В тот день они выпили всем отделением, причем в этот раз больше обычного. Не то чтоб Таджико уважали больше других, погибших до него, скорее просто так получилось. Олигарх развел каких-то толстомясых чеченок на несколько бутылок водки, изготовленных, судя по всему, по старинному местному рецепту: 200 грамм осетинского спирта и 300 грамм воды из не самого чистого колодца. Молодые сгоняли на базар и тоже затарились водярой и местным домашним вином. Вася-контрабас, как самый авторитетный человек, толкнул речь, из который следовало, что Таджико был правильным пацаном, после чего все начали квасить. Офицеры делали вид, что ничего не заметили. После второго стакана по кругу пошла мастырка. Кубрик, который раньше был небольшой классной комнатой (их всех расквартировали в бывшей школе), наполнился едким, медицинским запахом, в одночасье перебившим господствовавший до того спиртовый. А после третьего стакана и второй мастырки Серега предложил Артуру и Вадиму выйти в коридор.

- Пацаны, только тихо,- прошептал он прижимая палец к губам,- я тут ту суку видел, что моих дядю и тетю завалил. Он теперь ментяра, старлей...

- А ты ничего не путаешь,- Вадим пытался говорить тихо, но получалось это у него с трудом,- может обознался?

- Не х.. я не обознался, пацаны,- все так же тихо ответил Серега,- он это, падла. Но меня он не узнал.

- А че он здесь тогда, а не в Гребенской,- попытался мыслить логично Артур.

- Не знаю, но завалить я его завалю! Поможете-мне легче будет, я любому из вас всегда помогу. Нет-и сам управлюсь как не-то.

- Я че, можно,- одновременно ответили Артур и Вадим.

В этот момент Артур выглянул в окно. Почему-то ему показалось, что над Аргуном летят журавли. Наверное, такие же летели над "малолеткой" в Ардатове, когда там сидел его сосед Женька Кондратенко. Благодаря женькиным рассказам журавли у Артура ассоциировались только с жуткой тоской по дому.

XVII

Получив нужные данные, Сенин рванул в "адрес". Кроме Старикова и Силантьев еще трое из их класса ушли в мир иной, четверо уехали в другие города, остальные же жили по-прежнему в No-ске. На работе, зарывшись в телефонную базу (ее удалось "отжать" у одного хакера еще "на земле"), Сенин пробил телефоны большинства из них. Впрочем, затем работа в этом направлении благодаря стараниям руководства и нарушающих УК мудаков застопорилась. Сначала пришлось отписываться по поводу огнестрела, случившегося двумя неделями раньше, затем вместе с Палычем пытать двух алконавтов, прибивших своего собутыльника, после же отзвонился навороченный убойщик. Матерясь, тот строжайше запретил Сенин и Палычу ворошить сильных мира сего ("Их мы типа берем на себя! "), а также попросил трясти агентуру ("Ну очень надо, мужики, если что, с меня поляна, без базара! "). Разговор в итоге прервался по официальной версии из-за звонка начальства, по неофициальной по просьбе подруги убойщика ("Дорогой, ну ты скоро там? ", кстати, может быть "мы", которые должны были трясти местную политическую и деловую элиту состояли в том числе из подруги убойщика!? ). Палыч на все на это емко сказал лишь одно слово: "Петух! "

Начать работу по своей версии Сенину удалось лишь вечером. Первая из собеседниц, сразу же заявила, что про свой класс ничего не помнит и говорить "об этих козлах не желает", второй-Эдуард Вениаминович Баландин, директор кого-то ООО--емко сообщил Сенину, что в классе одна только шпана и училась, в связи с чем и говорить-то о них нечего. Лишь третья собеседница-дважды разведенная продавщица в продуктовом магазине, обладательница высшего искусствоведческого образования-согласилась не откладывая дело в долгий ящик побеседовать с Сениным.

В не слишком-то убранной квартире продавщица-искусствовед сперва помянула невинно убиенного одноклассника Старикова. Привычно закусив огурчиком (судя по всему, маринованным), она минут 15 разглагольствовала о том, что, собственно говоря, покойный был редкостной дрянью (порой ее речь прерывалась словами "О покойниках, конечно, нельзя, но... "). Экс-редактор, в ее изложении, был подхалимом, жополизом и жутко двуличным человеком. При учителях-золото, а не ребенок, после их ухода-шпана шпаной. Узнав о смерти Силантьева, она помянула и его, в качестве закуски на этот раз выступила корка ржаного хлеба. "А Сережка Силантьев хорошим парнем был! Мы с ним на санках катались! " Далее минут 20 шли детские воспоминания, время от времени прерываемые всхлипываниями. Судя по всему, блатарь Силантьев оставил неизгладимый след в душе искусствоведа. Мало того, именно Стариков был якобы виноват в том, что Силантьев покатился по наклонной плоскости-"Если б не этот, Сережка б человеком стал. Ну, учился не сверх, так у него руки ж золотые были. Стариков-то что, у него способностей вагон, да и подхалим был... Оценки всегда хорошие получал, даже если и не учил ничего, а Сережка так не мог. Они ж вместе все были, не разлей вода... ". Прервав этот поток информации, Сенин установил, что третьим в их компании был некто Владимир Владимирович Филин, ни рыба, ни мясо, а так, среднестатистический троечник. Больше полезной информации Сенину получить не удалось. К счастью, он сумел также увернуться от настойчивых предложений хозяйки переночевать у нее.

