- Хорошо же. - молвил старик. - Теперь скрепим наш договор кровью, и запомни, что в тот год, когда двое не будут избраны, умрет твой наследник, и начнутся кровавые войны.

- Нет ли здесь подвоха?

- О нет - мое королевство в этой избушке, а гостить они у меня будут лишь один день.

Достал старец черный лист, махнул рукой и тут, из пальца Диора выступила кровь, на тот лист пала, и запылала там его подпись.

- Все! - зашелся тут каркающим смехом старик. - Ты свободен, но перед тем, как уезжать, загляни-ка в мой подвал.

Он махнул рукой, и, откинулась крышка в подвал - она оказалась железной, и очень толстой - с громом рухнула она на пол, а по горнице забегали тут кроваво-огненные сполохи и раздались вопли.

- Подойди, подойди к крышке! Загляни в мое королевство!

Побледнел Диор, покачиваясь, точно пьяный, подошел к проему, заглянул туда, да и вскрикнул, ибо понял, что заключил договор с нечистым. Открылась там, под ним, адская бездна - кровь, боль, цепи, чудища - да не опишешь того!

А старец смеялся:

- Я не обманул тебя - и бесконечность может помещаться в одной пылинке, и весь ад в моей избушке, в подвале. Так же и привычная тебе течность времени совсем иная - бесконечно иная там. В одной секунде этого дня, сливаются там, тьмы тысячелетий. Ну а привычный для вас день - то есть вечность для ада. Хотя ты и не поймешь этого, Диор!

- Я бы хотел отменить договор!

- Поздно! - засмеялся старец.

Тут проход в ад стал огромной пропастью, а сам старец - драконом цвета запекшейся крови и был он столь огромен, что мог бы разом поглотить старого короля. Избушка же разрослась в черную залу, у которой не было видно ни стен, ни сводов.

Поднявши ветер, взмахнул дракон крыльями и, стремительным вихрем, канул в свой ад, оттуда услышал король его хохочущий вопль:

- Помни, что, ежели, хоть раз договор не будет выполнен, исполнится проклятье: наследник умрет, королевство твое затопится кровью на многие годы!

Тут нахлынула на Диора тьма, повалился он без сил, ну а когда очнулся - уже светало. Он лежал на земле, между корней деревьев, и, поднявшись, увидел своего коня, который купался в солнечных лучах на цветистой полянке.

Узнал Диор те места - это неподалеку от нашего Лиэра было. И все столь мирно там было: птицы щебечут, где-то звери кричат, ветер в листьях поет, что решил Диор: "Приснился мне просто ночью кошмар".

Вот вернулся он в город, а там узнал радостную весть - оказывается, у жены его Элны наконец-то ожидается ребенок.

И тут он никому не стал рассказывать про то, что было ночью, успокаивая себя, что это, все ж таки, был просто сон.

Через девять месяцев родился наследник - здоровый, румяный мальчик, и великий, по этому случаю, был праздник во всем королевстве.

А еще через три месяца пришел ужас: разверзлась пред городом земля и из нее, вместе с огненными сполохами, вырвался кровавый змей. Он пролетел на площадь и, сложивши крылья, уселся возле дворца.

- Где двое моих гостей? - усмехнулся он. - ...На первый раз я даю вам день, чтобы выбрать этих счастливцев! - сказал так, а сам отлетел на это поле, разлегся - на том месте, до сих пор земля черная, словно до самой сердцевины выжженная.

Словно черное облако нахлынула на наш Лиэр, когда король, собравши люд на площади, поведал им всю правду.

Тогда и нашлось двое, самых, наверное, прекрасных наших жителей - молодые влюбленные. Они поклонились правителю и заявили, что готовы пожертвовать собою, ради родной земли Они знали, что впереди их ждет вечность страданий и, все же, несмотря на это, готовы были ради счастья людей, ради мирных красот земли родной - пожертвовать всем. На следующий день дракон забрал их.

Теперь, каждый год прилетал он за своею жертвою, но отныне введен жребий, который может выпасть на любого юношу и любую девушку из нашего города, или из владений Рорика печального.

В этом году жребий выпал мне, что же - я не ропщу, против того - как я уже говорила - на моем месте могла бы оказаться любая другая девушка. Мне претит сама эта неизменность - не желание изменить, что-либо! Ведь нет ничего такого, чего нельзя было бы изменить. Полстолетья прошло от подписания договора - сто молодых душ томятся в аду... Вскоре и я присоединюсь к ним.

Рассказ был закончен; девушка вздохнула, и подняла свою личико к яркой, в темно-голубом небе Луне, молвила негромко своим сильным голосом:

- Скоро уже...

Пьеро, пораженный этой удивительной и страшной историей, с нежностью, с любовью смотрел на нее.

В голове молодого музыканта вспыхивали потоками огненными мысли: "Как же эта прекрасная молодая девушка, с таким сильным льющимся из очей светом душевным, вся она такая чистая, светлая - такая необычайная, что никогда раньше и не встречал я подобной, как же ее сегодня уже не станет отправиться она в ад..." - и мысль о том, что раз встретив, он никогда ее больше не увидит, показалась Пьеро столь ужасающей, что он тут же и сказал, от всего сердца:

- Я отправлюсь с тобою.

- Что, в ад?

- Пусть в ад... - он со страстью взглянул в сияющие могучими родниками очи. - Знаете - ад для меня раем станет, коли буду видеть там вас... Нет-нет, что я говорю - мы придумаем что-нибудь - непременно придумаем... А вас как зовут?

- Меня Аннэкой. Но вы... молодой... ведь вы говорите так, потому что не представляете, что ждет вас!

- Но и вы не представляете, никто из людей не представляет. Послушайте, Аннэка, я уже твердо решил, потому что... потому что - я люблю вас!

Тут раздался окрик гвардейца:

- Эй, пора уже!

- ...Любите... Вы так говорите, будто знаете меня, но ведь мы только познакомились. - промолвила девушка.

- Этого - одного мгновенья, одного взгляда на вас достаточно. Взглянув, я увидел чистую, огромную, неземную душу, такого я никогда не встречал, никогда не чувствовал. Ради вас я готов создать новый мир это ли не Любовь? Ради вас я готов на все - это ли не искреннее чувство?! А что дало бы более ближнее знакомство - узнал бы ваши интересы, узнал бы побольше про вашу жизнь - но вот она, предо мною, душа ваша - всю ее, необъятную, как небо, вижу в ваших очах. Чего же желать боле? Только хочу сказать, что, глядя на вас, любовь моя возрастает, все больше - так стремительно...