Двойные луны величественно парили в вечернем небе над океаном Локура. Небесные светила озаряли береговую линию, проливая мягкий свет на скалы Тагика и создавая то, что казалось атмосферой спокойствия.

Ласковый бриз омывал лицо высокого, темноволосого юноши, облокотившегося на балконные перила на вершине утеса. Дэйр Хэслип знал, что бриз только лишь увеличивает иллюзию затишья. Ближе к воде вероломные ветра и неумолимый прибой бились о скалы.

Дэйр любил это место своего родного мира больше, чем любое другое. Здесь он находил утешенье во времена отчаянья. Находил вдохновенье. И теперь, когда он готовился покинуть Гарос IV в первый раз, он хотел чтобы каждая деталь – прибой, ветра, скалы, луны – врезались в его память. Пройдет много времени, прежде чем он вернется домой.

Дэйр вырос близ этих скал. Он взглянул южнее от того места, где стоял – огни дома его бабушки были еще слегка видны. Он подумал о Джосе, его лучшем друге, и временах когда они путешествовали по склонам гор, следуя этим огням, словно маякам, указывающим путь домой. В ночи, подобные этой, они вместе планировали свое будущее в райтальской Академии – Дэйр угрюмо тряхнул головой. Джос с ним теперь не отправится. Империя не питала симпатии по отношению к кому-то, чей отец разыскивается за изменнические преступления. Он поражался: почему вещи переворачиваются с ног на голову подобным образом?

Ища ответ среди звезд, Дэйр пристально глядел ввысь. Там не было ответа насчет Джоса. Но то, что увидел Дэйр, наполнило его сердце гордостью.

Вырисовываясь на фоне одной из лун, сквозь тонкие облака опускался имперский челнок класса «Лямбда». Он плавно и легко заскользил к космопорту на юге Арианы. Этот челнок, и олицетворение Империи, которое он представлял, значили сейчас для Дэйра гораздо больше, чем то, что он был принят в Академию. И с растущей с каждым днем заинтересованностью Империи в Гаросе IV появлялось все больше обещаний увеличения его процветания и количества рабочих мест, являющихся благоприятной возможностью для молодых людей, подобных ему.

– Ты когда-нибудь видел более великолепное зрелище? – спросил кто-то за его спиной.

Дэйр обернулся. Он выпрямил свое худое туловище, отведя назад плечи. Глубокий низкий баритон не слишком подходил низкорослому мужчине, который присоединился к нему во внутреннем дворике.

– Нет, сэр, – ответил он. – Как у вас дела этим вечером, министр Пака?

– Хорошо. Очень хорошо, – ответил Пака, делая глубокий вдох морского воздуха. – Ты Дэйр Хэслип, я прав?

Дэйр улыбнулся, удивляясь, что помощник министра коммерции запомнил его с их первой встречи годом ранее.

– Да, сэр. Я сопровождаю мою бабушку на вечернем приеме.

Пака кивнул.

– Кериин Хэслип. Да, я хорошо знаком с твоей семьей, Дэйр, – сказал он, подходя к перилам. – Я восхищался работой твоего отца. Такая трагедия.

Дэйр отвернулся. Он вспомнил как сандарская бомба забрала обоих его родителей в ходе жестокой гражданской войны между коренными гаросианами и колонистами с Сандари. Даже по прошествии шести лет боль не могла уйти.

– Как вы думаете, министр Пака, Империя сможет остановить насилие? – спросил он.

– Министр Вингер тесно работает с имперскими официальными властями над этой задачей. – Пака пристально всмотрелся в горизонт и вздохнул. – Все же, – сказал он тихо, – есть цена, которую следует уплатить, чтобы Империя помогала.

– Да, конечно, – простодушно отозвался Дэйр. – Более высокие налоги, увеличение военного присутствия. Но тогда у нас на Гаросе будет мир.

Пака взглянул за ограждение на море, колотящее скалы далеко под ним.

– Мир, – повторил он.

В голосе Паки была печаль, заставившая Дэйра изумленно повернуться. Но что бы он ни думал об услышанном, все это быстро пропало, когда Пака широко улыбнулся.

– Итак, господин Хэслип, каковы ваши планы теперь, когда ваша бабушка продала шахты?

– Я сейчас зачислен в университет, сэр. Но меня также приняли и в Имперскую Академию, – гордо ответил Дэйр.

