– Вижу, – говорю. – А что я мог сделать. Ни свернуть, ни притормозить я бы все равно не успел бы.

– Ну хоть попробовал бы. Ты даже не переживаешь, я вижу. Даже не знал, хоть и работаю с тобой давно, что ты такой безжалостный убийца. В тебе ничего человеческого нет.

– Да ладно переживать-то, ежики ведь, не люди.

– А ежики что, не живые, им не больно, да! – Его голос опять взвился чуть не до рыданий. – Они ведь тоже чувствуют. Они может, любили друг друга, сам же видел, а ты так безжалостно: "подумаешь, ежики". Да для тебя ничего святого нет. Если ты даже не жалеешь о погибшей любви. Тебе ничего не стоит и человека замочить. Убийца. Конечно, ты не женат, что тебе их жалеть.

Клянусь, Саша не наигрывал, говорил вполне искренне. И хотя было темно, мне почудились слезы на его глазах.

Я решил промолчать. Понял, что если развивать дальше эту тему, то мы вконец поссоримся и разругаемся. А с напарником надо ладить, тем более, что повод для ссоры, по моим понятиям, был ничтожным. Через какое-то время мы начали обычные разговоры о работе, о машине, о зарплате. Было уже около часа ночи, когда мы подъехали к его дому в поселке Эльтиген. Вдвоем перетаскали его мешки к нему в дом. Я уже собрался идти к машине, как напарник обратился ко мне:

– Погоди секунду.

– Что такое?

– Сейчас, – он открыл большой эмалированный бачок и в нос ударил кислый запах перебродивших дрожжей.

Он набрал две большие кружки.

– Вина из алычи хочешь?

В мутной жиже действительно плавали раскисшие ягоды и волокна. Скорее, это была брага, а не вино. Мысленно я брезгливо поморщился, такое никогда не стал бы пить. Дома в погребе у меня стояло в двадцатилитровых стеклянных бутылях около полтонны хорошего домашнего вина. И несколько бутылей чачи. Мои родители каждый год делали из собственного винограда.

– Нет, Саша, я за рулем, – ответил я, чтобы не обидеть его.

Как будто мне это когда-то мешало выпить! Гаишники в нашей степи – большая редкость. Не каждый их видел живьем. Последний раз я их видел, когда сдавал экзамены на категорию "Е".

– Ну, тогда за твое здоровье!

Он махом выпил кружку, а потом, подумав секунду, и вторую. Потом оценивающе посмотрел на бачок. Чувствовалось, что этими двумя кружками он не ограничится. Тут из комнаты выглянула его жена, поздоровавшись со мной, она сказала:

– Саша, ты скоро? Тебе же завтра с утра на работу.

– Ну ладно, Саша, – добавил я, – будь здоров. С утра в гараж не опаздывай. Заправлю машину я сам после смены.

– Пока.

Я быстро отвез свою часть мешков себе домой и поехал в карьер. Там меня уже ждали с обещанными арбузами.

Утром я, заправив и помыв машину, поставил ее в гараж, сдал путевку и пошел мыться в душ. После чего я собирался ехать домой и завалиться спать.

Когда я вышел из душевой, ко мне подошел завгар.

– Саша, ты уже домой собрался?

– Да, отработал ночь.

– Я знаю. Твой напарник, Сашка-цыган, на работу не пришел. Подожди пол-часика, может из-за автобуса где-нибудь застрял. А если его не будет, хочу попросить тебя еще смену отработать, у меня больше нет свободных водителей.

– Хорошо, я в диспетчерской пока посижу.

Я сидел в диспетчерской и ждал Сашу, прикидывая, из-за чего он мог задержаться. Ехать во вторую смену не очень хотелось, ну да не в первой. В это время диспетчерской зазвонил телефон. Диспетчер взяла трубку что-то выслушала. А потом обратилась ко мне:

– Тебе придется ехать на участок "Е" вместо цыгана, он на работу не выйдет.

– А что с ним случилось?

– Позвонили из милиции – он сидит у них. Сегодня ночью он напился, поссорился с женой и проломил ей голову.

1986 год, г. Ленинград, общежитие стройтреста 19, пр. Большеохтинский 31.

Жил в нашей общаге такой огромный сибирский парень – Миша. Я тоже родом с Сибири, но если меня иногда сравнивают с медведем, то его можно сравнить, пожалуй, с мамонтом.

