– Но я не чувствую… Леди прыснула.

– Филипп, вы совершенно не хотите понять Кло, думая, что она такая же, как и вы: может сама о себе заботиться, не нуждается в хозяине.

– Нет…

– Я про то и говорю. Господи, до чего же ты слеп! Если вы считаете, что вам не нужно будет взять на себя все бремя забот о Клеоне, не думать за нее, не оберегать ее от других и самой себя, то вы никогда не сможете ее любить. Не стройте из себя дурака!

Филипп попытался рассмеяться.

– Вы кладезь премудрости, леди Салли!

– Пора бы уж, в мои-то годы. У меня есть опыт, и я никогда не оставалась в дураках.

– Тогда научите меня, что делать?

Леди Малмерсток кокетливо погрозила ему пальцем.

– Возьмите ее и встряхните. Скажите, что не потерпите более никаких насмешек. Еще скажите, что она маленькая дурочка и при этом обязательно поцелуйте. Если станет протестовать, продолжайте ее целовать. Боже, что я несу!

– Я вас понял, леди Салли. Но разве можно поцеловать ее, когда она холодна, как лед, и неприступна?

– А почему она так холодна? Отвечайте же!

– Потому, что она видит во мне только элегантного обольстителя!

– Глупости. Это все от того, что вы ведете себя с ней слишком вежливо и позволяете ей вам противоречить. Да простит Господь мои дерзкие слова, но всем женщинам вежливое и обходительное обращение приятно, когда оно исходит от безразличного для них человека, но оно недопустимо для того, кого они любят! Тем более Клеона! Им нравится, чтобы от их возлюбленного исходила даже грубая откровенность в проявлении своих чувств!

– Грубость?

– Не понимайте меня слишком буквально. Они хотят, чтобы чувства к ним были для вас превыше всего. Но стоит им оказаться у вас в руках, им подавай нежность! Не удивляйтесь. Им нравится ощущение беспомощности в руках любимого мужчины. Они любят подчиняться власти. По крайней мере, большинство. Но когда вы будете обращаться с Кло, словно она сделана из тончайшего фарфора, она никогда не поверит, что вы мужчина, который сходит по ней с ума.

– Она не может так думать! Она…

– Она может этого не осознавать, но, поверьте, что это так. Не пренебрегайте моими советами и настаивайте на своем, Филипп. Не будьте размазней!

– Вы все говорите правильно, но она же не любит меня!

– Отстаньте, молодой человек! – сказала леди. – Вы начинаете меня утомлять! Делайте, что хотите, но не обижайтесь на меня, если все пойдет кувырком. Вы сейчас довели Кло до крайности, и она способна на любые глупости. Я предупредила вас. Ах, вот идет Джеймс! Посмотрите, у него вид обиженного медвежонка! Джеймс, душечка, я позабыла свой платок в соседней комнате. Вы не будете столь любезны сходить за ним? Это там, за занавеской. Что, вы смущены? Это был всего лишь старый плут Фозеринхем; Филипп, вы непременно известите об этом своего дядю!

Филипп поднялся и облегченно рассмеялся.

– И он укажет вам ваше место, миледи?

– Нет, – со вздохом ответила леди Малмерсток. – Жаль, но я вышла из того возраста, когда забавляют такие пустяки. Впрочем, я всегда стремилась их избегать, хотя при этом сохраняла свою неординарность. Оставьте меня оба!

Филипп взял Джеймса за руку.

– Мы оба уволены! Пошли, Джемми, разыщем ее платок и вернем даме улыбку.

За портьерой Клеона и сэр Дерик играли в кости. Это выглядело весьма необычно. Она успела проиграть розу. что была приколота у нее на груди, а Брендерби пытался отыграть заколку. Он был крайне сосредоточен и бросал кубик с исключительно серьезным видом. Однако у него оставалась роза, которую он безуспешно пытался прикрепить к ее медальону. Она то и дело выскальзывала и в который раз оказывалась на полу. Была очередь Клеоны. Кости высыпались из стаканчика.

– Медальон мой! – она наклонилась, чтобы поднять его. Брендерби был удивлен ее невниманием. Он встал на колени, незаметно отстегнул медальон и положил его туда, где Клеона надеялась его найти. Он сделал вид, что взял его, поднялся и было протянул ей. Девушка потребовала, чтобы партнер немедленно отдал ей медальон. Это возбудило в нем любопытство. Он не торопился выпускать медальон из рук.

– Почему вы так волнуетесь, Клеона? Что за секрет хранит он?

