Элли снова обняла Майлза.

– Это важно для меня тоже. Вот почему я хочу пойти. Я хочу посмотреть. Они позволят мне? Или они подумают, что я извращенка, которой нравится наблюдать?

– О, дом полон счастливых извращенцев прямо сейчас, – Мэйкон вздохнул, и понадеялся, что это не станет ошибкой. – Я уже спросил, могу ли я привести тебя. Большой Таг согласился. Добро пожаловать, но ты идешь со мной, а это значит, что на этот счет существуют кое-какие правила.

– Мне называть тебя Сэр? Я в курсе, знаешь ли.

По крайней мере, Элли снова выглядела счастливой.

– Нет. Называй меня Мэйкон и держись ближе ко мне. Если я дам тебе приказ, то это для твоей безопасности и безопасности других. Это частная игровая вечеринка. Различные сцены будут проводиться в разных комнатах дома, хотя большинство людей будет в подземелье. И там будут голые люди. Если бы мы были в "Санктуме", то ты не должна была бы заходить туда в уличной одежде.

– У меня нет ничего сексуального.

– Ты сексуальна в том, в чем есть.

Элли нравилась ему в джинсах и футболке, в униформе ресторана или пижаме.

– Ты говоришь сладкие вещи, Майлз, – девушка оглянулась и одарила мужчину трепетной улыбкой. – Я без ума от тебя. И я хочу, чтобы у нас все получилось.

Мэйкон обхватил ее щеки руками и прильнул к своим губам для долгого поцелуя. Майлз целовал Элли медленно, будто наслаждался каждым мгновением. И не мог просить о большем, чем полученный шанс быть рядом с ней.

– Я тоже схожу с ума по тебе.

Мужчина опустил голову вниз. Торт мог подождать еще несколько минут.

Элли вцепилась в руку Мэйкона и все ее страхи исчезли. Девушка смогла, наконец, почувствовать, как переплелись их пальцы. Она приблизилась к мужчине, когда они вышли из столовой после нанесения последних штрихов на шведском столе. Это было великолепно. Мэйкон не был автором всех блюд, но, по мнению Элли – его были самыми вкусными. Помимо торта и тарелки крохотных лимонных пирожных с капелькой лимонного конфи, он сделал три вида хумуса, собрал мясную нарезку и сырную тарелку, а также прекрасный набор закусок. Элли помогла ему с разнообразными овощами, нарезав их так, как он научил ее.

Ей нравилось жить с Мэйконом. Элли была уверена, что влюбилась в него. Возможно, это было ошибкой, возможно, она была наивной, но Майлз не мог причинить вред ее брату. Элли хотела узнать правду, но она была уже не уверена, что эта правда стоила ее отношений с Майлзом.

– Ты готова? Там есть бар в гостиной, но никто здесь не напивается. Большой Таг не позволяет. Всего два напитка на человека.

– Правда?

– Дисциплина – это название игры с этой толпой, – объяснил Мэйкон. – Домы не смогут позаботиться о своих сабах, если они выпьют слишком много, а они всегда должны заботиться о них. А вот и первые голые люди. Естественно, это моя невестка. Да, мне пришлось привыкать к этому.

Элли раскрыла рот. Серена Дин-Майлз – скромная писательница, которую девушка узнала за последнюю неделю, была обмотана веревкой как индейка, и она была единственной, что на ней было. Казалось, что веревки было так мало, что она не прикрывала ничего важного. Руки Серены были связаны за спиной, а ее груди с гордостью демонстрировали что-то похожее на бюстгальтер, только без чашечек.

– Кто не сдержал своего слова, сегодня? – спросил Адам, низким голосом, похожим на рык.

Элли пришлось признать, что "большой брат" Мэйкона выглядел отлично, хотя на нем и не было нечего, кроме, чего-то похожего на пару кожаных штанов. Грудь мужчины была идеально накачена; выделялся каждый дюйм его сухопарых мышц.

– Это я, Мастер, – ответила Серена. Сегодня на ней не было очков и привычного пучка. Ее светло-каштановые волосы были распущены, из-за чего она выглядела очень женственно и сексуально. Серена прикусила нижнюю губу и посмотрела на Адама большими глазами. – Мне очень жаль. У меня сегодня не было достаточно времени.

– На самом деле, она не сожалеет, – прошептала Элли Мэйкону.

Мэйкон оскалился.

