Правда, и прямой угрозы она не ощущала, но Соня почему-то не сомневалась, что ее вот-вот обнаружат. Кто? Этого она не знала. Она не боялась, но и не жаждала встречи. Быть может, и стоит осесть в Логове, почувствовать твердую опору под ногами и реальную силу за спиной? Она глубоко задумалась.

Соня знала, что по всей Хайбории вылавливали колдунов. В Аквилонии открыто жгли на кострах не то что ведьм — простых знахарок. Даже Стигия, которой всегда боялись, утратила свое прежнее значение, и только в Гиперборее остался Орден Белой Руки. Не сразу, конечно, но, быть может, удастся с помощью Разары разузнать, кто повинен в смерти родителей и кто теперь преследует ее?

Она услышала рядом громкое сопение, вздрогнула и обернулась: Вулоф стоял рядом с клеткой и шумно принюхивался, а крысенок, раскачиваясь на слабых лапках, пытался разглядеть, кто там пыхтит.

— Кажется, они знакомятся,— заметил Север.

— Их ведь в Логове наделили способностью мыслить?

— В общем, да,— ответил он.

— Но зачем это нужно?

— Ты спрашиваешь о конечной дели, которую преследуют зверопоклонники? — спросил Вожак.

— Да,— кивнула она.

— Ну, цель-то воистину грандиозна — наделить всех живущих на земле тварей разумом и таким образом приблизить их к человеку.

— И что это даст?

— Не торопись, я ведь еще не все сказал. Есть и вторая часть замысла — наделить людей достоинствами животных. Силой, ловкостью, обонянием, даром предвидения.

— Теперь все?

— Да.

— Хорошо,— усмехнулась она.— Предположим, все получится, но зачем?

— В Похиоле считают, что развитие человеческого общества зашло в тупик и, чтобы спасти мир, нужно изменить его. И сделать это можно только одним способом — создать новые разумные расы. Появятся молодые правители со свежими идеями, которые соберут вокруг себя приверженцев…

— И все повторится: войны, грабежи, пока кто-то не наворует больше, чем сможет проглотить, и не разжиреет от сытого безделья, а кто-то другой не решит, что пора изменить этот мир,— закончила за него Соня.— А разница, быть может, выразится лишь в том, что этот кто-то будет передвигаться на четвереньках, а тело его окажется сплошь покрытым густой шерстью.

Она осуждающе покачала головой и посмотрела ему в глаза, словно спрашивая: «Ну? Что скажешь?»

— Ты только не вздумай сказать что-нибудь подобное при матери-настоятельнице,— предостерег ее Север.

— Это почему же?

— Да потому, что тогда тебя уже никто не спасет,— просто ответил он.

— Так, значит, сам ты веришь во все это?

— Я? — Север пожал плечами.— Не больше твоего. Но я говорю тебе об этом только потому, что надеюсь на твою сдержанность.

— Это хорошо. Теперь ты у меня в руках! — Она хищно улыбнулась.— Но почему ты не уйдешь из Логова, если не веришь в их цели?

— Время для этого еще не настало.

— И что же тебя держит, если все так плохо? — удивилась она.

— А вот этого я не говорил,— усмехнулся Север.— Я лишь дал тебе понять, что не верю в конечную цель, а ты тут же решила, что и вся идея никуда не годится. А меня интересуют зверолюди,— неожиданно признался он.

— Но зачем это тебе?

— А ты посмотри на Вулофа,— сказал он, и огромный зверь вскочил, словно с нетерпением ждал, когда его позовут.— Ты пойдешь со мной, если я решусь покинуть Логово?

— Вилва? — вместо ответа прорычал тот.

— Вместе с ней,— улыбнулся Север.

— Да.

— Ты бы хотела иметь такого спутника? — Соня кивнула,— А помнишь ворону, что следила за вами по пути в Логово?

— Гадкая тварь! — выкрикнула девушка.

— Ну почему же? — удивился Север.— Меч не может быть злым или добрым. Все зависит от человека, который держит его в руках.

— Ну не знаю! — Соня нервно передернула плечами,— Не думала я об этом, и хотя говоришь ты убедительно, но не о том, о чем я спрашивала.

— Именно о том,— возразил он.— Так вот, ты не дала мне договорить. Плохо тому, у кого нет оружия, когда ему грозит опасность.

