Вечером в шахматном клубе собралась уйма любителей. Венивидивицин пришел за пять минут до начала игры и встречен был вежливыми, но жидкими аплодисментами, потому что никто не знал его.

Он оказался худощавым человеком средних лет (сейчас у взрослых средний возраст означает примерно тридцать — шестьдесят лет) в старомодном черно-белом костюме в шашечку, без головного убора и в большущих роговых очках.

Приветливо кивнув болельщикам, он пожал руку каждому из своих партнеров, протер стекла очков носовым платком, разрисованным шахматными фигурами, поклонился судье в знак того, что он готов, и приступил к игре.

Воцарилась тишина…

Не стану описывать все партии: во-первых, это долго, во-вторых, не все мои читатели играют в шахматы, и некоторым стало бы скучно. Для нашего повествования важнее последующие события…

Но, в общем, надо сказать, гроссмейстер играл весьма недурно, если учесть, что наш город издавна славится сильнейшими шахматистами.

К концу сеанса счет оказался таким: три партии Венивидивицин проиграл, девять выиграл и тридцать семь свел вничью. Оставался еще один его партнер за доской № 13.

Присмотрелся я — и вдруг узнаю: это же Василько!

Положение здесь создалось настолько серьезное, что мальчик погрузился в глубокое размышление. Затем сделал еще два хода и… сдался.

Шумные аплодисменты приветствовали победителя, но я заметил, что его удивленно-радостный взгляд устремлен на шахматную доску. А на ней… лежал колобок из серебристого металла с грустной мордочкой и шахматным беретиком на макушке.

— Аинька?! — вскричал Венивидивицин. — Наконец-то мы встретились!.. Но что с тобой, кто тебя обидел? Почему ты плачешь?

— Я… Я через Василько играл с тобой эту партию, Мастер, — признался Аинька. — Василько даже не знал, что я подсказывал ему все ходы…

— Да откуда ты здесь взялся? — вскипел Василько. — Кто тебя просил?

— Ты хороший, — сказал Аинька, — и очень нравишься мне… А я… я проиграл…

— Ну-ну, малыш, успокойся, будь мужчиной, — увещевал его Венивидивицин, беря на руки.

— Как, тебе не жаль меня, Мастер? — навзрыд плакал Аинька, прижимаясь к груди своего создателя.

— Но ведь есть такая песенка, малыш: «Пусть неудачник плачет!..»

— Так я и плачу…

— Стоп, малыш, откуда у тебя слезы?!

— Н-не знаю… Я в океане побывал и немножко наглотался воды…

— А ну, продуй нос… Еще! Вот это другое дело! И плакать перестал…

— Всё равно обидно: все твои мысли читал и все-таки проиграл.

— Понимаю, не будь я Венивидивицин, понимаю! Но ты проиграл человеку, малыш, так что не очень огорчайся.

— Не все ли равно?

— Конечно, нет! Внутренний Мир человека, малыш, намного богаче машинного. А ты хоть и волшебная, а все же ма-ши-на… Я тебя придумал и сделал, а не наоборот. Понял?

— А что такое Внутренний Мир? — спросил любопытный Аинька, несколько успокоившись.

— М-м… Как тебе объяснить… Это, некоим образом, то, что внутри живого существа.

— Бр-р! Видел я в Рыбе-шаре, что у нее внутри… Одни гадости!

— Да нет, малыш, я имею в виду духовный мир человека. Он, по-видимому, расположен в голове и входить в него можно, как утверждали древние сказочники, через левое ухо. Вот так-то, не будь я Венивидивицин. Советую тебе побывать во Внутреннем Мире Василько.

— Простите, — вмешался я и назвал себя. — Совсем недавно мы познакомились с вашим братом…

— Цирлих-Манирлихом?

— Да. Он так обеспокоен отсутствием вестей от вас…

— Виноват, виноват! Но я немало пережил…

— Подождите, — вскричал Василько, — это не вы притворялись в музее восковой фигурой?

— Притворялся?.. — горько усмехнулся Венивидивицин. — Как бы не так! А не ты ли тот мальчик, что вернул меня к жизни?

— Вот видите, какая встреча! — сказал я. — Позвольте всех вас, друзья мои, пригласить ко мне домой…

— А ты кто? — спросил Аинька.

— Он пишет сказки, — ответил за меня Василько.

