— Если вы в посольстве, то я совсем неподалёку и могу зайти прямо сейчас, — без церемоний сообщила ему я.
— Прекрасно, тогда жду вас, — улыбнулся Андерсон.
По окончании сеанса связи я вышла на нашу «занозу» Киррне. Слава богине, он был свободен и ответил без промедления.
— Доктор Т’Ринн, поздравляю, — приветствовал меня лейтенант.
— Благодарю, Сайлз, но я беспокою вас не просто так. По вашим инструкциям … — далее я изложила ему ситуацию, в которой оказалась, и ответ Киррне меня удивил и развеял мои тревоги одновременно.
— Полковник Волков внёс капитана первого ранга Андерсона в число лиц, имеющих доступ «АА», поэтому говорите с ним открыто, доктор.
— Но тогда, имея такой доступ, почему Андерсон хочет говорить со мной о Проекте? — удивилась я.
— Во-первых, он может и не знать о том, что имеет доступ, полковник внёс его недавно непосредственно перед собственным отбытием, а во-вторых, вы на месте и можете это узнать у него, чем пользоваться моими догадками, — задумчиво ответил Сайлз.
— Спасибо, вы меня успокоили, — сказала я лейтенанту.
После небольшой прогулки я уже была в посольстве Альянса, в котором, кроме Андерсона, никого не оказалось.
— Ат’коан? — поинтересовался он.
— Вы очень любезны, — ответила я, отмечая про себя его предупредительность.
Краем глаза я заметила, что он, как и Волков, сделал себе кофе, что несколько расположило меня к нему.
— Скажу вам прямо о цели встречи, доктор, чтобы у вас не возникло беспокойства, — начал разговор Андерсон. — Дело в том, что я друг Сергея Волкова, и, хотя мы обещали делиться новостями, получается не очень…
— Действительно, обычно Сергей занят круглые сутки, — осторожно заполнила я небольшую паузу.
— Именно! Поэтому я решил восполнить пробелы, пользуясь вашим визитом на Цитадель, вы не возражаете? — Андерсон, похоже, и сам чувствовал неловкость от возникшей ситуации.
— На самом деле, господин Андерсон, у вас уже есть высший доступ ко всем сведениям Проекта, так что восполнить пробелы вы можете всегда, при наличии у вас свободного времени, — сообщила я Андерсону, введя его в некоторое замешательство.
— Но… каким образом? — сдерживая эмоции, вопросил он. — Возможно, вы ошиблись, доктор?
— Ошибки нет, сведения от начальника безопасности Проекта, Сайлза Киррне, а он в таких вопросах очень щепетилен.
— Вот как, — откинулся на спинку Андерсон. — Приятно это слышать, но раз вы здесь, надеюсь, вы не откажете мне в живом общении, доктор?
— Конечно, всё, что в моих силах, — свои слова я сопроводила лёгким поклоном.
— Скажите, а чем непосредственно занимаетесь вы? — спросил помощник посла.
— Я работаю со специалистами Проекта и возглавляю рабочую группу, в которую приглашаю учёных со всей галактики по основным направлениям предподготовки. Мы моделируем и прорабатываем варианты решений в поисках оптимальных, готовим их для окончательного утверждения нашим руководителем Сергеем Волковым. А сами варианты привязываем к задачам исследования, которые определяет профессор Чжанг Лоу с учётом объемов задач. Я постоянно в поиске серьёзных специалистов, которых можно с пользой привлечь к нашей работе.
— Э-э-э, вы занимаетесь подбором персонала? — не понял меня Андерсон.
— Это тоже, хмм… знаете, Сергей как-то назвал меня «тактическим командиром планирования операций», — попыталась я объяснить Андерсону суть своей работы понятным ему языком.
— О, теперь понятно, вы курируете Проект или станцию? — посветлел лицом Андерсон и перешёл к уточнению. Было забавно, что нормальные слова он не воспринял, но, стоило назвать непонятный термин, так он сориентировался.
— Должна вас поправить, но термин «станция» мы не используем. То, что намерен создать ЩИТ, является суперкомплексом, не имеющим аналогов, — с некоторой гордостью за Проект сказала я.
— А можно подробнее? — заинтересовался Андерсон. — В чём отличие проектируемого комплекса от станции?
