В мае 2006-го «Спартак» проиграл в финале Кубка России ЦСКА — 0:3. С финальным свистком большая часть спартаковцев стремительно направилась в раздевалку, проигнорировав церемонию награждения. Выглядело это все, конечно, не очень красиво, но чувства игроков понять было можно: им стыдно было смотреть в глаза болельщикам и получать бессмысленные серебряные медали. Зато остались на подиуме те, кто матч, собственно, и проиграл — отвернувшийся во время штрафного Тамаш, не побежавший за Вагнером свеженький Квинси, не сделавший лишнего шага, чтобы подстраховать его, Йенчи. Они улыбались и жали руки победителям. Те, кто вложил в эти 90 минут себя целиком, на такое великодушие были, к сожалению, не способны…

Впрочем, если бы кто-нибудь пришел в раздевалку и напомнил «отказникам» о церемонии и попросил их выйти туда — они бы, вероятно, пошли. Но раздосадованные футболисты попросту о ней забыли. За что потом были подвергнуты гендиректором Шавло публичному осуждению, а внутри клуба — крепко (есть данные, что на 10 тысяч долларов каждый) оштрафованы. В то время как те, кому было все равно — Тамаш, Квинси, Йенчи — проявили политкорректность и остались при деньгах.

Среди тех шестерых, кто не ушел с поля, был капитан Титов. То, что он остался и тем самым показал умение достойно проигрывать, — абсолютно правильно. Но почему ему, облеченному соответствующими полномочиями, даже не пришло в голову обратить внимание на отсутствие партнеров и хотя бы попробовать вернуть их из раздевалки? Титов этого не сделал. По имеющимся сведениям, попыток «отбить» товарищей у руководства от денежного наказания с его стороны тоже не наблюдалось. Все это, кстати, не осталось ими незамеченным.

Будь капитаном «Спартака» Аленичев — не сомневаюсь, он сначала пошел бы к «отказникам». И к руководству клуба, чтобы отстоять одноклубников, в случае надобности пошел бы тоже.

Но настали другие времена. И в клубе, и в команде. Коллектив не взял под свою защиту самого Аленичева, лишился его — и коллективом быть перестал. Каждый отныне был сам по себе и, по выражению одного из футболистов, «не видел дальше собственного носа». Руководству удалось сделать то, к чему оно, вероятно, и стремилось.

Наступило время покладистых. Таких, как Титов-капитан и Шавло-гендиректор. Да и главного тренера Владимира Федотова к категории неудобных людей, готовых в кабинете большого начальства стучать кулаком по столу и ставить ультиматумы, отнести можно лишь с большой натяжкой. Как, впрочем, и его предшественника — Старкова.

*****

Предшественник же Шавло, генеральный директор Юрий Первак, был человеком совсем другим. Я бы даже сказал — полной противоположностью первому. Россия — страна крайностей, и в двух гендиректорах «Спартака» этот постулат воплотился в полной мере. Достаточно сказать, что в узких кругах Первака называли — «Буря в стакане». А в клубе и по сей день говорят о девяти годах, которые Юрий Михайлович в свое время якобы провел под стражей.

В «Спартак» его, по имеющейся информации, привел не Федун, а его босс — глава «ЛУКОЙЛа» Вагит Алекперов. Более того, в 2005 году на предсезонной встрече с болельщиками Первак этого и не скрывал.

Известный болельщик красно-белых Олег Мосфильмовский рассказал мне:

— Перед началом того сезона Первак собрал представителей всех фанатских «фирм» и откровенно сказал: «Я — человек Алекперова». Когда тот начал давать «Спартаку» спонсорские деньги и отправил присматривать за ними Червиченко, Первак, по его словам, сказал Алекперову: «Зачем давать, если можно купить?» А потом сидел и ждал, когда его позовут. И дождался. Кстати, прямо на той встрече, фактически в режиме онлайн, происходила покупка Ковача. И мы убедились, насколько жестко способен Первак разговаривать с агентами. Да, у него хватало недостатков, но свое слово он всегда держал. Поэтому отношения между клубом и фанатами при нем были лучше, чем при любом другом руководителе «Спартака».

