Он вопросительно посмотрел на маленького немедийца, но тот лишь равнодушно пожал плечами:

— Откуда мне знать? Когда-то давно многие в Немедии поклонялись ей, а теперь только в Ханумаре...

— М-да,— хмыкнул Сям,— не густо.

— Это верно,— кивнул Альво,— но ничего не поделаешь. Я иногда разговаривал с паломниками, которые спрашивали дорогу туда, но ни разу не встречал тех, кто возвращался из города.

— Ты хочешь сказать?..— начал Сурхан.

— Да ничего я не хочу сказать,— раздраженно оборвал друга немедиец,— но я бы не стал заходить в город. По крайней мере, сейчас. Вот на обратном пути...

— Он прав,— согласилась Соня.— Давайте не будем напрасно тратить время.

— Может, оно и к лучшему,— заговорил Сурхан.— Желтая река, говорят, вытекает из Великого Соляного Болота, что лежит в Пограничном Королевстве, и уж там нам делать точно нечего. Так что перед Ханумаром или после него, но свернуть все равно придется.

— Тогда и спорить не о чем.

Они вновь поскакали на закат, чуть-чуть забирая к северу, и потеряли на этом еще день: Леса изменились. Лиственные породы уступили место соснам и елям, почва стала каменистой, трава почти пропала, особенно в лесу, где землю покрывали шапки засыпанного хвоей мха.

На следующий день отряд повернул на север и после одной ночевки выехал на открытое пространство. Где-то на юго-западе сквозь быстро таявший в лучах солнца туман проглядывали призрачные очертания далекого города, но путники, лишь отметив это про себя, тронулись дальше. Природа становилась все более дикой . Впереди, насколько хватал глаз, лежала унылая пустошь, которую оживляли лишь скрюченные, чахлые деревца, настолько уродливые, что Соня невольно подумала: так земля мстит им за то, что они тянут из нее последние соки.

— Смотрите! — гаркнул Сурхан, указывая рукой куда-то вдаль.

— И вовсе незачем так орать,— недовольно проворчал Альво, который от неожиданности чуть не вывалился из седла.— Как будто, Кроме тебя, никто не видит эту деревню.

— Ты не понимаешь,— обиженно прогудел великан.

— Да что тут не понимать-то?—ухмыльнулся Там.— Раз деревня есть, то и постоялый двор найдется, а при нем таверна...

— А таверна,— подхватил его брат,— это такое место, где друг наш Сурхан запросто отыщет выпивку и жратву!

— Как бы ее ни прятали местные бедолаги,— насмешливо закончила Соня.

Братья, как всегда, дружно захохотали; а туранец посмотрел на них взглядом голодного хищника, но лишь сплюнул в сердцах и, разворачивая своего скакуна, пробасил:

— Ну уж как бы там ни было, а сегодня я повеселюсь!

— Штурм! — завопил вдруг Там.— Вперед, мои солдаты! В крепости нас ждут вино и бабы! Сутки гуляем!

Соня покачала головой. В Пограничном Королевстве, по слухам, всё жители промышляли исключительно грабежом и разбоем. Тут нужно держать ухо востро, а они... Она попыталась остановить приятелей, но куда; там!

— За боевым вождем! — воскликнул Сурхан.

— И-и-ха! — Альво выхватил меч, указал его острием на деревеньку, и все помчались к теснившимся друг к другу полусгнившим Лачугам.

Соня от злости едва не задохнулась, но этого уже никто не видел. Девушка ударила вороного пятками и не торопясь поехала следом.

Ее спутники подскакали к самому большому из домов, спешились, но внутрь вошли не сразу. Один из братьев указал на вывеску, а второй радостно рассмеялся, да так, что смех его разнесся по всей округе. Потом они о чем-то заговорили, и, хотя девушка успела уже подъехать поближе, до нее донеслась только последняя фраза.

— Нет, здесь не заперто, поверь! — неизвестно зачем сообщил приятелям немедиец.

— Снесу к Нергалу эту дверь! — рыкнул Сурхан и первым ввалился в кабак.

Братья вновь оглушительно захохотали и направились за приятелями. Соня усмехнулась про себя: штурм начался, и от восторга ее друзья заговорили стихами.

Что-то в этой пустынной деревеньке ей не нравилось. Она осмотрелась, доехала до края поселка, но и там не увидела ничего подозрительного, однако неспешно обскакала круг селения и только после этого вернулась к лачуге, внутри которой скрылись ее попутчики. И тут она поняла, что ее беспокоило. Вокруг стояло два с лишним десятка домов, но ни одного человека не было на кривых грязных улочках, ни одно окно не светилось. Покинутое, мертвое место.

