— Я думаю, придется прийти в другой раз. — Он сделал несколько шагов в сторону.

— Эй, мистер! — окликнула его женщина. — Вы хоть записку оставьте, что ли.

— Что? — Джо остановился, почти ненавидя эту проклятую бабу. Что ей от него нужно, в конце концов?

— Ну, записку, которую всегда оставляют на двери, когда хозяев нет дома.

— У меня кончились извещения, — сказал Джо уже на ходу. Он готов был растерзать себя: женщина слишком хорошо рассмотрела его и могла бы узнать, если понадобится.

Из аллеи Джо вышел на Оак-Парк-авеню и направился в противоположную сторону от дома Мазурски.

Пэт не могла понять, что же этот человек затеял. Она видела, как он скрылся в аллее, потом заметила, что он разговаривает с этой сплетницей Маргарет Харрис. Но сейчас он исчез, как видно, так и не побывав в доме.

Что за смысл во всем этом? Что за смысл?

Пэт направилась к шкафу, чтобы надеть пальто.

Джо прошел три квартала и повернул назад. На сей раз он решил действовать быстро и без колебаний. Он не мог позволить себе возбудить чьи-либо подозрения. Было уже два часа пополудни, а ему еще требовался по крайней мере час, чтобы добраться до дома.

Энн, должно быть, будет тревожиться. Возможно, она уже звонила в фирму «Нэйчур снэк».

Джо ускорил шаги.

Он опять стоял у черного хода дома Мазурски. Оглянувшись только раз, он подошел вплотную к двери и, не снимая перчаток, кулаком разбил стекло.

Был момент, когда ему показалось, что все живое затаилось, прислушиваясь. Но, конечно, это была лишь игра воображения. Кругом царила тишина. Очевидно, дети либо слишком устали, либо замерзли и ушли смотреть по телевизору передачи, которые они пропускают, когда бывают в школе.

Никто не высунулся из окна, чтобы поинтересоваться, что там такое разбилось.

Джо просунул руку внутрь и открыл замок. Поднялся по черной лестнице. На двери висело объявление о том, что здесь совершено преступление, но как ни странно, никто не охранял квартиру.

Дверь была не заперта. На дереве, правда, остались следы, — быть может, полиция хотела установить дополнительный замок.

Уж слишком все легко получается, подумал Джо, повернул ручку и вошел в квартиру.

Кухня выглядела нормально, и именно это очень удивило Джо. Он не знал, как она должна была бы выглядеть, но чувствовал, что здесь что-то изменилось.

Он вспомнил Мэгги Мазурски, тепло ее тела, металлический привкус ее густой, горячей крови.

— Что вам угодно, мистер? — Ее лицо, покрасневшее от холодного ветра, казалось маленьким.

— Я из компании «Фуллер Браш», мэм. Прежде чем вы начнете возражать, позвольте уверить вас, что в моем кейсе с образцами наверняка найдется то, что значительно облегчит вашу жизнь.

Она улыбнулась, ее лицо немного смягчилось.

— Сожалею, но я действительно сейчас ни в чем не нуждаюсь.

Она хотела закрыть дверь.

Он подставил ладонь, мешая ей это сделать.

— Извините, но это же не займет и десяти минут. Позвольте, я только войду, покажу вам образцы и сейчас же уйду.

Она поджала губы.

— Не стоит. Вы только потеряете время. До свидания.

Он изобразил на лице отчаяние.

— Прошу вас, мэм... у меня семья. Мне нужны деньги... только посмотрите. — И умоляюще: — О'кей?

Она колебалась, но повторила:

— У меня действительно всего одна минута...

— Понял.

Улыбаясь, он направился вверх по лестнице следом за ней..

В это время Джо опять почувствовал, что у него кружится голова, и сел прямо на пол. Некоторое время он не мог ни о чем думать, кроме ее тела и вкуса ее горячей крови, которую он высасывал медленно, с наслаждением.

Джо охватило неистовое желание. Он хотел повторения, и как можно скорее.

Однако в следующий раз надо действовать осторожнее. Не входить в квартиру к женщине. Беречь себя. Наилучший вариант — проститутка или удравшая из дома девчонка. Пойди, найди такую... Может быть, даже завтра. Когда Энн будет на работе...

Но теперь ему нужно расслабиться. Он посмотрел вниз, где в мешковатых рабочих штанах напряженная плоть настойчиво требовала облегчения.

