Зеленые глаза вызывающе сверкнули.

— Ты доктор, Джесс Гентри, а не Господь Бог.

— Правильно, я доктор, и ты обязана меня слушаться. Тиран, подумала Мэг, когда Джесс вышел из комнаты.

Почему он не понимает, что она не может долго валяться в постели? У них почти не осталось денег. Скоро зима, а запасы кончились. Несколько недель пройдет, прежде чем она сможет вновь заняться своим делом. Зимой никогда не знаешь, какая выдастся погода, и поэтому в это время она редко уходит далеко от дома.

Но сильнее всего Мэг тревожилась из-за болезни Зака. Она прекрасно понимала, что это за болезнь, хотя он старался все скрыть от нее. А если потребуются деньги на лекарства? Денег не хватит даже на то, чтобы оплатить экстренный вызов доктора. Она должна заработать за лето как можно больше.

Мэг все еще размышляла о болезни Зака, когда Джесс вернулся, неся кувшин с водой, таз, мыло и полотенце.

Джесс поставил таз на пол.

— Тебе помочь?

— Нет, спасибо, хотя… — Она покраснела и отвернулась. — Там под кроватью горшок. Джесс достал.

— Ты уверена…

— Уверена,. — процедила Мэг сквозь зубы. — Пожалуйста, уйди. Я прекрасно справлюсь сама.

Джесс криво улыбнулся:

— Я знаю, что не нужен. Вернусь попозже и принесу завтрак.

Мэг подождала, пока дверь за ним закрылась, и осторожно сползла с постели. Воспользовавшись горшком, она сдвинула его назад под кровать, намочила тряпку и намылила ее. Теперь она не беспомощна, и это ее радовало. Она быстро умылась, почистила зубы, торопясь закончить, пока Джесс не вернулся.

Джесс.

Может, ей все это приснилось, но ночью он обнимал ее, отгоняя прочь все страхи. Она обычно не помнила своих снов, а когда помнила, то они были похожи, как близнецы. Она решила, что Эрол больше не сможет обидеть ее, но все же продолжала его бояться. А присутствия Джесса, пусть даже в ее воображении, было достаточно, чтобы все страхи улетучились.

Мэг нахмурилась. Черт возьми, ей вовсе не нравилась эта зависимость! «Хотя… — думала она, нет ничего необычного в том, что порой пациенты привязываются к своим докторам». — О чем задумалась? — раздался низкий голос, и Джесс вошел в комнату, балансируя подносом на вытянутой руке. — Что, опять болит?

— Не больше, чем всегда. И не старайся всучить мне опий. Мне это надоело.

Джесс поставил поднос на постель.

— Не волнуйся, опий кончился.

— В Шайенне есть аптека, если ты захочешь пополнить свои запасы до отъезда.

Джесс криво усмехнулся:

— К сожалению, я на мели. — Он поставил поднос ей на колени и передал вилку. — Ты можешь есть левой рукой?

— Боль в правом плече уменьшилась, попробую есть правой.

— Тогда вперед, — приказал Джесс.

Мэг удалось справиться с едой, не испытывая боли, и она улыбнулась. «Я же смогла!» — говорил ее торжествующий вид. Вместо того чтобы уйти, Джесс пересел на стул.

— Я подумываю, не заняться ли мне частной практикой в Шайенне.

Мэг замерла с вилкой в руке.

— Да? И почему ты так решил? Джесс пожал плечами:

— Этот городок ничем не хуже любого другого. Я слышал, что он растет с каждым днем. Мужчины приезжают, привозя с собой семьи. Так что здесь наверняка найдется работа для доктора.

Мэг задумалась над его словами. Пожалуй, она бы предпочла, чтобы он остался. «Слишком быстро ты признала над собой власть мужчины», — упрекнула она себя. Зак не в счет, потому что он все равно что отец. Но Джесс — другое дело.

Да, похоже, она неравнодушна к нему. Он слишком красив и чересчур властен, окутан ореолом таинственности и, без сомнения, что-то скрывает. Если Джесс поселится в Шайенне, это будет напоминать ей, что она не так безразлична к мужчинам, как хочет показать.

Дела Мэг шли на поправку. Джесс уже позволял ей ходить по комнате, с каждым днем немножко больше, и Мэг Начала вставать и без его разрешения. Ее правая рука все еще была слабой, но рана болела только от усилий. Впервые после ранения выйдя на улицу подышать, она тут же увидела Джесса, чинившего забор.

