Компания, держась за руки, двинулась по тесному коридору.

Наконец, над головами гоблинов и челов забрезжил неяркий свет, Даниил нащупал в стенке какую-то рукоятку и, конечно же, повернул ее. На головы посыпались картофельные очистки, рыбьи хвосты, какие-то кости и прочий кухонный мусор. Потом ухнуло, и обнаружился выход, который, к великому огорчению Теллы и шаманки, оказался в мусорном ящике в поварне Великого Орка.

Вообще, если уж делать потайной ход, то его выход - он же вход, это для кого как, непременно должен быть размещен на кухне. С одной стороны, если придется спешно удирать, можно заодно запастись продуктами, которых на всякой порядочной кухне полным-полно. А если возвращаться - то, опять же, на кухне можно перекусить после трудной дороги, а это, согласитесь, немалое удобство.

Дробила немедленно уцепил с ближайшего стола сырокопченый окорок и вгрызся в него, как совесть в интеллигентного гражданина, случайно обсчитавшего продавщицу в винном отделе.

- Кончай жрать, - зашипел на него Старший Дознатец, вспомнивший, что некогда был дворецким Базилем. - Все вы так и норовите Хозяина объесть да обпить, что, сладко на халяву-то? А меня потом премии лишают!

Ватерпас, которому окорока не досталось, вытащил изо рта обглоданный селедочный скелет, хотел, было бросить его на пол, потом покосился на хоббита и аккуратно опустил в мусорный ящик.

Челы вертели головами, удивленно разглядывая громадные вертела над очагами, предназначенными для жарки быков, начищенные бронзовые котлы, тяжелые серебряные супницы и тарелки, кубки из горного хрусталя и прочую кухонную утварь, поражающую своей основательностью воображение современного горожанина, привыкшего к хлипкой одноразовой посуде.

- Нет, - вздохнул братец Иван. - Неправильный это был тайный ход. Правильный подземный ход должен оканчиваться в винном погребе, а не в мусорном ящике. Во-он там.

Действительно, в конце поварни имелась дубовая дверь, ведущая, очевидно, в винные подвалы. На двери красовался внушительных размеров замок.

- Если бы подземный ход проходил через винные погреба, народ живо бы это разнюхал. И тогда ход перестал бы быть тайным, - гордо пояснил хоббит. - Так что, все устроено с умом, а не абы как. А, кроме того, как бы ты оттуда вышел, из винного погреба. Замок-то, вон какой, да еще и заговоренный от алкоголиков.

Ивану не очень понравился намек на алкоголиков, но он промолчал.

Ну что, пошли, что ли? - Старший Дознатец оглядел честную компанию. Артефакты он нес в синей спортивной сумке, все время прижимая её к боку, чтобы ни в коем случае не потерять. - Великий Орк ждет, да и реликтовые крокодилы, наверное, проголодались. Ничего, братья-гоблины, когда нас переварят и вывалят, возродимся в виде деревьев и цветов. Ты вот, Дробила, скорее всего, станешь дубом развесистым, а ты, Ватерпас - кактусом. Бедному Сеньке-горлуму вообще кроме лишайника ничего не светит, да и то вряд ли. Скорее всего, он возродится в виде сине-зеленой водоросли.

Сенечка, успевший забраться в кухонный шкаф и стырить серебряную чайную ложку, испуганно дернулся. Торопливо положив ложку обратно, он сам себя куснул за нашкодившие пальцы, ойкнул и замер, лупая честными глазищами на хоббита.

- А ты? - спросил Ватерпас, обидевшийся на кактус.

- А я фиалкой, - скромно ответил хоббит. - Потому что, у меня душа нежная. Идем, что ли, чему быть, того не миновать.

Люди нерешительно переминались с ноги на ногу. Доля их вины в пропаже артефактов несомненно присутствовала, и не маленькая. Васька-гусляр думал о том, кем он станет, если Великий Орк и впрямь скормит всю компанию реликтовым крокодилам, ничего не придумал - в голову почему-то лезла одна развесистая клюква - потом решил, что помрет с песней. Только неясно было, какую музыку предпочитают реликтовые крокодилы.

- То-то Кащей Ржов на мне бабок наварит, - мелькнула завистливая мысль. - Уж он постарается. Раструбит на весь мир о моей героической смерти - еще бы, такая реклама - и будет себе бабло ковать. А меня переваривать в это время будут. Говорят, у крокодилов очень медленный пищеварительный процесс. Бр-р!

