Что и говорить, захватывающая история, но обратите внимание на то, как неконкретен Вейд в плане даты потери. Смотрите, как много деталей о рассматриваемом событии записано в соответствующих американских архивах. И откуда вышли корабли, и про корабль-шпион. Так неужели в них не указана дата события? Или, например, наверняка близкая к ней дата выхода военных кораблей из Англии? Ведь военные моряки живут не по «началам года», а с точностью даже не по часам, а минутам.
Из всего сказанного можно сделать вывод, что указание точной даты пропажи капсулы для НАСА гораздо опаснее признания факта самого события. По-видимому, скандал в тогдашнем мировом общественном мнении могло вызвать именно знание этой даты. И поэтому даже 40 прошедших лет не сняли с неё гриф секретности.
Засекречивание даты пропажи (и находки) наводит на мысль, что она как-то связана, а может быть, и совпадает с каким-то известным общественности событием программы «Аполлон». В 1970 году до 8 сентября, когда капсула была возвращена США, произошло только одно такое важное и общеизвестное событие. Это состоявшийся 11 апреля запуск корабля «Аполлон-13». Он, согласно информации НАСА, должен был совершить посадку на Луну, но на подлёте к Луне на корабле произошла авария и резко упало энергоснабжение корабля.
Теперь уже было не до высадки на Луну. Астронавтам пришлось думать о своём спасении и о возвращении на Землю. Обо всём этом поведала НАСА, и эта история прогремела на весь мир. Неужели находка макета капсулы могла её как-то скомпрометировать? Для ответа на этот вопрос нужно попытаться определить наиболее вероятный срок находки (и пропажи) капсулы.
Итак, «в начале 1970 года военные корабли, базирующиеся на Англию, тренировались в спасении макета капсулы Apollo (BP-1227) на случай аварийного возвращения (космического корабля) на Землю». Нам будет полезно ознакомиться с существующей уже многие десятилетия морской практикой подобных тренировок. Её придерживаются все военные флоты, но сейчас речь пойдёт конкретно о военных кораблях США и СССР. Об этой практике автору рассказал Е.В. Иванов, служивший в советское время на разведывательном корабле ВМФ СССР:
«Когда США намереваются провести в некотором морском районе мероприятия с участием своих военных кораблей, то этот район объявляется закрытым для свободного плавания прочих судов. При этом конкретная причина закрытия, будь то военные маневры или ожидание падения головных частей ракет, не сообщается. Координаты закрытого района сообщаются по радио всем судам. Для этого существует специально выделенная морским правом радиочастота, которую обязан регулярно прослушивать радист любого судна. Так что возможность «прозевать» такое сообщение практически невозможно. И прочие, то есть гражданские суда, получив такое предупреждение, немедленно вносят коррективы в курсы своих судов, чтобы, не дай бог, не попасть в закрытый район. Они в панике бегут от этого района, потому что от военных можно ожидать чего угодно. Могут и потопить сгоряча».
Отвлечёмся от рассказа бывшего советского военмора, чтобы убедиться в том, что он ничуть не сгущает краски, когда говорит о паническом страхе гражданских судов. Вот какой трагический случай произошёл 3 июля 1988 года, правда, не с гражданским судном, а с гражданским самолётом, несчастье которого состояло в том, что, идя своим обычным курсом, он попал в зону, подконтрольную ракетам американского крейсера:
«Авиалайнер А300 Iran Air покинул аэропорт Бендер-Аббас в 10.17 по иранскому времени, на 27 минут позже времени, назначенного по расписанию. Самолёт, находившийся под управлением капитана Мохсена Резаяна, должен был совершить короткий 28-минутный полёт в международный аэропорт Дубаи. Полёт проходил в рамках международного воздушного коридора 35-километровой ширины Amber 59 между аэропортами Бендер-Аббас и Дубай. В это время в Ормузском проливе находился ракетный крейсер ВМС США Vincennes. Командовал крейсером капитан Уильям Роджерс III. Airbus A300B2-203 рейса IR655 был сбит над Персидским заливом ракетой, выпущенной с крейсера. Погибло 290 человек, включая 15 членов экипажа, среди пассажиров было 66 детей. Американское правительство заявило, что иранский самолёт по ошибке был идентифицирован как истребитель F-14 ВВС Ирана».