XVIII

В тот день их обстреляли почти на въезде в Аргун. Какие-то малолетние чичи оказались хреновыми снайперами, поэтому никого из них даже не зацепило. Впрочем, никто из них тоже не смог похвастаться точностью ответной стрельбы. Вася-контрабас весь оставшийся участок пути до казармы обещал всех чичей отыметь во все имеющиеся у них отверстия, Серега поминутно сплевывал на дорогу, а Вадим сосредоточенно обдумывал письмо свой подруге. Олигарх же опять что-то пытался втолковать Артуру, не то про политику, не то про экономику. Артур не слишком-то понял о чем. Сам он буквально дрожал от страха-нет, не от обстрела, такого добра каждый день хватает, а из-за их ночной прогулки по Аргуну. В казарме их встретил комбат майор Савенко. Выслушав рапорт лейтенанта Морозова, он долго матерился в адрес чеченцев и командования. Его слова пролили бальзам на сердце Артура (да, наверное, не только его, он также Вадима и Сереги)-как оказалось, ночью не только обстреляли комендатуру, но завалили также одного из местных ментов ("Мне, конечно, на этого черножопого насрать, но он вроде как наш! ",- заявил майор). Самое главное, что в этом убийстве подозревали не то ваххабитов (их здесь все почему-то называли ваххабисты), не то гелаевцев.

А потом они вшестером (Артур, Вадим, Серега, Вася-контрабас, Олигарх и Бухой) пошли на соседнюю улицу. Там, постращав автоматами и обещав взорвать бензиновый мини-завод, расположенный во дворе у какого-то Аслана, они разжились бараниной и водкой. После этого они зарулили к жившему рядом Ахмату и купили у него анашу. За зеленью на базар, уже из казармы, они отправили каких-то духов, кажется, из Питера.

- Хоть бы боевые начисляли как раньше, а то в Наурской их уже не платят,

- заявил после первого стакана всезнающий Вася.

- А что, скоро и здесь прекратят,- степенно и размеренно ответил Олигарх,- тут по ящику Путин сказал, что военная часть контртеррористической операции закончилась, значит и войне конец. А войне конец-какие ж могут быть боевые...

- Ну платить не будут-бомбанем кого не то,- нашелся чем ответить Вася.

На том все и порешили....

XIX

- Шашлык здесь, конечно, дрянной!,- пижонского вида человек в костюме от Хуго Босс оторвал взгляд от еды и посмотрел на своих нынешних собеседников. Всего их было двое-корчащий из себя простака, но при этом очень хитрый директор охранного агентства "Легион+" и один из местных криминальных лидеров, косящий в последнее время под интеллигента. Сам же критикующий шашлык был вице-губернатором. В обозримом же будущем он хотел у себя в должности эту самую "вице" приставку отбросить. Для этого были все основания-поддержка в Москве, откуда он собственно пару лет назад в No-ск и прибыл, "зачищенная" политическая поляна в области, ну и плюс к тому всякого рода ресурсы. Собралась эта отнюдь не святая троица в целях конспирации в одном из придорожных кафе под названием "У Ирины". Владелец заведения, беженец из горячей точки Автандил Вахтангович Мегреладзе, суетился где-то на кухне. Влиятельные люди в весьма популярной форме объяснили ему что к чему, поэтому он не светился. Дверь кафе в этот час украшала табличка "Закрыто". Что бы никто не увидел и не услышал лишнего, обедавшим прислуживали двое особо проверенных сотрудников "Легион+". Кстати, на шашлык вице-губернатор жаловался зря (он, да и все остальные блюда, были вполне хороши), просто он постоянно старался напоминать о своем столичном происхождении. "Во понтярщик! ",- подумал про себя "дон Карлеоне", известный больше как Макар. Сам он в последнее время предпочитал на обед простые домашние котлеты, щи и макароны. Их готовила, равно как и резала докторскую колбасу, специально приглашавшаяся тетка, работавшая уборщицей в близлежащей детской поликлинике. Никаких супердипломов и прочего у нее, естественно, не было, она просто нормально готовила. Макар, сгубивший свой желудок в ходе двух ходок (1-я была за групповую драку, 2-я-за разбой), даже начал подумывать о женитьбе на ней: что поделать, первая жена бросила его во время второй отсидки, любовницы же ему порядком надоели (все случаи развивались по стандартной схеме: мобильный, рестораны, сауны, норковая шуба, Канары, нечто с бриллиантом, вторая шуба, небольшая квартирка, авто, развод).