Затем врата открылись, и дракон рысью вбежал на арену. Это был, как предсказывал Нисстир, красный дракон, значительно массивнее молодого зеленого.

Горлист бросил гневный взгляд на врата арены.

Мурдинарк на языке жестов дроу просигналил: „Я не знал. Клянусь“.

Воин усмехнулся и повернулся обратно, чтобы встретиться со своим противником. Он извлек меч Чиндры…

…который сразу вылетел из его рук.

Меч со звонким ударом приклеился к синему металлическому щиту, висящему на стене щиту.

— Ух, хорошо продумано, Мурдинарк, — спокойно произнес Горлист.

Он не ожидал, что его друг мог иметь магнитный меч, чей эфес был схожим с мечом Чиндры.

Он вытащил другой клинок из ножен, закрепленных за спиной; этой перевязью Горлист занимался сам, потому и мечу этому он доверял.

А потом яркая вспышка ударила по глазам, и его самоуверенная ухмылка превратилась в гримасу боли.

Ужасный свет заполнил арену, подобный яркому солнцу, которое обрывало радостную резню поверхностных рейдов и заставляло темных эльфов бежать обратно в темные пещеры. Внезапно Горлист осознал, для чего предназначались чаши, расположенные по периметру арены. Толпа сидела в комфортной тени, наблюдая за битвой через фильтрующий дым, поднимающийся из заколдованных жаровен. Ему же придется драться почти в условиях дневного солнечного освещения.

Да будет так.

Горлисту пришлось собрать всю силу и волю, чтобы вытерпеть проклятое освещение. Он не падет из-за света, боли или предательства. Слезы ручьем потекли из глаз, но он даже не сощурился. Он издал рев, отразившийся от стен пещеры.

Несколькими мгновениями позже Горлист осознал, что к нему присоединился чужой рев. Галдеж толпы перешел в тихое предвкушение. Рева дракона — даже такого детеныша с тонкой чешуей — было достаточно, чтобы вызвать благоговение даже у капризной публики.

Горлист протер ладонью слезящиеся глаза и с трудом сосредоточился. Свет играл на кроваво-алых пластинах, заставляя их сиять подобно мстительным солнцам. А монстр наступал. Он двигался как ящер, волнообразно, но было в этом движении нечто, напоминавшее, что существо было нездешним: хищная грация, обещание неожиданной атаки. Впечатление усиливали крылья, высоко растопыренные и изогнутые, в любой момент готовые к полету. Существо прошипело как кошка, демонстрируя острые как кинжал зубы.

Но следующая атака дракона не имела ничего общего с зубами или когтями. Его длинный, алый хвост, словно плеть жрицы, хлестнул в сторону Горлиста. Дроу проворно отскочил, дракон оказался быстрее. Сильный удар настиг воина в воздухе и отбросил в сторону. Горлист перекатился, чтобы смягчить падение, и быстро поднялся на ноги.

Он поднял меч и ринулся в атаку. Дракон поднял бронированную лапу, якобы принимая удар, затем сделал ловкое круговое движение, жутко похожее на прием, используемый фехтовальщиками для того, чтобы обезоружить противника — при условии, что оппонент слишком нетвердо держал оружие в руке.

К удивлению Горлиста эта тактика сработала. Его меч вылетел из рук. Когда дроу нырнул, уворачиваясь от следующего удара драконьей лапы, он быстро провел перчаткой по своей щеке. Кожа была щедро обмазана маслом. В таких перчатках он никогда бы не смог надолго удержать меч в руках.

Он отскочил назад, стаскивая перчатки, внутри него все кипело от предательства и задетой гордости. Дракон знал слабости Горлиста. Ведь монстр обезоружил его — трюк, который еще ни один дроу не сумел провести против Горлиста.

Дракон наступал. Горлист сорвал щит со стены и защитился им от надвигающегося удара, но коготь без проблем пробил толстую кожу. Горлист в ответ ударил щитом по морде дракона — и лишившийся зубов монстр, выплюнул их на арену.

Взревев от боли и яростного гнева, дракон пришел в бешенство и встал на задние лапы. Алые нагрудные пластины сдвинулись, когда монстр втянул воздух, готовясь воспользоваться своим смертоносным дыханием. Уверенный в магии отца, Горлист швырнул маленький хрустальный бутылек в открытую пасть.