— Так ты…

— Вот именно,— кивнул он.— Я хочу досконально разузнать все об обряде, но вовсе не собираюсь переделывать мир. Но, быть может, есть возможность подарить людям умных и верных помощников? Друзей? Ты разве не чувствуешь разницу?

— И ради этого ты готов стать игрушкой в чужих руках?

— Я не игрушка,— совершенно серьезно ответил Север.

— Все мы игрушки в руках богов,— усмехнулась девушка.

— Что ж, пусть так,— согласился он.— Но только я выбираю, кто играет мной,— он ткнул себя пальцем в грудь,— и по каким правилам.

— Что ж, звучит хорошо.— Она посмотрела на него с нескрываемым уважением.

— Это не просто слова,— уже спокойнее добавил Север.— Каждый выбирает свою дорогу в этой жизни, но мало у кого хватает мужества свернуть с нее, если он видит, что ошибся и впереди тупик. Люди чаще всего не задумываются об этом, а просто живут.

— А ты? — разволновалась вдруг девушка.

— А я узнаю, что мне нужно, и уйду.

— И что же это?

— То, что стоит за зверопоклонством.

— Не понимаю.— Она покачала головой.

— Я думаю, что нет никаких зверобогов,— заявил Север.

— То есть как это? — опешила девушка.— А как же…

— Храм Белой Волчицы? — спросил Вожак.— А ты видела когда-нибудь храм, посвященный богу, которому никто в стенах этого храма не поклоняется? Кроме возгласов «Хвала Волчице!», я не слышал о ней ни слова.

— Так ты хочешь сказать?..

— Я хочу сказать, что нет никакой Волчицы, а Логово — это место, где волков наделяют разумом. Наверняка есть где-то храмы Ворона, Медведя и так далее, но храм Белой Волчицы — самый мощный и известный из них, потому что Разаре удалось создать при нем школу. Разара сказала, что наступают времена перемен. Зверопоклонники переходят к активным действиям, и я хочу знать, чем это вызвано.

— Быть может, все не так страшно,— пролепетала Соня подавленно, но Север, грустно улыбнувшись, покачал головой.

— Наоборот,— возразил он.— Все очень тревожно. Пикты, гирканцы, черные дикари, северяне — все отсталые племена, которыми легче управлять, пришли в движение. Почти одновременно, как по команде.

— Может, это простая случайность? — спросила девушка с надеждой.

— Надейся на лучшее, иначе жизнь превратится в кошмар,— ответил он,— но, если хочешь выжить, готовься к худшему.

— Мне страшно даже подумать, что случится, если это произойдет.

— Конечно, страшно,— нехотя согласился Север.

— И ты предлагаешь мне окунуться во все это?

— Я предлагаю тебе сознательно выбирать свой путь,— поправил ее Вожак.— Я не хочу пугать тебя, но не забывай, что твоя беда ближе и реальней всего, о чем я говорил. Избавься для начала от нее.

Соня посмотрела на Севера. Он не шутил. Впрочем, она и не сомневалась, что он говорит серьезно. Если вдуматься, он предлагал ей избавление от опасности и защиту, но… В обмен на опасную — правда, и интересную тоже — работу.

При этом она чувствовала, что он по-прежнему чего-то не договаривает, и, наверное, эта недомолвка оставалась единственной причиной, мешавшей ей немедленно согласиться на его предложение. Упрямство? Она пожала плечами. Ну и пусть! Она нужна ему? Вот и прекрасно! Пусть попрыгает вокруг нее. А пока, раз уж он настроился на откровенный разговор, не мешает побольше разузнать.

— Значит, пока ты будешь выяснять все, что тебя интересует, нам придется выполнять мелкие поручения Разары?

— И да, и нет,— ответил он.

— То есть? — не поняла девушка.

— Мелкими поручениями займутся другие,— охотно объяснил Север.— Нам достанется самая сложная работа, а уж насколько каждое из поручений окажется интересным, сейчас судить сложно. Я предлагаю тебе сменить образ жизни. Пойдем вместе и посмотрим, что получится, а когда я разберусь со своими делами, у тебя снова появится возможность выбора: уйти со мной, остаться в Логове или бежать подальше.

— А если я захочу уйти раньше, чем ты разберешься со своими делами? — неожиданно спросила она.