Во рту у нее мгновенно пересохло. До чего хорош! Мускулы перекатывались под влажной от пота кожей. Мэг судорожно сглотнула. Возможно, Джесс не самый красивый мужчина на свете, но в первую десятку он входит, это точно. Дрожь пробежала у нее по спине. Воздух, казалось, был пропитан его энергией.

Он повернулся и улыбнулся ей.

— Чудесно выглядишь, Мэг. — Его взгляд скользнул по ее фигуре. — Тебе очень идет платье.

— Я не всегда ношу брюки. Только когда… работаю. Я чувствую себя очень хорошо, почти как до ранения. Ты не видел Зака?

— Он поехал в город искать работу.

— Что? Он же прекрасно знает, что ему вредна тяжелая работа. — Она замолчала, потом со вздохом произнесла: — У нас было все хорошо, пока ты не приехал.

Джесс бросил молоток и взглянул на нее:

— Ты хочешь сказать, до того, как тебя ранили?

— О… ну да, — смутилась Мэг. — Ты осмотрел Зака?

— Наверное, мне нужно лассо, чтобы заарканить его и заставить сидеть спокойно. Иначе я не смогу осмотреть его.

Мэг присела на ступеньки крыльца.

— Я не могу потерять его, Джесс.

Джесс сел рядом с ней. Ему было досадно слышать, как Мэг беспокоилась о здоровье своего любовника.

— Я сделаю все, что смогу, — пообещал он. — У Зака была непростая жизнь. Он не заботился о себе в молодые годы. Я не волшебник… И даже точно не знаю, что с ним.

— Но ты ведь узнаешь, правда?

— Могу попытаться.

— Это все, о чем я прошу.

— Мэг, я знаю, Зак сейчас не женится на тебе. Но ведь он может получить развод, чтобы сделать это.

Мэг с ужасом взглянула на него.

— Я никогда не выйду за Зака.

— Смешно, Зак сказал мне то же самое. Что это с вами? Нравится дразнить общество своим романом?

Мэг закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ей потребовалось досчитать до десяти, прежде чем она смогла говорить спокойно.

— Если даже мне доставляет удовольствие дразнить общество, то это мое дело. Кто ты такой, чтобы учить меня жить? Ты мне никто. Понимаешь? Чужой человек.

Лицо Джесса перекосилось от злости.

— Возможно, я ничего для тебя не значу, но твои поцелуи говорят о другом. Ты отвечала мне, черт побери! И вся пылала в моих объятиях. Ты можешь то же самое сказать о поцелуях Зака?

— Я… нет. Ты не понимаешь, что связывает нас с Заком.

— Почему ты не расскажешь мне?

— Потому что ты слишком самоуверен и не поверишь мне. А что, твоя собственная жизнь так Образцова, что ты можешь судить других?

Джесс присвистнул:

— Здесь мне нечем хвастаться. К сожалению, я совершил несколько ошибок. Но мы оба знаем, общепринятые правила.

— Не одинаковы для мужчин и женщин. Люди знают, что ты живешь во грехе?

Она вскинула подбородок.

— Меня не волнует, что думают обо мне. Единственное, для чего я езжу в город, — посмотреть объявления о розыске. Шериф не возражает.

Джесс с интересом посмотрел на нее:

— И ты не хочешь того, к чему обычно стремятся молодые женщины? Мужа, дом, детей?

— У меня есть дом. Что касается детей, то они только помешают мне заниматься делом. Мне не нужен мужчина, который станет указывать, что я должна делать, а что нет. Скажи мне, у тебя есть жена, наверное, она где-то поджидает тебя?

— Нет.

— Невеста?

— Нет.

— Родители?

— Нет.

— Тогда, может быть, братья? — не отставала Мэг.

— Это самое дорогое, что у меня есть. Я сделаю все ради Рейфа и Сэма.

Но он не сделал. Он допустил, что его братьям пришлось спасаться бегством от закона, потому что не захотел признать себя отцом ребенка Делии Уингейт. В результате ее разгневанный отец обвинил его братьев в ограблении его банка. Черт, как больно даже думать об этом проклятом деле! Во время войны он не раз рисковал жизнью, переходя линию фронта, чтобы спасти раненых солдат. Но, оказавшись перед лицом вынужденной женитьбы, трусливо поджал хвост и сбежал.

— Расскажи мне о Рейфе и Сэме, — попросила Мэг.