Старший Дознатец буквально вмерз в пол под взглядом Хозяина.

- Зубы давай! - рявкнул Владыка. - Беда, когда власть беззуба. Об остальном потом побеседуем.

Васька-хоббит, мобилизовав в себе навыки истинного холопа, позволяющие ничего не ронять на пол, даже когда господин гневается, расстегнул синюю спортивную сумку, и аккуратно выложил на письменный стол три некогда грозных артефакта, три почти неживых комка металла, бывших когда-то Железной Боевой, Алой Целовальной и Бело-розовой Парадной челюстями властителей этой страны.

На стенах жалобно лязгнуло родовое оружие Урукхаев.

- Н-да, - протянул Великий Орк, сочувственно погладив ржавое железо, потускневшее золото, подернутую зеленью медь. - Ну и досталось вам, как я погляжу! Узнали что-нибудь новенькое о земных мирах?

- Да, Великий, - тихо отозвались артефакты. - Узнали. Мы побывали в стране простодушных мудрецов, мнящих себя искушенными ничтожествами, мы многое вобрали в себя, но не наша это магия, мы от нее болеем, Магарх. Исцели нас, ты же можешь...

И тогда Великий Орк возложил свои царственные длани на Железную Боевую Челюсть. В кабинете горячо запахло кузницей, брызнули синие искры, оставляя черные оспины на паркете, жутко полыхнуло фиолетовое очистительное пламя, вспыхнула, опалив лица пыль, доселе мирно кружившаяся в воздухе, и стал артефакт таким, каким был прежде, только узорами пошел, словно старинный букетный булат.

Орк полюбовался на возрожденный артефакт и бережно положил его на столешницу.

После этого Владыка осторожно, словно больную женщину, взял в руки Алую Целовальную Челюсть и тихо поцеловал ее в старые, сморщенные губы. Тотчас же брызнуло по стенам кабинета бледно-алым шиповником, цепкие плети плюща оплели оружие и боевые трофеи, сделали свое дело - и пропали. И сразу же терпко и чисто пахнуло морской солью, пронзительно закричали чайки, встречая рассвет над океаном, и возродилась Алая в прежнем виде, только горькие морщинки в углах рта появились, как у много любившей, но так и не раскаявшейся женщины.

Наконец, Магарх поднял над головой Парадную. И тотчас же ослепительный режущий свет разлился по кабинету, вырвался из витражных окон, швырнув на площадь очерченные черными линиями охапки цвета. Толпа под окнами растерянно вякнула и замолчала, а шатер гнума-распорядителя вспыхнул и осыпался черным пеплом. Свет, сделав свое дело, распался на маленькие замкнутые в кольца радуги-змейки, а потом и вовсе перешел в тихое спокойное сияние, исходящее от обновленного артефакта. Только нет-нет, да и мелькала среди чистых цветов неяркая полоска, словно пасмурные небеса далекой страны отражались в холодной текучей воде.

Люди и гоблины враз облегченно вздохнули, а Танька тихонько шепнула Панзутию:

- Вот это да! Вот это, я понимаю, Истинный Правитель!

- А то, - довольно ответил шаман-шарлатан. - Стал бы я другому служить.

Все молчали, словно завороженные, потом Старший Дознатец мелкими шажками приблизился к письменному столу и спросил:

- В крокодилятник сразу отправляться, или можно после обеда?

- Эх ты, а еще Базиль, - засмеялся Великий Орк. - Только мне и дела, что реликтовых крокодилов подданными кормить. - Ступай-ка, лучше прикажи собирать на стол. Сегодня время праздновать. А пока ты там хлопочешь, мне еще кое-что надо сделать.

Тут надел Великий Орк Железную Боевую Челюсть и повернулся к своей стране. Гневный громовой рык разнесся по всему Междуземью, посыпались мертвые листья с эльфийских деревьев, обрушились древние сталактиты в гномьих пещерах, крупной стоячей рябью пошли реки и озера. И от одного только этого звука рассыпалось гнилое гнумское колдовство, урожденные гнумы в панике бросились в свои щели, не успевая и лопаясь на бегу, словно перезрелые грибы-дождевики, называемые у нас "дедов табак". Огнехвост, чихая, сорвался с башни, захлопав крыльями, словно обыкновенный петух, и испуганно взмыл в очищенное от мути небо. А обращенные в гнумство граждане затрепетали, болезненно выблевывая из своих душ чужое, гнумье и чувствуя, как просыпается пусть и слабая пока, но своя, исконная сущность. Остолбенели жители Междуземья, начиная понимать, чего чуть было не натворили по глупости и недомыслию. Остолбенели и ужаснулись сами себе.