— Конечно же, масштабами исследований! — Но, судя по виду Андерсона, тот снова не понял элементарного. Тихонько вздохнув, я сделала глоток ат’коан и продолжила:
— С точки зрения военной логистики, — ввернула я услышанный от Киррне термин, — станция нуждается в периодическом обслуживании и снабжении, в то время как будущий комплекс сам может выступить в качестве центра снабжения как научных экспедиций, так и военных операций.
— Ого, — выдохнул Андерсон. Кажется, до него начало доходить. — Какие размеры станции, прошу прощения, комплекса вы запланировали?
— Образно говоря, малых размеров планетоид, — ответила я, подозревая, что научная классификация снова не найдёт понимания.
— То есть по размерам вы сравнимы с Омегой? — попробовал найти аналог Андерсон.
— Простите, господин Андерсон, но сравнивать Омегу и АНИК «Соломон» крайне не корректно, — возмутилась я.
— Я имел в виду только размеры, доктор, — примиряющим жестом поднял руки капитан.
— По размерам Омега больше, но разве это имеет значение? — возразила я. — Список только специального оборудования, уже одобренный нашим руководством, превышает возможности развитых колоний по созданию высокотехнологичных изделий и сооружений. А «Омега» — всего лишь колонизированный астероид первого порядка с уклоном в порок и развлечения. Разница принципиальна! — нахмурилась я.
— Соглашусь с вами, доктор, — улыбнулся Андерсон, разводя руками в стороны. — И, вижу, на мелочи вы не размениваетесь.
— Не размениваемся, — согласно кивнула я, — так ведь и цели исследования того требуют. Когда я слушала предварительный доклад профессора Лоу, то была потрясена прогрессом гипотезы, и если он прав только наполовину, то перейти к практике создания собственных масс-ретрансляторов возможно уже в ближайшие десятилетия. Отделяет нас от этого только экспериментальные исследования и более глубокое изучение аномалий.
— Грубо говоря, вам нужно лучшее оборудование, которое может предоставить галактика, принципиальных барьеров к созданию ретрансляторов вы уже не видите, — удивительно точно подытожил Андерсон.
— Совершенно верно! — воскликнула я, всё больше распаляясь. — Просто невероятно, что секрет ретрансляторов считался недосягаемым целые тысячелетия, а тут в какие-то считанные месяца мы подобрались к разгадке критически близко. Это научная революция, даже если мы полностью ошибаемся. Уверена, после научного форума проекта «Соломон» на Цитадели наша галактика изменится. Мы соберём лучших учёных и за несколько лет спокойных исследований совершим научный рывок. Тогда сможем не только лучше познать нашу галактику, но и вырваться в соседние. Вы только представьте себе это, — говоря с Андерсоном, я вдруг поняла, что начала забываться.
Но Андерсон не замечал моего состояния, а сам впал в состояние задумчивости.
— Надеюсь, у нас будут эти несколько лет спокойных исследований, — сказал он, немного хмурясь.
— Что вы имеете в виду? — растерялась я.
— Нам, военным, порой мерещатся призраки войны, — улыбнулся Андерсон, — не обращайте внимания.
С достоинством кивнув, я приняла слова капитана.
— Хотел ещё у вас спросить, доктор Т’Ринн, — поменял тему Андерсон.
— Конечно, капитан, — кивнула я.
— Как профессору Лоу удалось достичь ошеломительных, как я понял, успехов за такой короткий срок? — Про себя я отметила, что Андерсон умён, поскольку выделил действительно важный вопрос, на который даже я не имела ответа.
— Это удивительная история, думаю, она войдет в анналы науки как парадокс исследователя, — я начала отвечать издалека. — Насколько я поняла, Сергею удалось каким-то непостижимым образом убедить профессора в том, что из тысяч различных гипотез ретрансляции материи верна одна, именно та, на которую делает сейчас ставку профессор.
Сделав ещё один глоток ат’коан, я продолжила: — Должна сказать, что это ненаучно, однако, будучи заранее уверенным в результате, профессор полностью поменял научно-исследовательский подход, словно зная, где и что следует искать. Несмотря на первые неудачи, он продолжал развивать опорную гипотезу, пока совместно с Гербертом им удалось зарегистрировать эффект смещения под искусственным воздействием аномалии на пикоуровне, понимаете?