Карлу обожгла оскорбительность его тона, равно как и смысл сердитого вопроса.

– Никаких женских игр я не затевала! – воскликнула она с возмущением.

– Нет? – рассмеялся Джарид, и этот скрипучий смех вызвал у нее то же чувство, какое бывает, когда пилка для ногтей царапает неровную поверхность. – Тогда за каким чертом ты разыгрывала из себя недотрогу всего каких-то десять минут назад в Доме?

Он засмеялся громче и злее.

– «Закажи нам отдельные спальни», – передразнил он ее. – «Да еще, если возможно, на разных этажах!»

Карла с трудом сглотнула:

– Условия остаются в силе, Джарид.

Он застонал на мгновение, и в его холодном молчании ей почудилась угроза.

– Если ты думаешь, что я собираюсь в течение этих двух недель позволять тебе сексуальные капризы, подобные сегодняшним, то выкинь это из своей прелестной головки! – рявкнул он наконец. – На каждой остановке я буду снимать только одну комнату, в которой мы будем спать вместе.

Негодование внутри Карлы боролось с предвкушением, и негодование победило. Когда-то она уже позволила мужчине манипулировать собой. Больше она этого не допустит. Подняв голову, она пристально, с ледяным спокойствием посмотрела на него.

– В таком случае, – холодно сказала она, – я не поеду с тобой.

Мышцы лица ее непроизвольно сократились, когда она сощурилась, но Карла нашла в себе силы продолжить:

– А теперь, пожалуйста, отвези меня домой.

– Черт тебя побери, Карла... – начал Джарид запальчиво.

– Пожалуйста, Джарид, – тихим голосом прервала она его раздраженную тираду. Отвернувшись, чтобы не видеть его сердито сжатого рта и сверкающих гневом глаз, Карла посмотрела через боковое стекло на звездное ночное небо. Она чуть вздрогнула, когда Джарид крепко выругался, но, услышав звук запускаемого двигателя, с легким вздохом облегчения откинулась на спинку сиденья.

К ее квартире они ехали в абсолютном молчании. Джарид бешено гнал по извилистой, проложенной по самому краю обрыва дороге, и Карла, стиснув зубы, держала свои возражения при себе. Когда машина, взвизгнув тормозами, остановилась наконец перед ее домом, девушку вновь охватил нервный озноб от всех переживаний этого вечера Спеша поскорее убежать, она отстегнула ремень на ощупь нашла ручку дверцы. Когда она поспешно выбиралась из машины и одной ногой уже ступила на тротуар, ее остановил суровый голос Джарида.

– Ты выиграла, Карла.

Наполовину высунувшись из автомобиля, Карла обернулась.

– Выиграла? – повторила она. – Что выиграла? На губах Джарида появилась ироническая улыбка.

– Ты выиграла эту партию, радость моя, – уехало растягивая слова, произнес он. – Я принимаю твои условия.

Карла провела беспокойную ночь. На нее навалилось слишком много вопросов и впечатлений, а еще больше сомнений, чтобы она могла спокойно заснуть.

Усталая и измученная всем происшедшим за этот безумный день, она быстро исполнила все вечерние ритуалы и залезла в холодную постель, в тщетной надежде перехитрить себя и найти лазейку в забытье. Но это ей никак не удавалось. После нескольких мысленных упражнений, с помощью которых ей иногда удавалось заснуть, она сбросила сбившееся покрывало и вылезла из кровати. Надевая рубашку, мрачно посмотрела на будильник. И когда там высветились цифры 11:59, тяжело, с покорным стоном вздохнула.

– Ну, Золушка, – пробормотала она и устало Оправилась в свою маленькую кухню. – Еще минута, и твоя голова превратится в тыкву.

Насмешливо улыбаясь самой себе, Карла щелкала выключателем и прошлепала к раковине. Протянув руку за стаканом, что стоял на полке навесного шкафчика, она внезапно застыла, только до нее дошел смысл двух слов, которые вот уже некоторое время вертелись у нее в голове.

Три дня.

Карла нахмурилась, не совсем понимая еще что говорит громко сама с собой.

– Три дня?

Забыв о стакане молока, приготовленном, чтобы запить две таблетки аспирина, которые она приняла от ноющей боли в затылке, Карла опустилась на стул и прищурила глаза, расслабленно глядя в одну точку.

