Когда взошло солнце, Сурхан с Альво уже неслись по тропе, которая вилась вдоль речушки. Бешеная скачка продолжалась почти до полудня, пока впереди не показались горы. Всадники взлетели наверх и здесь остановились, хотя рассудок подсказывал: рано еще отдыхать.

Альво и сам не знал, что заставило его обернуться. Какое-то неясное, почти забытое ощущение... Рука его сама по себе вскинула к плечу арбалет, глаза зло сощурились, выискивая противника, и почти сразу обнаружили цель. Палец нажал на спуск, отправляя короткую тяжелую стрелу в полет. Словно предчувствуя смерть, ворона замахала крыльями, зависнув на месте, и громко закаркала. В следующий миг стрела пробила ее тело. Альво опустил арбалет и внимательно посмотрел вокруг: далеко внизу между ветвями мелькнул всадник.

— Скоро доберутся сюда, выродки,— сказал Сурхан.— Хорошо, что ты прикончил их шпионку. Не пойму только, как ты догадался, что она следит за нами?

— Сам не знаю,— ответил Альво, разворачивая коня.— Готов поклясться, что рука сама вытянула арбалет. Куда теперь?

— В Ханумар, как договаривались. Куда же еще? — пожал плечами туранец.

— Думаешь, все-таки они выберутся?

— Выберутся, если живы.— Великан сокрушенно покачал головой, словно не слишком верил в это.— Кстати, и нам не мешает отсидеться в безопасном месте. Что-то я сомневаюсь, что они так просто отвяжутся от нас.

Мать-настоятельница, как обычно, неподвижно сидела на своем троне, но на этот раз те, кто хорошо знал ее, могли заметать, что спокойствие дается ей с немалым трудом. Это могло означать только одно: что-то случилось, и вряд ли новости хороши. Однако, чтобы лишний раз не раздражать Разару, все молчали и даже не смотрели друг на друга.

Наконец долгожданный пятый гость вошел в зал.

— Ты звала, повелительница? — спросил он, когда тяжелая дверь затворилась у него за спиной.

Разара едва заметно кивнула и встала.

— Положение оказалось совсем не таким, как представляли мы, прощаясь ночью в парке,— без предисловий сообщила она.— И виноват в этом один из нас.

Лишь мимолетный взгляд бросила она на начальника наружной стражи, и Вамматар невольно съежился, а остальным стало ясно, кому предстоит испытать на себе всю тяжесть гнева владычицы, и четверо украдкой вздохнули с облегчением. Только Север вздрогнул и пристально посмотрел на мать-настоятельницу, пытаясь угадать ее намерения, прежде чем она выскажется.

— В чем он провинился, владычица?

—  Двое ночных гостей ушли! — Она гневно сдвинула брови.—Такого прежде не бывало, и виновному полагается смерть!

— Смерть?! — спросил Север, настораживаясь.— Не слишком ли строго для первой и единственной ошибки?

— Ты, как всегда, прав, Север. Но ошибка ошибке рознь! — воскликнула Разара.— Эта может обойтись Логову слишком дорого.— Она подняла руку, приказывая Вожаку молчать.— Дело вовсе не в том, что осквернители ушли.—Она замолчала на миг, и кулаки ее сжались с такой силой, что пальцы побелели.— Клык Волчицы пропал, и, если это дело рук сбежавших, потеря окажется невосполнимой!

— Клык Волчицы пропал...— шепотом повторил Ханторек, зеленея от страха: ведь это он направил сюда шадизарцев.

— Успокойся, Ханторек! Твоей вины здесь нет. Эти люди и в самом деле оказались хороши. Даже слишком... Но стража опозорилась. Смерть Вамматару!

— Нет,—твердо возразил Север.

— Ты смеешь перечить мне?! — прошипела мать-настоятельница, и, хотя голос ее прозвучал тише прежнего, все четверо невольно потупились, а Вамматар побледнел так, будто в нем не осталось ни капли крови. Только Север сохранял спокойствие, по крайней мере, внешнее.

—  Лишь об одном прошу — выслушай меня,

— Говори,—поджав губы, нехотя согласилась Разара.

Вамматар стоял ни жив ни мертв от страха, а Ханторек, Халима и Кучулуг гадали про себя, не сошел ли с ума Вожак. Никто еще не осмеливался противиться воле матери-настоятельницы.