– Может, совсем немного, но это все игра. Они создали эту сцену несколько недель назад. Они назвали ее "непослушный автор поддается своим музам".

Элли не сдержала смешок. Они действительно сидели и планировали подобное? Девушка попыталась представить этих троих вокруг обеденного стола, говорящих о том, какие вещи они будут использовать. "Игрушки", – поправила она себя. Они могли бы говорить о том, какие игрушки собираются использовать, когда будут играть. Или, может быть, они могли бы говорить об этом в постели. Ну, пока обнимали друг друга и делились своими фантазиями.

Были ли у Элли сексуальные фантазии? Все ее мысли вращались вокруг Мэйкона, но в них было гораздо больше, чем просто объятия и поцелуи. Девушка думала, что согласится на секс, чтобы насладиться его объятиями.

Но что, если она могла бы иметь больше?

К сцене подошел Джейкоб Дин. Как и на Адаме, на нем не было ничего, кроме кожаных штанов и сапог. В руках он нес хлыст. Джейкоб встал перед Сереной и слегка постучал им по ее груди.

– И что наш любимый автор делала, вместо того, чтобы писать книгу?

– Думала о сюжете, – ответила Серена.

И получила жесткий шлепок по своему заду от Адама. Звук с треском пронесся по воздуху. Элли подпрыгнула, но Мейкон обвил ее талию руками, притянув девушку к теплу и безопасности своего тела.

– Все в порядке. С ней все хорошо.

– Я знаю, – заставила себя произнести Элли.

Глубокий голос Мэйкона прогремел ей на ухо.

– Наблюдай за ней. Она морщится, но не пытается вывернуться. Звук хуже, чем ощущение. Я слышал, что Серена очень чувствительная.

Джейк опустил хлыст на ее зад снова. Серена немного дернулась в сторону мужа. Но определенно не пыталась убежать.

– Хочешь еще, милая? – спросил Джейкоб. – Я всегда могу воспользоваться имбирной смазкой.

Видимо, Серене не нравились ароматизированные смазки, потому что она начала произносить слова достаточно быстро.

– Я была на Facebook, и заигралась в Candy Crush. Мне очень жаль, Мастер. Пожалуйста, не наказывайте меня. Я буду хорошей. Вы, на самом деле, не должны наказывать меня.

Это звучало правдоподобно, и на мгновение Элли напряглась, услышав слова, которые говорила ее мать, но затем Серена подняла глаза, и яркая улыбка озарила ее в лицо.

– Эй, Эллисон. Я так рада, что ты смогла сделать это, – сказала она, снова заговорив привычным голосом.

Адам прищурился, а потом улыбнулся тоже. Он помахал ей рукой.

– Привет, рад тебя видеть.

Джейк хмуро посмотрел на своего партнера и его жену. Он положил одну руку на бедро, а хлыст прижал к внешней поверхности бедра.

– Вы помните что-нибудь про свои роли? Или вы вообще все забыли? Это воспитание детей превратило нас в такую троицу? Вы понимаете, что если мы не сможем сосредоточиться на своей сцене, то это сведет всех с ума?

Адам казался совершенно равнодушным к взгляду Дома.

– Я был удивлен, увидев ее здесь. Я думал, что она пойдет по стопам Анастейши Стил.

– Молодец, детка. Я бы дала тебе пять, если бы Джейк не был так хорош в завязывании узлов на веревках, – сказала Серена.

– Я могу напомнить тебе, насколько хорошо я владею хлыстом.

Джейк поднял и опустил руку вниз, хлыст ударил по заднице Серены.

Она ахнула, но Элли не могла не заметить, как она ей подмигнула, прежде чем вернуться в роль непослушного писателя. Джейк и Адам стали "пытать" ее.

Майлз всегда находился рядом с ней, все время ее обнимал. Она прислонилась к нему, упиваясь его теплом и силой. Элли начала смотреть сцену с глубокой тревогой, но с каждым мгновением расслаблялась все больше. Серена то и дело смотрела на нее, улыбалась или подмигивала, как будто знала, что ей было тяжело.

Как много они знали о ее жизни? Неужели она была как открытая книга? Элли гордилась тем, что никогда не показывала свою боль. Только мысль о потере Мэйкона подтолкнула ее к разговору сегодня. В то мгновение, когда она оказалась в его объятиях, это было таким естественным – рассказать об этом, позволить себе отпустить пусть и крошечный, но кусочек боли.