Первой мыслью, когда Соня проснулась утром следующего дня, была: «Сегодня опять вокруг леса побегу».

Собственное решение, однако, не вызвало у нее радости, но девушка встала и бодрым шагом направилась к двери.

Мужчины сидели на привычном уже месте, и за это она вдруг почувствовала к ним совершенно непонятную благодарность. Все трое позавтракали, перебросились парой-тройкой ленивых фраз, Север поднялся, и они побежали. Несмотря на вчерашний день отдыха, движения давались Соне с трудом. Осторожно ступая, она перебралась на другую сторону ручья, и — странное дело — чем дольше бежала, тем легче ей становилось. Не успели они преодолеть и половины подъема, как девушка почувствовала, что от усталости и боли не осталось и следа.

Каково же оказалось ее удивление, когда, пробежав всего круг, Север остановился у стола и сказал:

— Все. На сегодня хватит.

— Теперь что, все время так будет? — поинтересовалась она на всякий случай.

Север задумчиво посмотрел на нее, перевел взгляд на стройные загорелые ноги девушки, которые она, сама не зная зачем, торопливо спрятала под стол, и ответил:

— Лучше, чтобы все тренировки повторяли ту, первую, но у нас, к сожалению, слишком мало для этого времени.

— Какая беда! — Соня всплеснула руками и притворно вздохнула.

— Не расстраивайся,— вполне серьезно ответил Вожак.— Я что-нибудь придумаю,— пообещал он, и девушка едва ли не с ненавистью вспомнила слова Хэлдира о своем хвастливом языке.

— Это завтра,— поспешила она перейти на другую тему,— а сегодня что?

— На твой выбор,— предложил Север.— Можем просто поговорить, но можем и заняться чем-нибудь, хотя, на мой взгляд, учиться тебе вообще-то нечему. Ты и так умеешь почти все,— честно признался он.

— Спасибо! — Девушка залилась румянцем.— Только если ты и впрямь так считаешь, зачем мы здесь?

— Ну, во-первых,— начал объяснять он,— мы оба понимаем, что ты согласилась поехать со мной лишь потому, что тебе не оставили выбора. Я же хочу уговорить тебя стать моей напарницей по доброй воле.

— А во-вторых?

— А во-вторых,— невозмутимо продолжил он,— неплохо бы подучить тебя кое-чему.

— Но ты же сказал…

— Я сказал: в общем нечему. Но это вовсе не значит, что нам нечем заняться.

— Например? — уточнила девушка.

— Например, мечом ты владеешь безукоризненно. Конечно, при случае я смогу показать тебе несколько полезных приемов, но это позже.

Соня просияла. Она гордилась тем, как владеет кривым гирканским мечом, и знала, что мало кто может противостоять ей, но теперь ее мастерство отметил человек, одержавший над ней верх в поединке, а это кое-что да значило.

— Что касается лука, то тут ничего сказать не могу — не видел.

— Не хуже меча, поверь,— с достоинством сообщила Соня,— Правда, пользоваться им мне приходится значительно реже.

— Теперь он станет твоим основным оружием.

— Это почему же? — удивилась она.

— Я могу объяснить тебе и сейчас — здесь нет секрета, но давай попозже,— попросил он, и девушка кивнула.— Как у тебя с ножом?

— Не жалуюсь, — сдержанно ответила девушка.

— Ну-ка попади в дерево.— Север указал на росшую в двадцати шагах от них сосну и протянул невесть откуда взявшийся в его руке метательный нож.

Она пожала плечами, взяла нож, встала и, взвесив его на руке, спросила:

— Куда целиться-то?

Мимо уха что-то просвистело, и гулкий вибрирующий удар возвестил о том, что нож попал в цель.

— Давай справа от моего.

Она прицелилась и метнула. К ее удовольствию, клинок вошел точнехонько рядом, всего на мизинец правее.

— Меткий бросок. Очень хорошо,— похвалил Север, и, пунцовая от счастья, она уселась на место.

— Теперь поговорим о твоих недостатках,— сказал Север, и Соня как-то сразу сникла.— Да не расстраивайся ты так,— постарался он ее ободрить.— Я говорю о мелочах, но от них лучше избавиться.

— И что же за недостатки? — спросила она.

— Например, твой бросок.

