16. Передышка
До Владикавказа добрались благополучно.
Оказалось, что их ректор приехал этим же поездом. Громким криком: «Все из Симферопольского мединститута – за мной!» он собрал своих студентов, и привел в здание Владикавказского мединститута – пустое, по причине летних каникул.
Приезжие расположились в актовом зале, отгородившись скамьями по группам, семьям. Ценными учебниками (вроде книги «Хирургия» Образцова) разожгли костры во дворе, и варили кашу. Так провели день.
К вечеру студенты (и уже бывшие, то есть выпускники, и пока что настоящие) «почистили перышки» – приоделись, насколько это вообще было возможно, и отправились… «смотреть город»! Но не успели дойти до забора, ограждающего здание от улицы, как навстречу им, в ворота, ввалилась толпа оборванных, запыленных, совершенно измученных людей. Эта толпа состояла целиком из профессорско-преподавательского состава и членов их семей, которых должны были отправить другим эшелоном, в Кызыл-Орду. Самое странное зрелище являла собой одна из профессорских жен: не в силах расстаться со своей шубой (кстати, единственной в этой компании), женщина надела ее на себя и так и шла – по пыльной августовской жаре, под палящим солнцем…
Выяснилось, что после того, как отбыл состав со студентами – больше эшелонов из Армавира действительно не было, уходили только эшелоны с ранеными. Вскоре началась жестокая бомбежка. Весь город горел. А, поскольку в числе других зданий были разрушены и магазины – в довершение катастрофы, как вороны на падаль, слетелись мародеры.
Профессорам и их женам сказали: никакого транспорта нет, вы можете дойти только пешком. И они пошли – пошли пешком к Владикавказу, и шли 40 км – в основном, пожилые люди, большинство из которых вряд ли ходили последние годы дальше магазина и своих институтских лабораторий. Наконец, дошли до железнодорожной станции с чудным названием Овечка, а там их посадили на поезд.
Напротив, у молодых ребят и девчонок, уже вполне пришедших в себя после переезда, и даже слегка отдохнувших, вполне были силы на получение столь необходимых сейчас положительных впечатлений. И то, что они успели увидеть во Владикавказе – им вполне понравилось. Я думаю – еще и тем, что душа отдыхала, любуясь целостностью построек, отсутствием разрушений – война пока не дотянулась сюда своими костлявыми, жадными пальцами…
Потом бывших студентов отправили, как и предполагалось, на фронт, а остальным – преподавателям, студентам и выпускницам с детьми – дали эшелон, все с тем же направлением – на Кызыл-Орду*.
В этот раз загрузились куда более спокойно. Была даже организована кормёжка в пути: ведрами давали кашу, с хлебом.
По какой-то причине состав планировали вести через Ереван.
На Ереван поезд должен был пойти от Тбилиси, что и было первым пунктом назначения. Но на небольшом расстоянии от города состав остановили на товарной станции, на ночь. Народ быстро сориентировался, и все, кто мог, двинулись за продуктами. И тут – о чудо! – оказалось, что здесь продают мандарины! Дома это был сверхделикатес** ! А тут эти дивные фрукты стоили сущие копейки! Эвакуированные смели все мандарины – подчистую, и накинулись на них, как голодные волки…. Ну, или просто как голодные люди.
И от обилия чуждой пищи желудки, и без того испорченные плохим питанием весь последний год, не выдержали…
Наступила ночь. По правилам военного времени, везде была светомаскировка, и потому темень стояла – хоть глаз выколи. Дойти от состава – до вокзала, где туалеты, было просто нереально…
… Утром ответственные лица от эшелона пошли просить дать питание и направление на Ереван. Но когда местные железнодорожные работники подошли к составу – они увидели просто невероятную картину.
Вдоль всей длины стоящего эшелона, как декоративные ёлочки вдоль стены – аккуратненько, почти как под линейку, располагались очень пахучие кучки (далеко отходить боялись и «в туалет» выходили, обычно, группами…).
Грузины всплеснули руками, выдали ведра каши, а насчет направления высказались категорично: «Да вы нашу Грузию всю по дороге за…р…те!»***. И весь состав отправили сразу в Баку, для переправки через Каспий….
* Мне стало интересно, а сколько же человек было в профессорско-преподавательском составе, если им целый эшелон выделяли? И вот что я нашла в интернете: «К 1940 году студенческий контингент вуза составлял уже около 1,5 тысяч человек; на 32 кафедрах работали 23 профессора, 16 доцентов, более 100 ассистентов и преподавателей.» Вероятно, не все эвакуировались, но наверняка – бОльшая часть! Да еще и студентки с детьми… Но, наверно, все-таки выделяли не эшелон, а вагон в эшелоне…
** Как образно выразилась бабушка – «Их покупали только умирающим!»
**Из песни слов не выкинешь! Бабушка, практически, никогда не употреблявшая ненормативную лексику, высказалась именно так – значит, так оно и было!
17. Баку-Красноводск. Обыкновенное чудо
Август 1942 года.
На Каспии, в Баку, много причалов. Железнодорожные пути, по которым прибыл эшелон с эвакуированным мед инстистутом, подходили к пристани почти вплотную. Неподалеку, на песчаном берегу, был разбит палаточный лагерь беженцев – для тех, кто хотел перебраться через море. Стояла тёплая августовская погода, но лагерь никак не походил на место отдыха: пронзительно кричали младенцы, было много больных – там прочно прописалась дизентерия…
Профессора и преподаватели с семьями, а также незакончившие еще образование ребята-медики и скоровыпустившиеся мамы-студентки ожидали посадки на пароход с относительным комфортом: им на эти несколько дней предоставили для проживания товарные вагоны. В каждом вагоне, по обе стороны, стояли двухэтажные нары, а сверху распространяли немного света и воздуха маленькие (примерно 30х40 сантиметров) окошки. Расстояние от нар до окна было небольшим: сантиметров 20.
Лида с мамой, маленьким Володей и золовкой Клавой занимали верхние нары в вагоне № 15. Сидеть целыми днями в духоте было тяжеловато, и, время от времени, Лидочка с подружками ходили погулять, а ее мама в это время нянчилась с внучком.
Во время одной такой прогулки, Лида подошла к приоткрытому окошку, откуда рассматривал окружающий мир ее 10-месячный сыночек, и о чем-то стала переговариваться с мамой, присматривающей за Володей.