— Тогда не станем терять времени! — воскликнул Аинька. — Едем!

По дороге, в машине, Аинька рассказал о своих похождениях, после того как Василько так грубо закинул его на стадион…

От обиды и неожиданности Аинька сперва растерялся, но, увидев тысячи оживленных людей, красивое зеленое поле и какие-то штанги с сеткой почти под собой, вовремя уменьшил скорость и мягко приземлился возле большого шара в черно-белом кожаном костюме.

— Здравствуй, — неуверенно произнес Аинька.

— Привет, — хрипловатым басом ответил шар.

— Ты кто?

— Футбольный Мяч…

— А меня зовут Аинька.

— Так-так, — неопределенно пробасил Футбольный Мяч, не зная, что говорить дальше.

— Скажи, пожалуйста, чем ты занимаешься?

— Я?! — поразился Футбольный Мяч и даже чуть откатился от мальца. — Ты что, чокнутый?

— Как, как?

— Ненормальный ты, что ли?

— Н-не знаю… Наверное, я хороший и отрегулированный. А почему ты так подумал?

— Я игрок, — гордо ответил Футбольный Мяч. — Меня знает весь нормальный мир!

— Я тоже игрок, — обрадовался Аинька. — Шахматный…

— Ха-ха-ха!.. — гулко рассмеялся Футбольный Мяч. — А я вожу по всем странам кучу здоровяков и даю им возможность набегать на стадионах такое же расстояние, какое они налетали на самолетах. Да еще исполняю все их желания!..

— А они не возражают?!

— Ха! Я едва успеваю выкручиваться…

— Ты счастливец. А я подружился с Василько, но он уже не хочет, чтобы я исполнял его желания.

— Значит, он ненормальный! — заключил Футбольный Мяч. — С моими такого не случится.

— Тебя, наверное, на руках носят, — с уважением произнес Аинька. — И благодарят…

Но тут раздались восторженные крики, аплодисменты, и на поле выбежали две команды, а Помощник Главного Судьи уже направился в их сторону.

— Сейчас ты увидишь, как они меня «на руках носят»… — загадочно прошептал Футбольный Мяч. — Ха-ха-ха!.. Гуд бай!

Аинька с гордостью наблюдал, как его нового знакомого бережно положили на центр футбольного поля, Главный Судья свистнул, кто-то ласково двинул Футбольный Мяч ногой.

Матч начался.

Аинька с интересом следил за развитием событий, не понимая, отчего лица игроков стали свирепеть, хотя они пока и сдерживали себя. Еще не понял Аинька, почему футболисты, многие из которых сразу понравились ему, не руками, а ногами катали его приятеля по траве, как бы передавая друг дружке.

«Может быть, они шутят?» — подумал Аинька, но тут кто-то с разбегу так саданул ботинком Футбольный Мяч, что звук удара разнесся по всему стадиону!

— Как ты смеешь, негодяй?! — закричал Аинька, дрожа от гнева.

Его тонкий голосок потонул в возмущенном реве болельщиков. Аинька видел, как Футбольный Мяч в ужасе метался между озверевшими игроками той и другой команды и уже почти убежал от главного своего преследователя.

Аинька прикинул: хотя преследователь нет-нет да и стукнет по Мячу, все же последний постоянно находится впереди и, видимо, не теряет надежды на спасение.

— Ко мне, ко мне! — закричал Аинька и вдруг умолк. Лохматая нога игрока напряглась всеми своими мускулами, и последовал такой бесчеловечный удар, что Футбольный Мяч со свистом пролетел над самой землей метров двадцать и со стоном ударился в сетку, в прав ый нижний угол.

Понятное дело, половина стадиона вскочила с мест и возмущенно вопила…

— Бедный ты мой, хороший, — успокаивал Аинька Футбольный Мяч, лежавший почти рядом. — Теперь я не дам тебя в обиду этим грубиянам!

— В какую такую обиду?

— Я не позволю больше бить тебя… Хочешь, я превращу их в кого угодно? Я же волшебник, только не могу сам пользоваться волшебством; другое дело, если кто попросит… Ну, хочешь? Скажи только…

— Ты действительно блаженный, — удивился Футбольный Мяч. — Все идет как надо! Видел, какой превосходный гол я сейчас забил?

— Ты?!

— Ну, а кто же? Автором назовут того, кто ударил, но в сетке-то я!