— Ты же сказал, что он хорош!

— Я сказал, что он меток,— поправил ее Север,— но умолчал, что слабоват.

— Ну и что же мне делать? Я бросаю изо всех сил!

— Сила здесь ни при чем,— заверил ее он,— скорость маловата.

— Я, по-твоему, недостаточно быстра? — искренне удивилась девушка.

Север пожал плечами:

— Получается так. Впрочем,— добавил он,— это легко проверить. Мы можем сыграть с тобой.— Она недоверчиво посмотрела на него.— Уверяю, ты проиграешь.

— Потому что ты умеешь, а я нет,— проворчала она.

— Да здесь нечего уметь,— заверил ее Север.— Дай руки.

Он повернул их ладонями вверх и накрыл своими.

— Прихлопни мою ладонь.

— Так это ж детская игра! — удивилась девушка.

— Верно,— кивнул он.— Вот и давай.

Она взмахнула рукой, но попала в пустоту. Второй раз — то же самое.

— Давай еще! — потребовала она.

Они устроились друг против друга, оседлав скамеечку рядом со столом. Раз за разом руки девушки рассекали воздух, но на какие ухищрения она ни пускалась, попасть по ладони Севера так ни разу и не сумела. Чувствуя, что безнадежно проигрывает, она все больше злилась, но это только мешало ей.

— Так нечестно! — наконец возмущенно вскричала она.— Уворачиваться проще, потому что движение короче!

— Давай поменяемся,— тут же согласился он.

Она недоверчиво посмотрела на него, но Север оставался невозмутимым. Тогда две девичьи ладошки начали осторожно приближаться, но как только коснулись огромных ладоней Вожака, раздался резкий шлепок, и два кулачка ударили в широкую грудь.

Север вверх ногами полетел со скамьи, а девушка вскочила, возмущенная.

— Чуть руку мне не оторвал, громила! — закричала она.

— Кых! — раздалось за спиной.

Соня резко обернулась, но никого, кроме пары волков, не увидела.

— А что же я мог сделать? — поднявшись, Север начал оправдываться, с трудом подавляя смех, но Соня и слушать его не стала, а отвернулась и пошла к ручью.

Север невольно засмотрелся на нее. Что делать? Вот-вот, кажется, все встанет на свои места, и вдруг все летит в пропасть. Опять начинай сначала. Ну что за ужасный характер! А ведь вначале, как только попала в Логово, девушка произвела на него совсем иное впечатление: красивая, умная, гордая, горячая, но цену словам и поступкам знает. И вдруг все изменилось. Ум, правда, остался, гордости хоть отбавляй, и горячность хлещет через край, красива до умопомрачения, но от сдержанности не осталось и следа.

Он видел, как она пошла обратно, но не к столу, а в дом, и чуть позже сзади послышались тихие шаги.

— Больно,— обиженно сказала Соня и поставила на стол клетку с крысенком.

— Ну извини,— тихо ответил Вожак.— Я ведь говорил, что чем быстрее движение, тем сильнее удар.

— Одно дело услышать, другое — почувствовать,— вполне справедливо возразила она.

— Ты права, прости,— повторил он.

— Ладно уж,— проворчала девушка и улыбнулась.

Она открыла клетку, достала из нее зверька и принялась кормить.

— Ты посмотри-ка,— удивился Север.— Он, кажется, глаза открыл.

— А зачем, ты думаешь, я его принесла сюда?

Вожак дождался, пока последняя капля упала в маленький ротик, и протянул руку:

— Можно?

Он взял зверька, уже покрытого шерстью, и тот неуклюже заползал по его огромной ладони: видно, незнакомый запах беспокоил его. Север хмыкнул и положил пушистый комочек обратно.

— Он сильно подрастет к тому времени, как придет пора возвращаться в Логово.

Соня посмотрела на него и ничего не ответила. Вожак тоже молчал. Он сознательно не торопил девушку, надеясь, что она сама отыщет нужный путь. Как ни странно, но она думала примерно о том же. С тех пор, как таинственно погибла ее семья, а ее саму начал кто-то преследовать, она немало постранствовала по свету. Более того, именно сейчас, на самом севере Хайбории, она поняла, что и в это путешествие пустилась, скорей всего, потому, что перестала чувствовать себя в безопасности.