Со смазанным стартом он срывается с места и бежит на Уилла, сомкнув кулаки. Мне даже в голову не приходило, что сходить с ума и бросаться на людей, способен не только мой отец. Не помню, как бросаю куртку Гудмена на асфальт. Просто кидаю ее, разбегаюсь и врезаюсь в незнакомого мужчину, надеясь, повалить того с ног.

Зря надеюсь.

- Ты что делаешь, дура? - Шипит он мне в лицо и хватает меня под мышки.

Неожиданно я оказываюсь в воздухе, прямо напротив его широченной и краснючей рожи. Мужчина встряхивает меня, будто запылившийся ковер. Встряхивает, встряхивает и откидывает в сторону, как ненужную вещь. Я ударяюсь спиной о землю, зажмуриваюсь и стону от сильной боли, перекатившись на живот. Черт подери! Распахнув глаза, я гляжу в темноту и морщусь, ощущая, как взвывает мое тело от колючей, неприятной боли. Да уж, я уже и подзабыла, как это, когда грудь пылает от горечи и злости. Поднявшись на ноги, я откидываю назад голову, но вдруг понимаю, что не вижу ничего, кроме черного полотна, застелившего все вокруг. Приходится потерять пару секунду, прежде чем я опять начинаю видеть. Потираю нос и гляжу на Уилла. За руку его сжимает низкий мужичок с рыжеватой бородой. Он ждет, когда другой мужик размахнется и врежет Гудмену по лицу, но я тихо и незаметно подкрадываюсь сзади, запрыгиваю на него и впиваюсь пальцами в его потное лицо. Он начинает скакать со мной и носится по парковке, а я рычу над его ухом и кричу, как будто бы из головы у меня испарились все человеческие слова и звуки.

В конце концов, запыханный и обозленный он скидывает меня с себя и застывает, не переставая громко дышать. В глазах у него стоит ярость, и я прекрасно знаю, что за таким следует. Я собираюсь вскочить на ноги, но не успеваю. Молниеносно он оказывается надо мной, и его толстенные колени припечатывают меня к ледяному асфальту.

- Отвали! - Ору я, что есть мощи. Горло у меня срывается, и я начинаю кряхтеть, как будто выкурила все сигареты, мать его, мира. - Пусти меня, пусти!

Мои руки хлещут по его уродливому лицу, словно лопасти пропеллера, а он ловит их и морщит рожу, стиснув зубы. Рыча, он прижимает меня к земле, а пенистые слюни на его губах начинают капать мне на кофту, будто он бешеный. От омерзения я кричу громче и извиваюсь под его толстым телом, как ошпаренная, не замирая ни на секунду. Но вскоре у меня не остается сил, и вместо криков, я начинаю стонать, ощутив, как в груди горит и взрывается сердце. Боже, боже. Мне становится так страшно, что я едва сдерживаю слезы. Я помню отца, помню, что он со мной делал. Он бил, но никогда не лапал. Не прижимал к полу, не нависал, не стискивал в ловушке. Я неожиданно оказываюсь беспомощной, и мне так паршиво, что горло сводит судорогой.

- Пусти! Отпусти меня, отпусти! - Все продолжаю повторять я сиплым голосом, а он не отпускает, а сжимает еще сильнее. Теперь мужик не злится. Он начинает хохотать, его намерения в мгновения ока становятся иными, и его руки не душат, а играют, подергивая мою одежду, перебирая волосы.

- Какая сумасшедшая, - гогочет он и наклоняется к моему лицу. Из его рта разит так сильно, что меня тошнит. Я отворачиваюсь, а он хватается пальцами за мой подбородок и тянет его на себя. - Что ты глаза отводишь, больше ничего не скажешь? Ничего?

Я взмахиваю ногой, пытаюсь ударить его, а он приподнимает меня и со всей силы об асфальт ударяет. Да так, что в глазах краски взрываются. Распахиваю рот и в ужасе гляжу на небо. Оно тут очень красивое. Чистое. Звезд столько, что не сосчитать.

- Сумасшедшая, - ржет незнакомец, - иди сюда, иди ко мне.

Он наваливается мне на ребра, продавливает живот и внезапно испаряется. Я ничего не понимаю. Не перевожу взгляд в сторону. Между висков плавает звон, перекатывается из одного уха в другое, а я просто смотрю вверх, часто моргая.

Понятия не имею, сколько я так лежу. Зажмуриваюсь, прикрываю ладонями лицо и покачиваю головой. Нужно прийти в себя, да вот шевелиться больно.

- Эй, птенчик, ты как? Слышишь? - Чьи-то мокрые ладони касаются моих пальцев. Я глаза не открываю. Продолжаю молчать. - Реган, посмотри на меня. Пожалуйста.