К слову, об Алекперове. Команду он непосредственно не «ведет», в красно-белом шарфе не мелькает. Но есть данные, что в бизнес-кулуарах периодически говорит: мол, «Спартак» — это его команда, а Федун — такой же временный управляющий, как и Первак, только на более высоком уровне. Так это или нет, остается только догадываться.

— С какой целью в «Спартак» поставили Первака — человека из структур, я бы сказал, неопределенных? — рассуждает бывший спартаковец и футболист миланского «Интера» Игорь Шалимов. — Полагаю, для того, чтобы разговаривать на одном языке с Андреем Червиченко, когда внутри клуба проходил «дележ имущества». Нужно было забрать у него контрольный пакет акций и договориться по Титову. Сделать это мог только человек, который умел разговаривать жестко. Тогда и представить себе было невозможно, что однажды этот пост займет Шавло…

Кстати, именно при Перваке в команду вернулся Аленичев, который впоследствии неизменно отзывался об эмоциональном гендиректоре с благодарностью. «Зато он всегда все говорил в лицо и не держал камня за пазухой», — таков лейтмотив отношения к Перваку и экс-капитана, и других футболистов «Спартака», которых спрашивали, не оскорблял ли невоздержанный руководитель их благовоспитанного слуха.

По крайней мере, при Перваке в команде не было ни одного недоразумения, связанного с выплатой премиальных. Ему — по крайней мере через Аленичева — можно было задать прямой вопрос и получить прямой ответ. При Шавло «линии» общения станут гораздо более извилистыми, и игроки не раз будут чувствовать себя обманутыми… Впрочем, об этом — позже.

Разумеется, Первак был небезгрешен. Роковой для него стала ошибка при оформлении договора аренды отличного австрийского защитника Эммануэля Погатеца. Гендиректор не подпустил к составлению контракта технического директора, высококлассного юриста Евгения Смоленцева — и в соглашении не оказалось пункта о первоочередном праве «Спартака» на выкуп игрока. В результате, отыграв всего полгода, Погатец под влиянием невзлюбившей Москву жены подписал контракт с английским «Мидлсбро». Тогда как если бы право на выкуп было — никакая жена бы не заставила защитника «слинять». Когда Первака будут убирать, ляп с Погатецом Федун припомнит ему в первую очередь.

А во вторую — чрезмерное увлечение челябинским «Спартаком», тогда клубом первого дивизиона, в котором Первак был не наемным работником, а хозяином. На Урал гендиректор летал при первой возможности. Однажды он потряс основной состав «Спартака» московского тем, что по его команде чартер с уставшими после матча футболистами, летевший из Томска в Москву, произвел… посадку в Челябинске — чтобы выпустить гендиректора по его нуждам.

Кстати, та поездка славна еще одной историей. В перерыве, при счете 0:0, Первак ворвался в раздевалку и закричал: «Если не выиграете, обратно в Москву на поезде поедете!» Команда разозлилась — и на гендиректора, которому в раздевалке в перерыве, если вдуматься, делать нечего, и на самих себя. Александр Павленко забил единственный гол, «Спартак» выиграл. После матча разгоряченные игроки кричали Перваку: «Теперь вы сами на поезде езжайте!» Они еще не знали, что их ждет фокус с Челябинском…

Словом, с ним было не соскучиться.

Водился за Перваком и бытовой грех — пристрастие к зеленому змию. Порой — как после кубковой игры 2004 года в Липецке — оно в довольно экстремальных формах проявлялось даже на глазах команды: в самолет босса буквально затаскивали. Это-то в конечном счете и стало последней каплей для Федуна — гендиректор в положенное время не явился пару раз к хозяину «на ковер», а однажды позвонил ему в состоянии полураспада. И тут, видимо, не смог помочь даже Алекперов.

Цену Перваку как владельцу клуба покажет сезон в Нижнем Новгороде, куда он перевез из Челябинска свой «Спартак». Получив от спортивного губернатора Валерия Шанцева приличный бюджет и собрав довольно именитый состав, на бумаге способный бороться за выход в премьер-лигу, Первак вместо этого… вылетит во вторую. Команда будет расформирована, а сам Юрий Михайлович сосредоточится на поездках по международным турнирам со своей дочкой Ксенией — талантливой юной теннисисткой.