– Скорее! Дайте его мне!

– Не торопитесь, Клеона! Клянусь, что здесь есть какая-то тайна! Я должен заглянуть внутрь!

– Я запрещаю вам! – закричала Клеона. – Немедленно отдайте его мне!

– Сию минуту, только вот открою его!

– Нет, нет, нет! Там пусто! Я не потерплю этого! Отдайте же его мне! – она судорожно вцепилась в его руку. В глазах Брендерби сверкнул озорной огонек.

– Я вам предлагаю сделку, дорогая моя! Но для этого бросьте кубик, – он протянул ей стакан. – Если вы выиграете, я отдам ваш медальон, не открывая его. Но если проиграете, то вам придется заплатить.

– Я вас совершенно не понимаю, сэр. Что вы хотите этим сказать?

– Вам придется меня поцеловать. Всего лишь один поцелуй. Поверьте, мои условия великодушны!

– Никогда! Как вы только посмели! Это мой медальон! Вы не имеете права прикасаться к нему! – Я его нашел и не отдам! Бросайте. Наши шансы равны. К тому же, я все равно не буду его открывать.

– Я думала, что вы джентльмен!

– Если бы я не был джентльменом, я бы получил и поцелуй, и медальон! Я же не собираюсь заглядывать внутрь, а тем более, раскрывать потом ваши тайны. Ну, Клеона, – будьте паинькой!

– Я умру со стыда! Сэр Дерик, будьте милосердны!

– Почему я должен быть милосердным, когда вы этого чувства ко мне не испытываете? Не нравятся мои условия? Ладно! – он сделал вид, что пытается открыть медальон.

– Не надо! – буквально завизжала Клеона. – Я сделаю все. Все, что вам будет угодно! Только, ради Бога, не открывайте! – Значит, мы играем?

Клеона перевела дыхание.

– Я сыграю. Но я больше никогда, никогда в жизни не буду с вами разговаривать! В ответ он рассмеялся.

– Надеюсь, что вы перемените ваше мнение! Итак! – он бросил кости. – Ха-ха! Попробуйте перебить!

Клеона стиснула в руке стаканчик и принялась долго и энергично его трясти. Ее щеки пылали, а глаза были закрыты. Она швырнула костяшки на стол. Брендерби быстро склонился над ними.

– Увы, дорогая! Увы! Она открыла глаза.

– Я выиграла? Я выиграла!

– Увы, дорогая. Я радовался за себя, а совсем не за вас. Вы проиграли.

На ее длинных ресницах показались слезинки.

– Сэр Дерик, сжальтесь надо мной. Я не хочу целовать вас!

– Что? Вы пытаетесь отделаться слезами? Какой стыд, Клеона! – поддразнил он ее.

– Вы бессердечны! Это мой медальон. И я не должна целовать вас! Я вас ненавижу!

– Дорогая, все это – прелестная приправа. Могу я получить выигрыш?

Девушка разрыдалась.

– Ладно. Можете меня поцеловать. – Она стояла как вкопанная, с покорностью мученика.

Он положил руки ей на плечи и посмотрел ей в глаза.

– Господи, Клеона, вы чертовски хороши! – быстро произнес сэр Дерик. – Вы сегодня играли с огнем, но он не обожжет вас слишком сильно!

Он наклонился еще ниже, пока их губы не соприкоснулись.

Именно в этот момент в комнату вошли Филипп и Джеймс.

– Филипп, она сказала, что он должен лежать на столе. Я… С криком ужаса Клеона отпрянула от сэра Дерика. Ее широко раскрытые, безумные глаза медленно перешли с оцепеневшего Джеймса на побледневшего, но сдерживающего себя Филиппа.

Филипп сделал шаг вперед, судорожно сжимая рукоять шпаги, но взял себя в руки и спрятал в ножны лезвие. Клеона была не в силах сопротивляться объятиям Брендерби. Филипп же успокоил себя тем, что подтвердились его худшие предположения. Он давно замечал влечение Клеоны к этому сопернику. Тем более, после его предложения… Он поклонился обоим.

– Тысяча извинений, мадемуазель! Я вижу, что не вовремя.

Клеона ощутила в его голосе некоторый сарказм. Она хотела что-то сказать, но не смогла. Да и что она могла сказать?

Джеймс первым вышел из оцепенения.

– Какого черта…

– Я не з-з-знаю! – затрепетала Клеона. – О Господи! Брендерби быстро прикрыл ее собой и сжал ее руки, пытаясь успокоить девушку.