– Я понял, что ты наслушалась кудахтанья сплетниц, – заявил он. – Видимо, рассказ был просто сногсшибателен и задел тебя за живое, раз ты так испугалась. А может быть, просто вызвал зависть к этим... скажем так, подружкам?

Его слова столь точно попали в цель, что Карла ощутила всплеск отчаяния. Отчаяния и сомнения. На что она в самом деле отреагировала: на его очевидную жестокость или на обилие любовных связей? Негодовала ли на его чудовищную жестокость к отцу – и, похоже, ко всем, кто вставал на его пути. – или страдала от ощущения, что может оказаться всего лишь очередной женщиной в длинной очереди поклонниц?

Ответом, вполне ясным для Карлы, послужила острая, жгучая боль в груди. Чувствуя холодок на коже, она заметила интерес, блеснувший в глазах Джарида. Она очень надеялась, что он не прочел ее горьких мыслей, но в то же время боялась, что надежды ее тщетны.

Мысль о том, что ее маска холодного безразличия оказалась не так уж непроницаема, доводила Карлу до тошноты. Она с отчаянием ухватилась за остатки своей бесстрастной позы.

– Завистью? – спросила она насмешливо, чуть приподнимая бровь. – Почему это я должна кому, то завидовать?

Джарид не смягчал своих выпадов и при случае не замедлил ударить ниже пояса:

– Потому что они уже насладились удовольствием, к которому так стремишься ты.

Карла почувствовала, что вся кровь отхлынула от ее лица. Вместе с ней ушли и остатки сомнения. Да, он был жесток, когда преследовал свою цель, – жесток и яростен до бессердечия! Ее же собственный гнев привел ее к поражению.

– Ну и самомнение у тебя! – заявила она, выпалив первое, что пришло в голову. – Я вовсе не испытываю к тебе желания!

– Ты не сможешь меня дурачить, – сухо заметил Джарид. – Сегодня утром ты сгорала от желания.

Кровь прилила к лицу Карлы.

– Я... я не... Я не... Я никогда... – Она замолчала, понимая, как неискренне звучит ее голос.

Джарид имел наглость улыбнуться именно в этот момент. И не просто улыбнуться, а ухмыльнуться с откровенной самоуверенностью мужчины, не сомневающегося в своих чарах. И Карла взорвалась гневом.

Она бушевала, словно действующий вулкан.

– Да как ты смеешь... ты – эгоист, мазила! – заорала она и смерила его подтянутое, стройное тело полным презрения взглядом. От возмущения она опять говорила, не подумав: – Если хочешь знать, с тобой-то я как раз меньше всего боюсь остаться вдвоем – где бы то ни было!

Улыбка Джарида была смертоносной приманкой, и Карла прямехонько попала в эту западню.

– Браво, – выговорил он, поздравляя ее, – завтра же я займусь приготовлениями к нашему путешествию и заеду за тобой в семь часов утра послезавтра. Идет?

– Но подожди! – воскликнула Карла, которой вдруг стало не по себе от противоречивых чувств ужаса и предвкушения, охвативших ее. – Я не соглашалась ехать с тобой!

– Оденься поудобнее, – продолжал Джарид так, словно она и не думала протестовать, – и, пожалуйста, будь готова вовремя. Нам предстоит покрыть большое расстояние за две недели, и я хотел бы выехать как можно раньше.

Черт ее возьми, если она опять не позволила ему надуть себя!

Ясно осознав вдруг, что снова по безрассудству оказалась в ловушке, подстроенной Джаридом, Карла ощутила странное чувство – что-то среднее между яростью и приступом дикого веселья. Она чувствовала, что опять села в лужу, и ей очень хотелось поскорей выбраться оттуда. Возможно, она и преуспела бы в этом, если бы ей не приходилось одновременно бороться с душившим ее смехом, готовым вот-вот сорваться с ее плотно сжатых губ.

Не было сомнений: Джарид Крэдоуг в самом деле жесток. Он к тому же очень умен... а сексуален настолько, что и сам дьявол не сравнится с ним.

Он бросил ей своего рода вызов, и Карла, от ума или по глупости, была убеждена, что должна принять его. Говоря фигурально, его перчатка лежала у ее ног, и Карла подняла ее, примирившись с судьбой.

– Могу ли я попросить назад мое вино? – осведомилась она. Как ни старалась она держаться спокойно, голос опять выдал ее.