Осыпалась на землю ядовитыми грязно-белыми катышками зимняя небесная муть, посветлел и очистился воздух, сбросили наваждение и задышали эльфийские города-деревья, отворили каменные рты гномьи пещеры, сошли лавины с гор, побежали холодные ручьи с тролльих ледников. Природа раскрылась, сделала глубокий вдох, и выдохнула чисто и животворяще, наполнив Междуземье колдовством и магией.

Всхлипнуло и забурлило Храм-озеро, выбрасывая из себя на берег сухие, похожие на старый пенопласт клочья чужой магии, зашевелись в его глубине русалки-жрицы, жадно хватая ртами очистившуюся воду. Волны радостно зашлепали могучими ладонями по дюралевым бортам мадмуазель Де Лярош, очищая их от скверны.

Побелели, словно грибы-поганки, и полопались экраны телеприемников, шарахнулся прочь и дико завыл волколак Егорий, понимая, что здесь, в Междуземье, его карьера окончена. Завыл и заметался, отыскивая волчью тропу, обратно, в мир людей, но встретили его на тропе оркские псы - вагры и погнали назад, трепля за уши и сшибая наземь, пока волколак не подставил яремную вену, признавая себя слабейшим. Теледива Окосения быстренько собрала вещички и, встав на четвереньки, полезла в дыру, выходящую в заросли крапивы на даче нашего знакомого Кости Бонадветурова. Костя, кстати, как раз дошел до нужной кондиции и совсем уж хотел, было предложить покрытой гнумскими спорами и крапивными волдырями Окосении "улягнуть у койку", но передумал и вместо этого просто сказал: - Пойдем-ка, девка, в баню.

На что полурусалка, кстати, с радостью согласилась. Эх, Костя, Костя...

- Кажется, получилось, - сказал Великий Орк, окинув свою страну суровым взглядом воина -защитника.

- Ну, Вы даете! - восхитился Иван-солдат. - Вот бы у нас такое сотворить, ан нет, пока не ничего не выходит.

А Владыка надел Парадную Челюсть, повернулся к своим подданным и приказал:

- А ну-ка, прибрать здесь все. Живо!

И жители Междуземья очнулись и со всех ног бросились выполнять приказ своего Властителя. Гномы, эльфы, хоббиты, даже тролли, мыли, чистили, драили до блеска свою страну. Лопатами, граблями, некоторые даже алебардами и кирасами - кто чем, они сгребали высохшую нечистую, но уже почти безвредную магию гнумов в кучи, весело грузили на телеги и везли к вновь задышавшему истинным пламенем зеву Ородруина, чтобы сжечь навсегда. Вместе с оскверненными телегами. И даже когда последний комок нечистот был сброшен в жерло вулкана, жители не могли разойтись по домам, потому что ждали чего-то еще.

- Прощаю, - разнеслось над страной. - Простите и вы меня, за... в общем, за то, что расслабился.

И только получив прощение и простив, граждане Междуземья вернулись, наконец, к своим делам, которые, надо сказать, за время гнумства, изрядно-таки подзапустили, и стали приводить их в порядок. Да и самих себя тоже, чтобы впредь, как и должно, уважать прошлое, ценить настоящее и надеяться на будущее.

- Вот это да! - воскликнул Даниил, - куда там нашему президенту да парламенту до такого властителя. - Воистину, где слово, там и дело!

Великий Орк довольно ухмыльнулся, приблизил к лицу Алую Целовальную Челюсть и сросся с ней.

Он посмотрел на свою страну и улыбнулся каждому ее жителю, будь то орк-воин, гном-ремесленник, эльф-рапсод или хоббит-садовник, и жители улыбнулись в ответ. А потом Великий Орк, Магарх, закрыл глаза и поцеловал Междуземье. Просто, потому, что любил свою страну, любил, как и подобает Истинному Правителю - бескорыстно и навсегда.

Рок-гусли, висевшие за спиной Васьки-гусляра, тихо зазвенели, и от этого звона все словно очнулись.

Телла взвизгнула и страстно поцеловала обалдевшего братца Василия. Шаманка неожиданно для самой себя чмокнула Панзутия куда-то в бороду, отчего шаман-шарлатан попятился, и чуть было не выронил заветный посох.