– Значит, ты покидаешь Гарос ради большой Вселенной там наверху, – произнес престарелый человек, указывая на звезды. – Армия или флот?

– Армия, сэр. Я люблю ходить по земле.

Пака рассмеялся.

– Я понимаю.

– Ладно, Магир Пака, я поймала тебя! Ты что, портишь моего внука?

Лунный свет отразился от длинных серебряных волос Кериин Хэслип. Ее изборожденное морщинами лицо намекало на то, что она знавала трудные времена. Но в ее темных глазах была искра, горящая ярко, словно огонь, которую даже трудные времена затушить не могли.

– Конечно нет, мадам Хэслип. Ты лучше меня это знаешь, – поддразнил ее Пака, целуя руку, которую она ему протянула. – Мы обсуждали будущее Дэйра. Я только что услышал от него хорошие новости. Гарос будет гордиться тем, что один из его лучших юношей посещает Академию.

Дэйр выпрямился, заметив проблеск гордости, промелькнувшей по лицу его бабушки. Но улыбка ее выглядела почти что принудительной. Он заметил, что она стала более тихой в последнее время, поскольку время его отлета с Гароса приближалось. В конце концов, он был единственной ее семьей – подобное могло объяснить нехватку у нее энтузиазма.

Кериин обвила свою руку вокруг руки Дэйра.

– Скажи мне, Пака, – произнесла она, прочищая горло, – есть какая-нибудь правда в тех слухах, что я слышала о министре Вингере?

– Я полагаю, он скоро станет нашим первым имперским губернатором, – сказал Пака.

– Дядя Торк? Я имею в виду, министр Вингер? – удивился Дэйр. – Это замечательно, разве нет, ба?

– Дядя? – вопросил Пака.

– Вингеры всегда были нам как семья, – объяснила Кериин курьезно выглядящему Паке. – И да, Дэйр, Торк Вингер будет хорошим выбором, учитывая его осведомленность в текущих мирных переговорах с сандарианами, – добавила она.

Пака кивнул, соглашаясь.

– Да, будем надеяться, Империя не станет насаждать мир, – сказал он, почувствовав себя неуютно, когда поймал недоуменное выражение на лице Дэйра.

– Насаждать мир? – Дэйр нахмурился, переводя взгляд со своей бабушки на Паку, когда по старому каменному дворику эхом отдались шаги. Он увидел напряжение в лице Паки.

– Министр Пака? Простите, что прерываю.

– Что такое, Линса?

Только что приземлился челнок старшего лейтенанта Брандея. Министр Вингер был отозван для встречи с ним.

– Таким поздним вечером? Как необычно. Извините меня, мадам Хэслип. Дэйр. Я должен поговорить с министром Вингером перед тем, как он отбудет.

– Конечно, сэр, – сказал Дэйр. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, друг мой, – окликнула его Кериин. – Ну, Дэйр, я думаю, мы должны будем принять какие-то меры, чтобы этим вечером добраться до дома.

Дэйр вздохнул. Он ждал визита Вингера всю неделю.

– Дядя Торк собирался рассказать мне побольше о своих днях в Академии, – сказал он своей бабушке.

– Что ж, возможно другой ночью, – она улыбнулась. – Итак, поведайте мне, молодой человек, вы вышли наружу, чтобы сбежать от наших дряхлых шуток?

Дэйр глубоко вздохнул.

– Я полагаю, я думал о Джосе, ба. Он должен быть здесь сейчас.

– Он мог присоединиться к нам, Дэйр.

– Я говорил ему это. Но он сказал, что все будут болтать только о его отце. И он был прав, ба! Я слышал половину из этих россказней! «Разве они еще не схватили старого Десто Мейду? Теперь они уж точно уничтожат Мейду!»

– Я знаю, что Джос должно быть страдает, – проговорила Кериин. – Ты говорил ему, что пришло сообщение о твоем зачислении?

– Да. Он ожидал этого, но действительно не желает об этом говорить. Но он сказал, что он хочет, чтобы я отправлялся.

– И ты не веришь, что он был искренен?

– Это не так. Просто я знаю, как бывает, когда ситуация полностью меняется. Он мой лучший друг, ба. – Улыбка пересекла лицо Дэйра. Одно из воспоминаний было настолько отчетливо, как будто все произошло только вчера. – Я когда-нибудь говорил тебе, что Джос и я делали тем летом, после моего десятого дня рождения?