Как видите, американские командиры не очень долго размышляют у берегов чужих стран, а что же их остановит в открытом море в «закрытых» квадратах? Так что не зря гражданские суда панически избегали этих квадратов. Поэтому информация о том, что капсула найдена простым (то есть гражданским) советским рыболовным судном вызывает сомнение.
А вот подозрения Вейда «не было ли советское рыболовное судно… на самом деле траулером–шпионом?», по-видимому, не лишены самых серьёзных оснований.
Некоторые разведывательные суда советского ВМФ создавались путём переоборудования рыболовных траулеров. Аналогичным образом поступали и англичане. Американцы же переоборудовали для тех же целей грузовые суда.
«Траулеры»-разведчики не бежали от запрещённых американцами квадратов, а устремлялись к ним по первому объявлению. Узнать, что делается в этом квадрате, было их боевым заданием. А что касается риска, то он – неотъемлемая часть профессии военных. Конечно, наши суда благоразумно останавливались у границ запрещенного квадрата и вели радиоэлектронную разведку, не давая повода для нападения.
В открытом море суда редко подходят друг к другу на расстояние ближе 1 км. С такого расстояния невооруженным глазом не видны ни антенны, ни военно-морской флаг на корабле (1,5мх1м), а виден только общий контур корабля, то есть контур траулера. «Мы находились или на дальней дистанции в прямой видимости от американцев, или же непосредственно за горизонтом. Американцы, конечно, знали о нашем присутствии. Для точной идентификации судна они время от времени облетали нас на самолётах», - рассказывает Е. Иванов.
На кораблях поисковой эскадры обязательно есть разведывательные самолёты или, по крайней мере, вертолёты. Почему же американцы не использовали их для идентификации подозрительного «траулера»? Почему Вейду от архивов осталась лишь догадка «не было ли советское рыболовное судно…на самом деле траулером–шпионом…»? Не потому ли, что во время ожидания и поисков капсулы погода была нелётная даже для военных лётчиков? Запомним это обстоятельство.
Бискайский залив, ночь с 11 на 12 апреля - шторм, снежные заряды, темнота
«Капсула пропала в море. Обстоятельства потери капсулы до сих пор не ясны», - пишет Вейд. Автор данной статьи далёк от мысли о том, что американские военные моряки – растяпы. Сам макет, как отметили наши специалисты, был снабжен световым поисковым маяком. Световой маяк непременно дополняется радиомаяком, потому что именно в таком комплексе эти два устройства обеспечивают быстрое нахождение: радиомаяк обнаруживается на гораздо большей дистанции и «наводит» поисковиков в район падения. Световой же маяк позволяет непосредственно увидеть капсулу. Должно было случиться что-то не зависящее от американцев, что помешало бы отлаженной процедуре поиска. А не зависит от американцев погода.
Световой маяк не поможет помочь увидеть капсулу при отсутствии видимости, нарушить которую могут сильный туман, дождь или снег. А если к этому добавятся сильный ветер и сильное волнение (короче, шторм), то в этом случае ожидающие корабли не увидят ни снижающуюся на парашютах капсулу, ни её приводнение. И даже наведённые к месту приводнения радиомаяком они могут ещё долго блуждать, пока не наткнутся на то, что ищут. Ведь капсула – это очень небольшой предмет, найти который среди многометровых бушующих волн и при ограничении видимости можно разве что случайно. Особенно если поиск происходит ещё и в тёмное время суток.
В таких условиях роль «его величества случая» резко возрастает. По-существу капсулу найдёт по чистой случайности тот корабль, который на неё или почти наткнётся, или которому капсула просто свалится «на голову» в момент приводнения. И совсем не обязательно, что этот корабль будет американский, потому что штормовой ветер может оказать чужаку дополнительную «услугу». Скорость штормового ветра превышает 30 м/с. Возвращаемые космические аппараты (такие, как макет капсулы) конечный участок своего полёта спускаются на парашютах с высоты примерно 10 км со скоростью около 5-10 м/с. Такой спуск занимает около 1000 секунд. За это время штормовой ветер может отнести парашюты вместе капсулой на 35 км, то есть вынести за рамки охраняемого квадрата. А далее дело случая: окажется ли в месте её приводнения чужой корабль, так похожий на траулер. Ограничение видимости, к тому же, помогло бы советским морякам поднять на борт упавшую с неба находку незаметно от американских кораблей.