Дракон выдохнул, испуская клубы дыма. Из пасти монстра вышел не дым затушенного пламени, но облако отвратительно пахнущего газа.

Горлист зашатался: его мучила тошнота и удушье. Слезящимися от света глазами он успел различить огромную, алую массу, приближавшуюся к нему. Воин потянулся за кинжалом, но нашел, что тот был крепко-накрепко привязан к ножнам.

Тихо проклиная новое вероломство, Горлист откатился в сторону, успевая схватить окровавленный зуб. Не теряя ни мгновенья, воин резанул кожаный ремень, выхватил кинжал. Он вслепую сделал резкий выпад, когда огромная туша обрушилась на него, унося его во мрак.

Горлист проснулся в странной тишине, прерываемой пронзительным звоном в ушах. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от звона и тут же пожалел об этом. Тошнота подкатила к горлу. Сильные руки помогли воину сесть и поддержали его, пока он чувствовал тяжелое недомогание.

Когда тошнота прошла, Горлист осознал, что он до сих пор находится на арене. Зрительские места опустели. Дракон лежал мертвым, и рукоять длинного кинжала торчала меж двух грудных пластин. Лицо Горлиста пронзила жгучая боль, и он заметил, что весь залит кровью.

— Чья это кровь? — пробормотал он, указывая на красные пятна. Перед ним показалось знакомое лицо: узкое, лисье и обрамленное густыми волосами цвета меди.

— Не твоя и не дракона, — ответил Нисстир.

— Чья же тогда?

— Если встанешь, я покажу тебе.

Горлист кивнул и позволил Нисстиру поднять себя на ноги. Оцепенение вскоре прошло, и он с облегчением заметил, что не имеет серьезных ран. При помощи Нисстира он подошел к громадному трупу.

— Посмотри на нагрудник, — указал маг.

Горлист посмотрел: чешуя была покрыта алыми пятнами, а под этим ярким цветом проглядывался совершенно другой.

— На самом деле это был зеленый дракон, перекрашенный так, что в ярком солнечном свете казался красным, — сказал Нисстир с явной досадой. — Я не верил, что Сливифар перехитрит меня.

— Значит, порошок, который должен был погасить пламя красного дракона, никак не повлиял на клубы газа?

— Эффект был небольшим, к счастью. Иначе ты бы был уже мертв. Я полагаю, тебе помог магический дым, который не позволял ядовитым испарениям просочиться за границы арены и защищал толпу. А Сливифар умна… — Нисстир заключил подавленно. — Свет одновременно исполнял три роли: помехи для тебя, маскировки истинной сущности дракона и обманчивого объяснения фильтру яда.

Горлист кивнул, устало воспринимая новость.

— Мое лицо, — вымолвил он, прикасаясь к пылающей от боли щеке.

— Боль пройдет, — заверил его Нисстир, — но вот шрам останется. Я позволил себе вольность подарить тебе волшебную татуировку, которая будет светиться разными цветами — невидимая для всех глаз, кроме дроу — которые будут отвечать цвету любого дракона поблизости.

— Татуировка? — повторил Горлист, находя эту идею страшно привлекательной. Иметь шрамы было недопустимо, но магическая татуировка, отмечавшая его как убийцу драконов? Ее он мог бы носить с гордостью.

— Пусть это будет напоминанием для нас обоих. Драконы — коварные чудовища, но их сущность можно узнать и их действия легко предопределить. Однако эта истина не распространяется на наших самых опасных врагов — самих дроу. Нам теперь опасно оставаться в Чед Насаде.

Горлист ответил саркастичным смешком.

Его отец резко отмахнулся от сарказма и сказал:

— Я без клана, что делает меня легкой добычей для любого. Как только ты покинешь стены этой арены, ты оставишь за собой защиту, которой располагают успешные гладиаторы. Но не думай, что гнев Сливифар не будет тебя преследовать.

— Но куда мы направимся? В дикое Подземье?

— В огромный мир, — ответил Нисстир. — Там есть другие мужчины вроде нас, другие места, которые мы сможем посетить и другие боги, которым мы может поклоняться.