Соня подъехала к коновязи, оставила своего вороного, проверила оружие и не торопясь подошла к дверям. Над входом висела широкая, потрескавшаяся от времени доска, на которой красовалась выцветшая кривая надпись: «Кто хочет всласть поесть, попить, прошу без стука заходить!».

Вот что их так развеселило! Девушка поправила висевший у пояса за спиной меч и осторожно взялась за ручку. Дверь отворилась неожиданно легко.

Войдя в полутемную лачугу, мужчины увидели довольно просторный зал с низко нависшим бревенчатым потолком, большая часто столов которого оказалась свободной. Засаленные, покрытые паутиной окна почти не пропускали света, и помещение освещалось тусклыми масляными светильниками. За одним столом сидели четверо мужчин, молча вливавших в глотки какое-то пойло, еще четверо занимались тем же по соседству, но эти тихо переговаривались, а заметив вошедших, похоже, принялись обсуждать их. Дальше, почти в углу, за отдельным столом притулилась грязная старуха со спутанными седыми космами, весьма похожая на колдунью, которая то ли спала, то ли давно умерла, что было бы ничуть не удивительно: в заведении стояла такая вонь, будто здесь много лет складывали трупы. Однако, стоило двери хлопнуть, как «покойница» рывком подняла голову и окинула вошедших неожиданно внимательным взглядом, но тут же, утратив к ним всякий интерес, снова заснула.

За следующим столом сидели два существа неопределенного возраста и пола, отдаленно напоминавшие женщин. Скорее всего-» это они и были: едва на пороге показались молодце люди, существа встрепенулись и начали строить им глазки. Однако били они так грязны и так смердили, что Сурхан только презрительно сплюнул на земляной пол, а один из братьев указал на них пальцем, и оба загоготали. Шлюхи тут же сникли.

Трое из путников заняли угловой стол, а Альво направился к скучавшему за высокой стойкой хозяину заведения.

— Там,— немедиец мотнул головой,— ,у дверей остались наши скакуны. Надеюсь, о них позаботятся.

— Не беспокойся, господин,— равнодушно ответил хозяин.

— А я и не беспокоюсь. Просто хочу, чтобы ты знал: если с ними что-то случится, я спалю этот свинарник.

Разговор за спиной мгновенно стих. Тавернщик закусил толстую губу и окинул зал взглядом. Немедиец готов был поклясться, что он попросил поддержки у кого-то из завсегдатаев. Что ж, драться так драться.

Он услышал, как кто-то за спиной встал и, тяжело ступая, направился к стойке, но нимало не обеспокоился этим. Раз друзья его молчат, значит, все в порядке. По крайней мере, пока. Краем глаза он заметил, что слева остановился огромный детина, от которого несло потом застарелым перегаром.

— Мяса на пятерых, и побольше,— не обращая на верзилу внимания, сказал Альво.— Мы давно не ели горячего.

— На. пятерых? — удивился хозяин.— Но ведь вас только четверо!

— Пятый скоро подойдет.

Тавернщик переглянулся с громилой.

— А деньги у тебя есть? Мясо в наших краях стоит дорого!

— Будет мясо, появятся и деньги! — отрезал Альво.— А пока подай вина, да получше!

Он бросил на стойку золотую монету, и глаза хозяина алчно блеснули, но он тут же взял себя в руки:

— Этого мало.

— Да ну?! — обрадовано воскликнул немедиец.— Интересно, что же пьют в этой дыре?

— Слушай, приятель — заговорил наконец незнакомец, и даже привычный ко всему Альво поморщился:

— Если после твоей выпивки, от меня будет так же вонять, то мы, пожалуй, поедим всухомятку.

Он обернулся к друзьям, и один из близнецов, всплеснув руками, зашелся в хохоте. Мужчины, сидевшие за соседними столами, угрюмо-молчали, и это не нравилось Альво. Они давно уже должны были полезть в драку/ но почему-то не делали этого, только глаза их горели ненавистью к чужакам, которые осмелились насмехаться над их славным кабаком и доброй выпивкой. Немедиец,тем временем протянул руку за золотым, но хозяин отработанным движением подхватил монету и попробовал ее на зуб. Монета оказалась настоящей. Тогда он нагнулся и выставил огромный жбан вонючего пойла, которое местные жители почему-то считали вином. Замерший рядом с Альво детина сосредоточенно думал, и, видимо, это занятие было для него настолько непривычным, что он даже вспотел.