Больше иностранцам этот трюк не показывали.

Во времена холодной войны и ракетно-ядерного противостояния СССР-США обе стороны, как известно, бдительно следили друг за другом со спутников и другими средствами. А сколько там у вероятного супостата ракет, боеголовок, пусковых установок? И каких типов они? И надо сказать, следить друг за другом получалось. Более того, корректно предупреждали друг друга о предстоящих запусках: дескать, спокойно, пацаны, это ещё не война. Мы только запустим в безлюдный район Тихого океана парочку SS-18, чисто заради испытаний. Все вежливо кланялись друг другу, введя в боеголовки ракет координаты пусковых установок противной стороны. Дескать, если Родина прикажет – мы первыми лупанём по ихним ПУ, и останутся они без оружия ответного удара. Ну, есть ещё у супостата подводные ракетоносцы, стратегические бомберы, но если не углубляться, то картина противостояния выглядела именно так.

Но вот появился третий игрок – Китай, и сразу спутал все карты.

Известно, что ядерного оружия и ракет у него немного и летают ракеты недалеко (впрочем, до СССР всяко достанут – граница рядом.)

Но сколько у наших узкоглазых братьев этого оружия, и главное – где пусковые установки ракет – ничего неизвестно. Знали лишь, что на вооружение были приняты ракеты типа "Донфэн" – "Ветер с Востока". Как иллюстрация изречения Мао Цзэ Дуна о том, что "Ветер с Востока одолевает ветер с Запада". Вот эти самые "Донфэн" и должны были стать тем самым одолевающим Запад и СССР губительным ветром.

И дали команду "кому надо" – сыскать эти самые проклятые шахты с ПУ ракет "Донфэн". И навести на них наши (советские) донфэны. Мы им покажем кузькину мать! А то получается, они будут лупить по нашим ПУ, а мы по безлюдным горам Тибета и по пустыням Каракорума.

Всё, что связано с ОМП, в Китае покрыто глубоким мраком беспросветной тайны. Но с наших спутников разглядели что-то такое... Правильной квадратной формы холмы, явно искусственные. И к ним подходят железнодорожные ветки. И много-много рядов колючих заборов вокруг с вышками. Все попытки советских дипломатов, учёных и корреспондентов проникнуть в те районы в туристских целях, в целях культурного обмена, для изучения китайской флоры-фауны и для съёмок прекрасных китайских пейзажей оказались безуспешными.

И порешили наверху – считать эти холмы насыпанными вокруг пусковых установок тех самых треклятых "Донфэн". Такие, значит, сопки Маньчжурии. Непонятно, только, зачем было насыпать вокруг ракет холмы, если проще вырыть шахту и разместить ракеты там. Так ведь Восток – дело тонкое. И навели на эти холмы наши РСД с разных площадок в неприметных посёлках вдоль Сибирской магистрали: Оловянный, Дровяная, Свободный. И потом, надо же вообще куда-то навести ракеты, раз уж обозначилось противостояние с бывшими братьями по соцлагерю.

Неизвестно, как обстояли дела в этом вопросе у американцев, но есть подозрение, что также.

И уже в конце 90-х годов, когда для иностранцев в Китае стало немножко свободней, один советский дипломат (Андрей Девятов), почему-то числящийся за ГРУ, смог проехать на машине к такой "маньчжурской сопке". Это оказалось хранилище государственного стратегического запаса риса. Ну, ещё великий кормчий завещал ведь: "глубже рыть окопы, запасть зерно".

Так разрешилась эта загадка. Но вопрос – где же шахты китайских стратегических ракет, открыт до самых недавних пор.

Где-то в Китае. 60-е годы – самый разгар культурной революции.

