- К морю! - закричал он восторженно и перелетел в одно мгновение на песчаный, сияющий в крупных янтарных россыпях пляж. - Я создал это! Господи!... Да ведь я сам теперь "господи!"... Ведь я же создал этот мир и он бесконечен, и я могу жить в нем целую вечность, созидая все время новое, никогда не останавливаясь! Все время новое, все время паря своим духом!
И Дмитрий упал на песок и целовал маленькие солнца живущие в глубинах янтаря, и ронял слезы, которые превращались в золотых рыбок и ныряли в глубины моря.
И вот уже стояла перед ним она, какая заполнилась она ему: стройная, с нежными тонкими чертами лица, с глазами сияющим нежностью и любовью ко всему сущему, ко всему миру, и в особенности к нему, белые с серебром звезд, длинные волосы пылали на ее плечах, и она едва заметно улыбалась ему и не было ничего лучше во всей бесконечности этой улыбки.
Он весь задрожал и стал облаком от счастья, и весь мир вокруг потерял свои цвета, стал ночным, звездным, и светила пылали в глубинах неба и моря.
- Это ведь ты, - прошептал он, - я ведь все это время помнил о тебе, - Нас ведь жизнь с тобою разлучила - помнишь, как все это было?...
- Да, конечно помню Дима, - прозвенел ее тихий, нежный, но в тоже время и отчетливый, стройный, как свет звезд, голос.
- Я ведь знал, что в том мире, нам не суждено было больше встретиться. Понимаешь, как это было бы ужасно - никогда больше не встретиться? Ведь после смерти в том мире нет ничего, просто пустота... А я хотел жить в своей бесконечности вместе с тобой - всегда, всегда жить вместе с тобой. Глупо было бы ходить в храм и молить о такой милости у бога, и я решил все сделать сам, я ведь ЧЕЛОВЕК, у меня есть разум и я создал это. Теперь мне не страшна смерть, и я вместе с тобой! Ведь это ты, правда ведь, Катя?
- Да это я, любимый. И ты знай, что я ждала тебя все это время. И я люблю тебя, люблю, все это время любила и теперь нас действительно ничто не разлучит.
И вот они уже сидят на каменном подоконнике старого увитого плющом замка, внизу под могучими, хранящими какие-то дивные тайны стенами журчит и плещет рыбами река, дальше высится дубовый, многовековой лес из глубин которого доносятся пение птиц, а в воздухе витают запахи трав и цветов.
- Мне скоро надо будет уйти, любимая, - шептал он, неотрывно вглядываясь в ее сияющий внутренним светом лик. - Я мог бы остаться здесь с тобой, навсегда, но не могу забыть о всех остальных людях, жалко мне их, они ведь все такие же создатели, такие же боги, как и я. У каждого из них есть бесконечный мир, как и у меня, и каждый из них достоин жить вечно, не боясь смерти и пустоты в этой своей бесконечности. Я должен донести это свое изобретение людям, иначе ведь столько бесконечных миров погибнет. Но я вернусь, жди меня...
- Да, я буду ждать, если надо я целую вечность буду ждать тебя, Дима!
* * *
И вот очнулся он в лучах желткообразной жидкости, и лучи эти показались ему теперь блеклыми, тусклыми, безжизненными. А потом, когда он дернулся вверх и вывалился на холодный, твердый пол - какой же отвратительной, безжизненной показалась ему комнатка, в которой провел он долгие годы истощив свое тело и обратив все порывы, все радости юности в научные изыскания! И за окном, как и вчера, как и на прошлой неделе, все падал и падал плотный снег, и летящий волнами воздух сбивал его с подоконника в морозное серое марево. Теперь за стеной, в соседней квартирке кто-то кричал и ругался, слышны были удары чего-то.
- Люди, люди, - зашептал, заплакал он, - что же вы беситесь в своих маленьких, узких норах?! Что же вы, кроящие в себе бесконечные миры, так легко примеряетесь с окружающим вас? Почему живете вяло, так много думаете о всем этом плотском, низменном, почему вы не способны изменить все? Почему вы так мало творите и расходуете свои эмоции в пустоту, в ничто...
Дубовый стул с тяжелым гулом задвигался по полу, дверь начала открываться и из темноты коридора уже доносился голос бабушки.
Но Дмитрий, не понимая, не желая понимать ее слов, рассмеялся и проговорил:
- Что - еда... ты зовешь меня есть... а ты знаешь, что пока ты разогревала мне в пятый раз завтрак я создал целую бесконечность. И ты, ба, не хуже меня, понимаешь, ты тоже можешь теперь создать свою бесконечность и жить в ней вечно и не совсем больше не думать о завтраках и обедах! И каждый человек сможет... скоро, скоро так и будет... Хотя, ты меня не понимаешь...
* * *
- Ну-ну... - в сотый уже, наверное, раз повторил полный мужчина, обладатель отвислых щек и редких усов, которые делали его похожим на хомяка. При встрече с Дмитрием он представился Андреем Николаевичем, первым приемщиком новых изобретений концерна "Электра" - крупнейшего концерна по выпуску новейшего электронного оборудования. Тогда, при встрече, этот похожий на хомяка человек без всякого удивления перевел взгляд с Дмитрия на черную сферу, которую ввез в широкую дверь робот погрузчик - видать, часто привозили к нему изобретения таких необычных форм.
Теперь же, спустя час с небольшим, он только и повторял это свое бесконечное: "ну-ну..." и судорожно скрещивал пальцы; наконец он неровным, возбужденным голосом перебил Дмитрия:
- Ну... вы изобрели... Как вы меня то в нее усадили, я ведь думал что, может, - вы уж простите теперь меня, - думал, может сумасшедший какой, думал, может и убьет меня в этом... ну такая уж у меня работа... ну вы гений... вы хоть понимаете, что изобрели?
- Да понимаю - я ведь всю жизнь к этому стремился.
- Нет вы еще не понимаете - вы говорите эта жидкость...
- Это не совсем жидкость, - в нетерпении прервал его слова Дмитрий, там больше световой энергии, она проникает во все клетки организма и защищает их от старения и разрушения...
- Ну-ну...
- ... Я всегда сравнивал это с солнцем, и это действительно как солнце, многие миллиарды лет может провести человек в центре этой сферы лучи ведь не стареют, и человек не постареет, как в утробе матери, как цыпленок в яйце он будет прибывать там в своем мире, не заботясь ни о чем, получая и чувствуя все, что он захочет, - никогда Дмитрий не говорил так красноречиво, но сейчас так долго хранившиеся в нем, невысказанные слова сами вылетали из него.