Всего три коротких дня прошло с памятного дня открытия галереи, когда Карла впервые заметила Джарида. Она удивленно, невесело рассмеялась. Но это же совершенно непостижимо, изумилась она. Как это возможно, чтобы мужчина, обыкновенный мужчина так основательно перевернул всю ее жизнь за какие-то семьдесят два часа? – недоумевая, спрашивала она себя.

Меньше десяти минут – а иногда и гораздо меньше – требуется, чтобы совершить один из наиболее физически и эмоционально истощающих ритуалов, известных животным, людям и, наверное, кому-то еще.

Эта странная мысль заставила Карлу поморщиться и упрекнуть себя за попытку уйти от ответа с помощью праздного словоблудия. Однако, невольно задумавшись над этим, она вдруг спросила себя, а не тут ли кроется самая суть ее проблемы и ответ на главный вопрос, мучивший ее?

Нахмурив брови, Карла начала тщательный отбор всех «за» и «против», которые тут же укладывала в некую единую схему. Все это напоминало детскую игру, в которой противники наносят точку за точкой на бумагу, двигаясь к определенной цели. В результате появляется причудливый рисунок И тот рисунок, что возник сейчас в голове у Карлы, едва ли напоминал беззаботную игру между мужчиной и женщиной, но говорил о битве между сексуальными половинами рода человеческого. Так с тоской понимала Карла, слово «секс» играло здесь ключевую роль.

Хотя ей стало неуютно от этой мысли, но приходилось признать, что сексуальное чувство взаимного влечения вспыхнуло у них с первой же встречи. И сколько бы Карла ни сопротивлялась, она понимала, что это влечение усиливалось с каждой их новой встречей.

С горестным вздохом Карла вдруг поняла, что какие бы хитрости она ни придумывала, пытаясь обмануть свою природу, та неумолимо будет напоминать о себе и отравлять душу.

Влечение друг к другу – как бы его ни объясняли – на самом деле было не более и не менее, чем чистейшее опознание своего сексуального... желания... голода... страсти.

– Нет!

Опрокинув стул, Карла в резком порыве вскочила на ноги, делая последнюю отчаянную попытку убежать от очевидного. Она бросилась в спальню и в сердцах, пробегая мимо, резко щелкнула выключателем света на кухне. Но обогнать свои мысли ей так и не удалось.

Желание.

Голод.

Страсть.

Эти слова в конце концов привели Карлу в исступление. Она слишком много приложила усилий и зашла слишком далеко в своем убеждении, что никогда не станет уязвимой для мужчины, чтобы сдаться сейчас без боя... даже если сражаться ей придется с собой.

Закинув руки за голову и массируя болезненно Напрягшуюся шею, Карла широкими шагами мерила комнату, мучая себя вопросами и тут же находя на них беспощадные ответы.

Что же ей делать ?

Не терять головы!

Но как ей защитить себя? Как ей вести себя с ним?

С холодной отчужденностью, спокойно и бесстрастно.

Почему она согласилась на это путешествие?

Потому что он завел ее.

Вот она – чистая, голая правда. И хотя Карле все это очень не нравилось, она понимала, что выбора у нее не было. Все, что она могла сделать сейчас, это решить, как не выпустить ситуацию из-под контроля.

Начиная покачиваться от усталости, Карла сбросила халат и нырнула в постель. Простыни успели остыть. Она поежилась от прохлады и невольно улыбнулась причудливой мысли, вдруг пришедшей в голову: как было бы сейчас хорошо, если бы простыни оставались теплыми, а она сама хоть немного остыла...

Но ей этого не удавалось вот уже три дня, а если и удавалось, то совсем ненадолго...

Дрожа, Карла беспокойно ерзала по простыне. Она вспомнила пустоту и отчаяние, охватившие ее, когда она узнала, что Джарид прославился своей жестокостью, особенно в отношении женщин, и как мгновенно эти чувства превратились в свою противоположность, едва она оказалась под прямым огнем его сокрушительного обаяния.

Воспоминание о его пылких ласках наполнило Карлу жаром, согревая ее и внутри и снаружи. Память разыгралась, и Карла медленно прикрыла глаза под наплывом ощущений, которые испытала в плену объятий Джарида. Она закинула руки за голову и с томной чувственностью задвигала бедрами. Трение простыни вызывало в памяти волнующие прикосновения рук Джарида, ласкающих ее бедра. Глубокий, страстный вздох вырвался из ее груди – и вывел ее из транса.