Мчится поезд, по Великой Китайской равнине, устремленный в светлое китайское будущее. Поезд идет прямо на Восток. Алое светило величаво поднималось над горизонтом и озаряло плавно текущие среди лессовых равнин полноводные реки (по запасам гидроэнергетических ресурсов Китай на 1-м месте в мире), окутанные туманом рисовые поля, китайских крестьян, пашущих землю на буйволах, китайских солдат 43-го полка спецназа (вскоре им предстоят бои на острове Даманском с советскими социал-империалистами), отрабатывающих приемы штыкового боя и кун-фу, согласно "Наставлению по рукопашному бою 1963 года". Это будет достойным ответом на ракетно-ядерные амбиции возможных агрессоров. Бумажные тигры – США и СССР – вынашивали коварные планы против мирного китайского народа. Но как сказал товарищ Мао: "Пусть нас не трогают, и мы не тронем, а если тронут – мы не останемся в долгу". И еще: "Всякий, кто стремится поживиться на чужой счет, обязательно кончает плохо!".

В будке паровоза, который тащил поезд, машинист и его помощник, глядя на встающее над их прекрасной страной солнце, вдруг были охвачены внезапным порывом и в один голос запели патриотическую песню: "Алеет Восток" о победе Китайской Коммунистической партии.

Прохладный утренний ветер, дующий с Востока (тоже символично!) через открытое окно задувал в будку и освежал их разгоряченные лица. Вместе с прохладой ветер нес также в будку гарь и копоть от дымовой трубы.

Поэтому, когда допели песню, машинист сказал, утирая угольную копоть с чумазого лица:

– Лучше бы этот восточный ветер сменился на западный, а то вся сажа в лицо летит.

– Оно, конечно, было бы лучше, – согласился помощник.

Машинист получил восемь лет тюрьмы, его помощник – семь.

За то, что ревизовали фразу товарища Мао Цзе Дуна: "Ветер с Востока довлеет над ветром с Запада".

PS: А третьим в будке машиниста был кочегар. Паровоз был старый, не оборудованный стокером – механическим углеподатчиком.

Лето 1982 года. Карьер «Черноморский» Камыш-Бурунского железно-рудного комбината, г. Керчь.

Полночь. Я веду по степной дороге ЗИЛ-130, дежурную машину карьера. Справа сидит мой напарник – Сашка-цыган. Сейчас вообще-то не его смена, а моя: с 0 часов до восьми часов утра. А с восьми утра Саша должен сменить меня на этой машине и продолжать дежурить по карьеру. А почему мы вместе? В этом все и дело. Мы едем на колхозную бахчу, по-местному баштан, тырить арбузы и дыни. Мешков четыре-пять каждый себе наберем и домой отвезем, сначала ему, потом себе. Вообще-то сейчас я должен ехать не на колхозный баштан, а в карьер. Но я позвонил мастеру смены и договорился, чтоб меня подождали, пообещав ему пол-мешка арбузов.

Воровство, скажете, стыдно, как мне не ай-яй-яй. Честное слово, стыдно. Но поверьте мне на слово, практически все живущие в сельской местности промышляют этим. Все вокруг колхозное – все вокруг мое!

Итак, подъезжаем. Я въехал на баштан с выключенными фарами, чтоб нас не заметили, и мы начали шустро набивать мешки арбузами. На краю поля и дыньки попались. Еще по мешку набрали. Все время настороженно прислушивались, не едет ли какая машина. Если поймают, срок дадут не виртуальный, вполне конкретный. Загрузились под завязку, прыгнули в кабину – и ходу отсюда, пока не повязали. Фары я пока не включал ехал впотьмах, дорога еле проглядывала, слабо освещенная луной.

Но это, как говорят корифеи жанра, преамбула. А теперь сюжет.

Я выехал с баштана на обычную грунтовку, соединяющую два села, отъехал еще немного и, прибавляя газу, включил фары. Типа просто себе едем по своим делам, какой такой баштан-маштан, начальник? Заблудились мы в темноте, корову искали...

И в этот момент мы увидели в свете фар парочку ежиков, занимающихся любовью, прямо в колее расположились. А в следующий момент мой ЗИЛ переехал их. Отвернуть, а тем более притормозить я уже не успел, уж очень близко они были. Вот если бы фары чуть пораньше включил.

– Саша, ежики! – Заорал мой напарник. Мы с ним тезки. – Ты что не видел! Ты же задавил их!

Его голос поднялся до трагического накала. Подумаешь, ежики, слава богу, что не дети. Тьфу-тьфу-тьфу. Вот разорался-то.