С удивлением услышал он звук расстегиваемой молнии, хотя расстегнул ее сам.

Но вдруг Джо насторожился. До его слуха явственно донесся щелчок поворачиваемого в замке ключа. Там — внизу, на лестнице. Он встал и медленно направился в гостиную. Подошел к окну, выходившему на Оак-Парк-авеню, и выглянул на улицу из-за легкой занавески. Сердце зашлось от страха — у дома стоял коричневый «шевет», принадлежавший, насколько он знал, Рэнди Мазурски (Мэгги, несколько смущаясь, тогда сказала, что машина у них только одна — коричневый «шевет»).

На лестнице раздались шаги. Топ-топ — один, другой, третий...

Джо лихорадочно окинул взглядом комнату. Боже милостивый, что же ему делать? Ведь этот человек может остаться дома до утра!

Бросить все, бросить!.. Покончить с этим раз и навсегда... В памяти возникла Энн, почему-то обнаженная... Нет, нельзя...

Джо ринулся в спальню. Куда же спрятаться? Под кровать, больше некуда. Там было довольно пыльно, но зато темно. Темнота — это хорошо, а на пыль плевать. Мэгги, возможно, была хорошей хозяйкой, но в спальне убиралась недостаточно тщательно.

Джо замер. Открылась дверь квартиры. Вошел Рэнди Мазурски. Прислушиваясь к шагам, Джо понял, что тот один. Кажется, он обходил квартиру.

Затем Рэнди появился в той комнате, где находился Джо. Джо видел поношенные кожаные ковбойские ботинки и нижнюю часть джинсов. Открыв ящик шкафа, Рэнди достал чемодан и начал кидать в него свитеры, брюки и белье.

Наступила пауза. Джо слышал лишь собственное дыхание. Затем что-то упало на пол. Джо осторожно повернулся, чтобы увидеть, что это такое. Плюшевый мишка.

Кровать заскрипела — Рэнди бросился на нее, А затем Джо услышал, что он плачет.

Никогда больше, думал Джо. Прошу тебя, Боже, позволь мне сейчас выбраться отсюда, и это никогда больше не повторится...

Вновь подступила тошнота. Какой ужас эти рыдания! Рыдания, которые может позволить себе мужчина, находящийся в полном одиночестве.

Это продолжалось, вероятно, около получаса. Джо подумал, что Рэнди впервые дал волю своим чувствам. Постепенно рыдания стихли и сменились глубокими судорожными всхлипываниями.

Кровать вновь скрипнула, Рэнди встал и открыл еще один ящик. Теперь он что-то складывал в сумку. Потом ботинки направились в ванную комнату. (Джо мылся в этой ванной.) Рэнди вернулся в спальню. Тюбик крема для бритья «Ноксема», бритвенные лезвия, тюбик зубной пасты «Колгейт» и зубная щетка также отправились в сумку.

Наконец Рэнди нагнулся, чтобы застегнуть молнию на сумке. Джо отполз подальше в тень и наблюдал, как руки Рэнди застегнули молнию и закрыли чемодан.

Джо боялся шелохнуться, пока не услышал, что дверь закрылась. Он считал каждый шаг Рэнди, пока тот спускался по лестнице.

Наконец Джо осторожно выполз из-под кровати. Прошел в гостиную и, выглянув из-за шторы, увидел, что Рэнди кинул чемодан в багажник «шевета» и уехал.

— А теперь, черт возьми, быстро! Искать зажигалку!

Джо начал с гостиной. На четвереньках он прополз по всем комнатам, оглядывая и ощупывая каждый сантиметр пола.

Он обшарил всю квартиру дважды, трижды. Наступили сумерки, но он не решался включить свет.

Затем Джо еще раз быстро обошел квартиру. Больше осматривать было нечего. Зажигалки не было. Кто-то обнаружил ее до него. Рэнди? Как долго теперь ждать, пока полицейские постучатся к нему в дверь?

Джо закрыл глаза. «Молю тебя, Господи, — громко прошептал он, — пусть она окажется в другом месте!»

Но Господь не мог этого сделать. Впрочем, Джо и сам знал, что зажигалку он потерял именно здесь. Это было такой же непреложной истиной, как его любовь к Энн.

Переходя от окна к окну, Джо осмотрел улицу. Вокруг никого не было.

Он пошел на черный ход и спустился вниз. Огляделся еще раз. На аллее ни души. Он спокойно закрыл за собой дверь.