— Давайте! Я слушаю вас. Но предупреждаю, что ничего не обещаю. Закурить можно?

— Пожалуйста!

Роенко закурил, сбрасывая пепел за каминную решетку. Гурам между тем продолжил:

— Когда-то давно у меня был друг, Сеня Гофман. Мы дружили с детства, жили рядом. И родители наши тоже дружили. Нас с Сеней считали хулиганами, и считали справедливо. На «малолетку» попали вместе, по одному и тому же делу. После первой судимости мы еще по два раза сделали ходки в места не столь отдаленные. Наконец получили статус в криминальном мире. Ни я, ни Сеня не могли иметь семьи. Но дети у нас были. Для меня родила девочку одна женщина, для него –  другая. Получив причитающиеся за роды суммы, они навсегда покинули регион. У меня дочь выдалась на загляденье. Красивая, умная, нежная и очень способная. Но так, наверное, каждый отец говорит о своем ребенке. У Гофмана же возникли проблемы. К моменту зачатия ребенка он крепко подсел на героин. В результате родился мальчик с некоторыми врожденными психическими отклонениями. К тому времени мы с Гофманом разделились. Он занялся своим делом, я –  своим. Иногда он брался за распространение наркоты. Я же держался от этой заразы подальше. Лучше игральный бизнес, вполне легальный, чем грязь, связанная с наркотиками.

— Простите, Гурам, казино, у которого мы встретились, принадлежит вам?

— Де-юре нет. Де-факто.

— Понятно.

— Все было хорошо, пока дети росли. Но время летит быстро –  они выросли. Тамара, дочь моя, занялась музыкой и живописью. Я нанял для нее лучших преподавателей, и многое у Тамары стало получаться. Сын же Гофмана, Виктор, положил глаз на Тамару. К этому времени он, как ранее его отец, пристрастился к наркотикам. И надо же было ему влюбиться в мою дочь. Ты представляешь? Моя хрупкая, нежная Тамара и полоумный наркоман. Она не хотела даже видеть его. Но Виктор оказался упертым, стал требовать от отца, чтобы тот сосватал ему мою дочь. Гофман пришел ко мне. Я категорически отказал. И допустил ошибку. Мне бы отказать, и все. Но я впал в гнев, назвал его сына идиотом. Предупредил, что если тот окажется рядом с дочерью, то лично сниму с него голову. Гофман обиделся и тут же уехал. И наши отношения, которые и так находились на грани разрыва, окончательно порвались. А Виктора мой отказ только раззадорил. Он стал преследовать Тамару, слал ей письма с угрозами, пытался встретить в городе. Девочка нервничала, да и я не чувствовал уверенности в ее безопасности. Поэтому приставил к ней личного телохранителя. Не сидеть же ей постоянно в усадьбе. А телохранителем приставил ту самую девушку, которая толкнула тебя в машину.

— Она, судя по всему, неплохой специалист?

— Да, в области рукопашного боя мало кто из моих людей сможет справиться с ней. Но речь о другом. Однажды дочь заболела, долго пролежала в постели, а когда ей стало лучше, вышла прогуляться в парк вместе с телохранителем. И ничто не предвещало беды! Валя, телохранитель, убедившись, что кругом все спокойно, оставила на короткое время Тамару одну. Здесь-то и подстерег жертву обезумевший Виктор. Он набросился на дочь, срывая одежду. Девочка кричала, но он бил ее и продолжал свое гнусное дело. И этот ублюдок достиг бы цели, не появись Валентина. Времени бежать на помощь у нее уже не было, и она выстрелила в насильника из пистолета. Стреляла в плечо, а попала в голову. Виктор умер мгновенно. Перед вызовом милиции я позвонил Гофману, чтобы тот немедленно прибыл и мы бы во всем на месте разобрались. Он приехал. Когда увидел труп, ярости его не было предела. Он кричал, что я все подстроил, грозил всех уничтожить, требовал отдать ему Валю. Виктора где-то тихо похоронили, а я ждал каких-либо ответных действий со стороны Гофмана и приготовился к серьезной защите. Но ничего не последовало. Только недели через две он позвонил мне и сказал, что согласен с виной сына, но простить убийства не сможет никогда. Поэтому будет лучше, если наши отношения прекратятся и пути в бизнесе пересекаться не будут. Я согласился.

Гурам кочергой расшевелил угли, подбросил еще несколько поленьев.

— Прошло около года. Тамара продолжала учиться. Стресс, полученный ею, постепенно прошел. Она стала встречаться с молодым человеком, Романом. Познакомила меня с ним. Роман мне понравился. Он очень стеснялся, так как был из семьи среднего, скажем, достатка. Но для меня –  не главное, из какой семьи избранник дочери, лишь бы любил ее. Потом они решили поехать в Сочи, это было в начале прошлого месяца. Они уехали и пропали.

— Как это, пропали?

— Поездка планировалась на две недели. Причем непременным условием было ежедневное общение по телефону. Звонки прекратились ровно через неделю отдыха. Как и доклады охраны. Я немедленно отправил в Сочи своего помощника с людьми. На курорте ни дочери, ни ребят они не нашли.

— Может, решили поиграть в самостоятельность и рванули куда-нибудь?

— А охрана? Тоже с ними рванула? Не предупредив меня?

— Да, неувязка.

— Но это еще не конец истории. Это только начало. Пять дней назад, рано утром раздается звонок. Голос с сильно выраженным кавказским акцентом сообщает мне, что дочь находится в Чечне. Я, стараясь держать себя в руках, спросил об остальных. О Романе и ребятах охраны. На том конце кавказец только засмеялся. Давай, говорит, сначала о дочери поговорим. Я спросил, чего они хотят? Ответ –  миллион долларов!

— Не слабо, –  заметил Сергей. –  Аппетиты у них хоть куда.

— Да не в деньгах дело. Я могу собрать эту сумму. Но я сомневаюсь в похищении Тамары чеченцами. Что проще –  свалить все на горцев. У меня предчувствие, что дочь где-то рядом.

— Гофман?

— Думаю, да! Смотри. Он хоронит сына и клянется на его могиле отомстить за него. Кому он будет мстить?

— Понятно, вам.

— Мне, но как? Предпринять что-то сразу, значит –  война. А он слабее меня. Тогда он выбирает тактику выжидания. Ждет долго, копя в себе злобу. И наконец его час настает. Он узнает о поездке дочери на юг. Там, в Сочи, и захватывает ее. Охрану, наверное, просто убирают. Романа –  не знаю, не уверен. Тамару переправляют в какое-то подготовленное тайное место. Этим ходом он убивает несколько зайцев. Гофман знает, что, собрав запрашиваемую сумму, я основательно подорву свое дело, а конкуренты этим непременно воспользуются. Дочь он мне не вернет, даже получив деньги. Ведь для него главное –  месть. Я, по его замыслу, после такого удара долго не протяну. Весь смысл моей жизни сейчас –  это дочь. И все же остается одно «НО». Есть у меня свой человек у Гофмана. Ему я полностью доверяю. Он следов Тамары в вотчине врага не нашел!