться свою лошадь, а затем, ловко спрыгнув, подошла ко мне и требовательно протянула руку. Мне ничего не осталось делать, кроме как аккуратно взять её за протянутую руку и помочь взобраться в седло, усадив перед собой. Правда, это стало доставлять мне некоторый дискомфорт. Столь близкое соседство с Ушастой очень действовало на мои гормоны, но я вроде держался. Зато сколько удовольствия доставляло простое ощущение, что она рядом. До самого города я наслаждался этим соседством. Но как только показались первые люди, весь подобрался и, приобняв эльфийку левой рукой, подтянул её ещё ближе к себе, заставляя буквально вжаться в меня, а сам незаметно стал поглядывать по сторонам. Люди же реагировали на наш дуэт по-разному. Кто глазел, даже некоторое время шёл за нами, кто просто удивленно посматривал, были и такие кто едва скользили взглядом (хотя последних практически не было). Но вот мужская часть откровенно пялилась на Солину. Большинство не видело даже эльфа, и совершенно точно, что никто из них никогда не видел эльфийку. При виде неё некоторые восхищенно присвистывали, пару раз даже подходили и предлагали денег за неё. Причем, не купить (все понимали, что на покупку такого 'сокровища' деньги найдутся только у герцогов, королей и Императоров, у людей более низкого сословия за всю жизнь бы не нашлось столько, сколько стоит эльфийка), а просто воспользоваться ею, на такое денег можно было и найти. Слушая такие предложения я вежливо и с улыбкой на губах говорил нет, чем вызывал вздохи разочарования и откровенно завистливые взгляды. Им даже не приходило в голову, что эльфийка не принадлежала мне. По их мнению, такого просто не могло быть. Какой дурак станет дружить с эльфийкой и добиваться её благосклонности, когда можно просто взять силой? Тем более тебе за это никто ничего не сделает, да ещё можно вдобавок продать за большие деньги хоть самому Императору.

У прохожих узнал, где здесь самая хорошая таверна. Как выяснилось, она находилась на противоположном конце города, а не в центре, как я предполагал. В центре же находилась рыночная площадь. Что тоже было вполне закономерно, только вот проезжать через неё удовольствие ниже среднего. Там было слишком много народа, да ещё по пути нарвались на кого-то зажиточного мудака, что пристал с предложением продать эльфийку. Чтобы отвязаться, пришлось его огреть по башке и ещё двух охранников, бросившихся на защиту хозяина. И, хоть я и прибывал в полной уверенности, что это мне выйдет боком, я всё же это сделал. Да и после этого инцидента предложения о продаже эльфийки больше не поступали. Новость, что я отказал самому графу Лоренскому, да ещё и побил его, быстро разлетелась по городу. Среди простого населения ко мне сазу стали проявлять искрению симпатию, так как этот граф был порядочной сволочью. Но это всё я узнал только несколько часов спустя, а сейчас же, матерясь сквозь крепко стиснутые зубы, проталкивался в направлении трактира. Точнее, Снежок проталкивался и, думаю, умей он материться, то делал бы это явно не через крепко стиснутые зубы. Он и так недовольно ржал и тряс головой, особенно непонятливых даже кусал, причем с каждым разом, по его мнению, этих непонятливых становилось всё больше и больше. Когда же я достиг таверны, то прибывал в таком настроении, что если бы мне кто-нибудь хоть слово сказал против, убил бы на месте и с особым садизмом. Видимо, всё это было отражено на моём лице, так как только я и эльфийка въехали во внутренний двор трактира, с вполне актуальным названием 'На перекрёстке', ко мне бросилось сразу три слуги, чтобы отвести в конюшню моего Снежка и заводную лошадку.