Только женщины почему-то совершенно не боялись встречи с Владыкой, а напротив, возбужденно перешептывались, и вид у них был предвкушающий. Нравятся женщинам сильные натуры, ничего тут не поделаешь. Инстинкт.

Хоббит первым шагнул в коридор. Палаты Хозяина он знал не хуже содержимого своего кошелька, и ориентировался в них прекрасно. Ведь большую часть своего трудового пути он прошел здесь, кружась по коридорам, курсируя от кухни до столовой, в общем-то, топчась на месте. И только недавно, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, хоббит вырвался из однообразных пут своего дворецкого бытия в большой мир. Так что, теперь родные коридоры казались ему короткими и скучными, и Василий пообещал себе, что если эта история не кончится для него крокодилятником, то он обязательно уговорит Великого Орка оставить его в должности старшего Дознатца. Ну, пускай даже и не старшего, а просто Дознатца. Можно и без надбавок. А на должность дворецкого пускай возьмут кого-нибудь другого, хотя бы Сенечку.

Размышляя о том, что все мы, в сущности, живем в бутылках Клейна, хоббит неторопливо шагал по коридору. За ним тянулись остальные участники экспедиции. Дворцовая челядь предусмотрительно попряталась куда-то, а может, кое-кто и вовсе огнумился и теперь упоенно скандалил на площади, укал, да слякал, всякое, знаете ли, случается с внешне порядочными существами.

Наконец хоббит распахнул высоченные, сделанные в незапамятные времена из несокрушимого хам-дерева двери в кабинет Великого Орка и, как полагается вышколенному дворецкому, отступил в сторону, вежливо пропуская остальных вперед.

- Васька, - раздался хриплый голос Великого Орка. - Ну-ка, иди сюда, нечего прятаться за чужие спины. Кого я Старшим Дознатцем назначил, с того и первый спрос. С надбавками, между прочим, сам же настоял.

- Да Саруман с ними, с надбавками, - севшим голосом отозвался сразу же скукожившийся хоббит. - Приветствую Вас, Ваша Державность! А мы вот слегка задержались, понимаете...

В кабинете Великого Орка, кроме него самого, присутствовал еще и шаман-шарлатан Панзутий, который первым делом церемонно поклонился Таньке-шаманке, подошел и встал рядом, ничего, однако, не объясняя. Танька кивнула Панзутию, как старому знакомому.

Остальная компания сгрудилась сразу же, за грозным гулом закрывшимися за их спинами дверями, и теперь осторожно осматривалась, прикидывая возможные пути к экстренной эвакуации из этого роскошного, но какого-то недружелюбного кабинета.

И в самом деле, было, от чего ёжиться. Над несокрушимым столом из вулканического дерева, инкрустированным драконьей костью, возвышалась величественная фигура Владыки Междуземья. Стены комнаты были увешаны разнообразным колющим, рубящим и режущим оружием нечеловеческого вида и размера. Там, где оружия не было, красовались охотничьи и боевые трофеи, среди которых видное место занимала голова гигантского вервольфа в фуражке штурмфюрера СС, украшенная моноклем и с железным крестом на шее. Когда же увлекавшийся в молодости мистической историей Даниил рассмотрел выцветший гобелен на соседней стене, изображающий, по всей видимости, бой одного из предков Великого Орка с Огненными Колесницами Арджунны, то стало совершенно ясно, что государь сей - весьма грозен, а значит, скорее всего, жизненный путь гостей закончится в крокодилятнике.

Какая-то зубастая голова, покрытая квадратными бугорками, как танковая башня коробочками с активной броней, утвердительно оскалилась со стены, и подмигнула тусклым желтым глазом. Голова была никак не меньше танковой башни, только немного поуже, но зато куда клыкастее.

- Здрассте, - смущенно сказали братья.

Великий Орк коротко кивнул им, мимолетно улыбнулся потупившим глаза дамам, потом протянул царственную руку в сторону хоббита, за спиной которого переминались с ноги на ногу Дробила с Ватерпасом. Сенечка каким-то невероятным образом ухитрился оказаться позади всех, у незапертого окна, под которым растопырился желтый шатер истинного гнума. На этот шатер хитрый горлум и намеревался упасть, если Великий Орк надумает применить к гостям карательные меры.