— Среди нас нет нерадивых, повелительница,— коротко бросил Север,— и ты это знаешь. Что же касается ошибок, их может совершить каждый.— Он помолчал, словно раздумывая, говорить дальше или нет.— Помня о твоей справедливости,— медленно произнес он, тщательно взвешивая каждое слово,— осмелюсь заметить, что ты сама виновата, быть может, больше всех остальных.

— Что?!! — вскричала Разара.— Ты смеешь обвинять меня?

Трусливый от природы Ханторек затрясся от страха. И куда этот сумасшедший лезет со своей справедливостью?! Ведь ему-то ничто не грозит! Он что, хочет, чтобы их всех казнили?! Халима слушала с интересом, ей явно нравился этот спор, но лицо ее застыло, словно маска. Она понимала, что, заподозри Разара насмешку, головы ей не сносить. Кучулуг же лишь злобно радовался: похоже, выскочка доигрался, и вечером вместо одного кола на плацу появятся два.

— Я только хочу сказать,— заговорил Север, объясняя свои слова,— что отец-настоятель, как всегда, оказался проницателен. Он заранее известил нас письмом о том, что найденные им люди очень ценны для Логова. Он даже, не надеясь на письмо, вернулся раньше срока, чтобы лично присутствовать при их поимке. Именно поэтому я предлагал избавить шадизарцев от испытания.

Поступи мы так, и сейчас все они сидели бы в подвале, но мы не сделали этого. В чем же виновата наружная стража?

— В том, что упустила беглецов! — стояла на своем Разара.

— Вина — это злой умысел или небрежность! Я прав? — неожиданно жестко спросил Север, и всем стало ясно, что он не собирается уступать.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему,— не менее неожиданно согласилась Разара.— И что из этого следует?

— Нужно разобраться во всем,— чувствуя, что повелительница немного успокоилась, продолжил Вожак,— и выяснить, что же на самом деле произошло. Если отыщется чья-то вина, то я не против наказания. Но если стража сделала все, что смогла, а шадизарцы оказались изворотливее, то здесь нет ничьей вины, а есть наша общая беда, тем более горькая, что ее можно было избежать...

— ...Если. бы не я,— закончила за Севера Разара.— Уж не предлагаешь ли ты наказать меня? — с горькой усмешкой поинтересовалась мать-настоятельница.

— Я не считаю, что за ошибки надо наказывать,— повторил Север.— Они даже полезны, ибо дают нам опыт, на котором мы можем учиться.

— Хорошо,— кивнула Разара и обернулась к начальнику внешней стражи: — Как им удалось уйти?

— Следуя указаниям, доставленным Вестницей,— с трудом сдерживая дрожь в голосе, начал тот,— мы спрятались и покинули убежище, только когда услышали крик, означавший, что один из гостей попался и охота началась. Поскольку мы не знали, где они попытаются прорваться, нам пришлось окружить все Логово. Когда же осквернителей обнаружили, силы стражи оказались рассредоточены. Осмелюсь Напомнить, что я получил приказ взять их живьем, поэтому мои люди не могли стрелять. Мы хотели взять двух всадников в кольцо.

— Вам удалось это сделать? — перебил его Север.

— Да,— кивнул Вамматар и чуть смелее продолжил: — Мы окружили их, но оказалось, что с ними третий — лучник, который спрятался на дереве.

— Откуда же взялся третий? — не выдержав, спросила Разара, и Север поздравил себя с маленькой удачей, на которую не смел и надеяться.

— Об этом мне ничего не известно,— развел руками гипербореец.— В долину вошли пятеро, и нам тут же приказали снять наружные посты и убрать наблюдение...

— Хорошо! Продолжай,— перебила его мать-настоятельница.

— Как только мы обнаружили их, я послал за подкреплением. Скажу, что эти двое оказались прекрасными лучниками, а засевший на дереве отлично видел всех моих воинов, и, когда помощь начала подходить, он обстрелял их, заставив затаиться. Тем временем все трое бросились на прорыв. На троих у них оказалось пять коней. Мои же воины сражались пешими. Однако

Вулоф появился вовремя, стая пустилась в погоню, и совсем ненамного опоздали всадники. Чем закончилась погоня, я не знаю. Когда я направлялся сюда, они еще не возвратились. Это все.