Меня приподнимают. Это Уилл. Он заботливо проходится руками по моим волосам, но я все равно на него не смотрю. Даже когда глаза открываю - отворачиваюсь. Это он во всем виноват. Во всем, что с нами случилось.

- Взгляни на меня, ты цела? Ты в порядке?

- Да.

- Реган, пожалуйста.

- Что?

- Посмотри на меня.

- Не хочу.

- Я прошу тебя. Слышишь? Дьявол, - он глухо усмехается и неожиданно прижимает меня к себе. Я застываю, а его руки замыкаются за моей спиной. Я слышу, как громко его сердце стучит, как пульс прорывается не его шее. Он весь потный, горячий, а еще он весь дрожит, словно замерз. - Ты спятила. Что творила? Черт, поверить не могу.

- Зачем ты это сделал?

Я отстраняюсь и гляжу в знакомые глаза парня озадачено. Уильям сейчас другой. На его вспотевшем лице пылают щеки, скатываются капли пота, крови, грязи, а еще, кажется, он счастлив. Он улыбается, а я еле слезы сдерживаю.

- Зачем? - Вновь повторяю я. - Что ты творишь?

- Они украли нашу машину.

- Они могли нас тут убить.

- Ты должна была ждать меня.

- И смотреть, как эти кретины дерьмо из тебя вышибают? - Завожусь я и возгораюсь, как спичка. Злость вновь бьет мне в голову. Я даже про боль забываю. Отталкиваю парня, вскакиваю на ноги и, впившись пальцами в волосы, оглядываюсь.

Вокруг нас валяются тела неизвестных. Они без сознания, но они ведь очнутся. Мне в эту секунду паршиво становится. Я протираю лицо, стискиваю зубы и несусь к Доджу.

Уилл молча поднимает куртку и следует за мной.

Он прыгает за руль, заводит машину, и мы срываемся с места, подняв груду пыли. Я облокачиваюсь о подлокотник, прикусываю палец и смотрю в окно, понятия не имея, что я там пытаюсь отыскать. Просто гляжу, и все. Бездумно. Наверно, стараюсь успокоиться, пожар в груди потушить, но у меня не получается.

Все тело от боли взвывает, завтра синяков будет столько же, сколько звезд на небе, а еще я до сих пор помню хохот этого кретина, когда он меня лапал. Я зажмуриваюсь, Уилл тормозит перед шатром, оттуда до сих пор доносится музыка, и глушит двигатель.

- Послушай...

- Заткнись.

- Реган, я не хотел, чтобы так вышло.

- Ты хотел, - я открываю глаза и смотрю на парня. Он пялится вперед, куда-то через лобовое стекло, но мне наплевать, и я повторяю еще раз, - хотел.

- Чего? - Он нервно постукивает пальцами по рулю. - Чтобы тебя придушили?

- Чтобы тебя придушили.

- Несешь бред.

- Тогда какого черта ты туда поперся! - Развернувшись к парню, взрываюсь я. - Нет, объясни, потому что я, блин, не понимаю. Чего ты хотел? О чем думал? Неужели до тебя не дошло, что будут проблемы, что эти психи не отдадут тебе машину просто так! Ты все понимал, Уилл, и шел туда шею свернуть.

- Тебя не сильно потрепали?

- Ты меня слушаешь?

- Может, врача надо найти?

- Не нужен мне твой врач. Я понять тебя хочу. Мы могли позвать на помощь, могли копов найти, ребятам рассказать, но ты сам ринулся разбираться. Зачем?

- Хорошо, что ты в порядке, - чеканит он и вырывается из машины.

Уильям хлопает дверью с такой силой, что приборная панель дребезжит и стонет, и я тут же выскакиваю из салона, сомкнув в ярости пальцы.

- Куда ты убегаешь? - Восклицаю я. - Эй, остановись, я с тобой разговариваю!

- Но я с тобой не разговариваю.

- По какой причине?

- По любой причине.

- Уилл! - Я нагоняю парня и резко тяну на себя. В глазах у него внезапно громыхает молния, я буквально вижу ее, но не пугаюсь. - Что на тебя нашло? Ты ведь погибнуть мог.

- И что?

- Не говори так. Мы могли серьезно пострадать.

- Но все ведь обошлось.

- А если бы не обошлось? Что тогда? - Приподнимаюсь на носочки и смотрю парню прямо в глаза. Мне давно так страшно не было, а ему наплевать. - Ты ведь понимаешь, ты не должен был идти один, не должен был меня в это втягивать. Уилл, это было безумием, настоящим! Ты просто сиганул с утеса, прекрасно понимая, что расшибешься в лепешку.