Главной его особенностью была поразительная догадливость. Не такая уж плохая черта. Но Мишина догадливость была особенной: от нее все буквально стонали и рыдали. Крылатой фразой было – Миша догадался. Это ничего хорошего не предвещало.

Как-то на работе, в электромастерской, в половине второго собрались три мужика и с заговорщицким видом стали о чем-то шептаться и считать деньги. Но тут вошел мастер и, как на грех, зацепился языком, стал что-то про работу говорить. Рабочие, скрывая нетерпение, кивали ему головой и думали про себя: "Скорее бы тебя черт унес".

И тут вошел Миша. Он с порога спросил у мужиков:

– А чо это вы тут собрались? Я сварщика везде ищу, а он тут почему-то!

Миша глубоко задумался... И тут его осенило:

– А-а-а! Вы к двум часам в магазин за водкой собрались!

И тут взял слово мастер:

– Та-а-ак, а ну-ка – все по своим рабочим местам. И чтоб вечером все были трезвы, как стеклышки. Я лично проверю!

Аналогичный случай был и со мной.

Обеденный перерыв у нас был с 12.00. А столовая, где мы обедали, работала с одиннадцати. Если пойти к двенадцати, то придется отстоять огромную очередь, поэтому я потихоньку смывался на обед в пол-двенадцатого. И вот спускаюсь я с крана, чтобы пораньше смотаться в столовую. И тут снизу мне кричит Миша:

– Саня! Ты чо так рано слезаешь? В столовую, что ли, намылился?

И, надо же, опять мастер услыхал. И крикнул мне:

– А ну-ка, на фиг, обратно на кран! И чтоб до двенадцати я тебя внизу не видел!

Самый скандальный случай произошел с Мишей в общаге.

В одной комнате жили двое ребят-армян. Отличные ребята, надо сказать. Было у них хобби – любили они девушек. Всех, и в больших количествах. Тоже в общем-то, не самое плохое занятие: кто-то по водочке ударяет, кто к женскому полу повышенно пристрастен.

И вот пригласили как-то вечером эти ребята к себе двух симпатичных приличных девушек. Не подумайте чего плохого: просто хорошего кавказского вина выпить, музыку послушать, потанцевать – пообщаться, короче.

Время пролетело быстро и девушки вдруг спохватились, что уже начало первого ночи. Они заторопились:

– Ой, нам пора домой, уже поздно, а завтра на работу.

Ребята стали их уговаривать.

– Девушки, а вы оставайтесь у нас. Места в комнате хватит, утром вместе позавтракаем, на работу поедем. Да и поздно уже, транспорт не ходит, зачем вам на ночь глядя пешком топать.

Девушки засомневались, уже не стали так настойчиво собираться уходить. Одна из них посмотрела на другую:

– А может, останемся?

– Ну, я не знаю... – протянула та, – неудобно как-то.

В общем, наступил самый решающий момент, ради которого, чего уж тут скрывать, ребята и пригласили девушек.

И тут в комнату вошел Миша (двери днем обычно не запирали, только если все уходили). Хрен его принес! Тут такой момент, а он не вовремя.

– Привет, ребята! Дайте закурить, все магазины закрыты – купить негде.

– На! – дали ему сигарету с подтекстом: бери и проваливай. Но от Миши так просто не отделаться.

– Вы знаете ребята, у меня и спичек нет. Можно у вас огоньку?

– На! – ему протянули коробок, в надежде, что теперь наконец-то он уйдет.

Миша долго стал прикуривать, спички то не зажигались, то ломались.

Армяне сказали ему:

– Миша! (Блин горелый) Забирай коробок с собой, мы тебе дарим его!

Миша повернулся к выходу. Ребята, затаив дыхание, смотрели ему в спину. Ну, давай же, ну, уходи! И тут Миша опять обратился к ним:

– А чо это – первый час ночи, поздно уже, а у вас девушки сидят?

И Миша глубоко задумался. И тут на него сошло озарение:

– А! Они ночевать у вас остаются!

И ушел.

Девушки сразу возмущенно фыркнули: да нас тут за блядей держат! И уехали, обиженные и оскорбленные.

С этим же Мишей была еще одна история. Возможно, вы читали уже мой рассказ "Август 1985 года". О моей несложившейся любви. Так вот, вернулся я к себе в общагу, иду по коридору с мрачным настроением, весь в переживаниях. И вдруг навстречу Миша.