Взяв со стола изящный бокал, Джарид, улыбаясь, медленно протянул его ей.

– Ты будешь готова в семь?

Карла медлила с ответом, скрывая свою неуверенность за излишне сосредоточенным видом, с которым поднесла к губам вино. Напряженным взглядом он проследил за движением ее руки; в его глазах мелькнуло понимание, когда ее губы коснулись платинового ободка бокала. Ответная дрожь пробежала по ее телу, и Карла, встревожившись, вернулась к обсуждению некоторых насущных проблем.

– Да, я буду готова, – медленно ответила она, а затем быстро добавила: – Если ты согласишься на некоторые условия.

Одобрительно улыбнувшись ее ловкому маневру, Джарид склонил голову в знак согласия и добродушно предложил:

– Называй свои условия.

Прекрасно понимая, что, даже согласившись на все, он вполне может потом от всего отказаться, Карла осторожно посмотрела в его глаза и принялась перечислять пункты:

– Прежде всего: ты отвезешь меня домой, едва мы достигнем соглашения.

Джарид ответил с обиженным видом:

– Ты не доверяешь мне?

– Нет, – отрезала она. – Кроме того, у меня завтра много работы, и я бы хотела пораньше лечь спать.

– Договорились, – со вздохом согласился Джарид. – Что еще?

Лицо Карлы выражало непреклонную решимость.

– Устраиваясь на ночлег, ты будешь снимать две отдельные комнаты... на разных этажах, если возможно.

– Ты очень подозрительна.

– Точно, – ответила Карла, смело встречая упрек в его взгляде.

Джарид опять тяжело вздохнул.

– Отдельные комнаты. Может, еще что-нибудь? – спросил он, приподнимая черную бровь. – Отдельные столы в ресторане, например?

Карла сделала наивное лицо:

– А ты мог бы?

– Нет.

– Жаль, – она вздохнула точно так же, как он до этого. – Впрочем, я полагаю, даже ты не наберешься наглости соблазнить меня в ресторане при всех.

– Ты так думаешь? – ответил он, и чувственная улыбка, скользнувшая по его губам, отозвалась яркой вспышкой где-то глубоко внутри Карлы. – Если бы я был на твоем месте, милая, я бы не стал так уж сильно рассчитывать на это.

Это было в высшей степени нелепо! Карла знала, что Джарид просто дразнит ее, и тем не менее ощущала сейчас необъяснимую сладостную дрожь от предвкушения чего-то пугающего и в то же время притягивающего ее.

Убеждая себя не выпускать ситуацию из-под контроля, Карла спокойно допила вино. Затем, отвернувшись, ответила Джариду:

– Спасибо за намек. Я постараюсь его запомнить, – добавила она с преувеличенной признательностью. – А теперь я хотела бы поехать домой.

– Но еще рано – чуть больше восьми! – воскликнул Джарид.

Карла помедлила, думая, куда поставить бокал, и посмотрела на него через плечо:

– Ты согласился отвезти меня домой, Джарид, – сказала она с насмешливой улыбкой, – не помнишь?

– Да, но, э-э, разве у тебя нет еще пожеланий и условий?

Она медленно покачала головой: – В данный момент нет. – Она забавлялась видя его очевидные попытки задержать ее. – Но не волнуйся, если я придумаю еще что-нибудь, ты будешь первым, кто узнает об этом.

Джарид перевел взгляд на неубранный стол, располагавшийся в обеденном секторе открытой жилой комнаты.

– Как насчет того, чтобы заняться уборкой? Самодовольная улыбка заиграла на ее губах.

– Оставляю эту работу на тебя, – сказала она, продолжая продвигаться к двери. – У тебя хоть будет чем занять руки... чуть позднее.

– Я могу выдумать множество чертовски более приятных вещей, чтобы занять руки, – проворчал Джарид, выходя с ней из дома.

– Уверена, что можешь, и, даже думаю, уже придумал, – ответила Карла язвительно. – Со своими многочисленными воздыхательницами.

– Думай, что говоришь, солнышко, – прошептал он ей на ухо, усаживая в машину. – Твоя зависть вновь заявляет о себе.

Он был близок к истине, и это рассердило Карлу. Кипя от злости, она подождала, пока Джарид усядется за руль, а затем отплатила несколькими едкими словами: