Он медленно отпустил ее руку и повернулся к женщине, которую любил, удивляясь тому, что даже не знал ее имени.

– Скажи мне, что это неправда.

Уже начинало темнеть, но Майлз мог ясно видеть ее лицо в вечернем свете. Последние остатки солнечного света прокатились по ее волосам и осветили пряди. Обычно, волосы девушки, были насыщенного коричневого цвета, но в лучах заката казалось, что смешались цвета блонда и красного. Она на самом деле, была сочной женщиной. Но и лгуньей тоже?

Глаза Элли покраснели.

– Я могу объяснить.

Не было никакого объяснения. Никакого, которое он бы принял. Мэйкон никак не мог заставить себя двигаться. Его состояние сейчас было похоже на то, когда мужчина потерял ногу. Он пытался ею пошевелить, а его мозг посылал сообщения к конечности, которой больше не было. Майлз стоял там, и пытался осмыслить то, что он построил весь мир вокруг того, чего не существовало, и никогда не будет. "Элли" была персонажем, она играла, строила с ним отношения, чтобы приблизиться к цели. Вот кем он был. Мэйкон не был ее парнем или женихом. Он был мишенью.

– Я хотел бы услышать объяснения, – сказал Адам, его голос раздался в ужасно тяжелой тишине. – Мэйкон попросил меня найти информацию о семье Ронни Роу. Я смог найти только его мать – Карлу, которая умерла несколько месяцев назад. Когда я копнул глубже, я нашел женщину по имени Сара Эллисон Джонс, которая жила с ней в момент ее смерти. Представь мое удивление, когда я увидел твое фото. Было бы лучше, если бы ты, хотя бы попыталась изменить внешность. В следующий раз покрась волосы или измени свой внешний вид.

– Я не пыталась скрыться, – сказала девушка и сделала шаг по направлению к Мэйкону.

Мужчина чуть не споткнулся, когда попытался отойти от нее. Он не мог позволить ей прикасаться к себе. Если она это сделает, то Мэйкон растает как масло. Ему было плевать, что Элли солгала. Он был готов придумать любые оправдания, чтобы удержать ее. Но Майлз уже сделал из себя дурака. Как такая великолепная девушка как Эллисон, могла хотеть его жалкую задницу?

Сара. Ее звали Сара.

Девушка отступила назад, а ее лицо побледнело. Она не хотела смотреть ему в глаза.

– Ты не отвечал мне. После того, как Ронни умер, моя приемная мама немного сошла с ума. Она не верила сообщениям о его смерти. Она сказала, что Ронни никогда бы не снял свой шлем или бронежилет. Потому что он никогда их не носил.

Нет. Они ошибались. Ронни добросовестно надевал бронежилет и шлем, когда они были в поле. Он был в защите, когда "Хамви" [5]  взорвался, и мир сошел с ума. Они сняли с себя все только после перестрелки, когда остались один на один с палящим солнцем. Ронни был не единственным, кто боролся, чтобы пережить сильную жару. Майлз ощущал ее и сейчас.

Мужчина почувствовал ту же пустоту, которую он ощущал в тот день. Он посмотрел вниз и понял, что не смог спасти себя. Он был прижат к земле "Хамви", который придавил его правую ногу. Он понимал, что даже если бы сумел поднять тяжелый кусок с ноги, то просто бы истек кровью. Медик взглянул на него и поднял руки в поражении. Единственным, что останавливало кровотечение – был чертов металл, застрявший глубоко в бедре.

Весь день был похож на хаос. Через несколько минут после того, как Мэйкона попросили подождать немного, врач – пожилой мужчина по имени Джонсон, был убит выстрелом в голову.

Мэйкон пролежал рядом с мертвым телом Джонсона в течение трех дней.

Мужчина посмотрел на Эллисон новыми глазами. Она на многое пошла ради правды.

– Мне следовало ответить на твои звонки.

– Мэйкон, это больше не имеет значения.

Он успокоился. Майлз выпустит гнев наружу позже, но прямо сейчас все, что мужчина мог сделать – это просто уйти. Скорее всего, Сара думала, что он больше не будет с ней общаться.

– Я не знаю, что сказать.

– Я знаю, что ты не виноват, – быстро произнесла девушка. – В то время мы не понимали толком, что написано в отчетах, и моя мама была очень больна. Она была моей приемной матерью, но я называл ее мамой. Она и Ронни были моей семьей.

И она была лояльна к ним. Это было хорошо. Мэйкон не мог конкурировать с ее семьей.

– К сожалению, ты ошибаешься. Я виновен в его смерти.

– Нет, Мэйкон, – с яростью сказал его брат.

Мэйкон не хотел, чтобы его брат стал свидетелем этого нового унижения, но он это заслужил. Он дерьмово поступал со своим братом большую часть своей жизни. Майлз выбрал не тех людей, которым можно доверять. Элизу волновали деньги его отца. Ни одна женщина никогда не любила его за то, кем он был.

Кто он вообще? Серьезный солдат или кондитер? Человек, который бы бросил своего брата под автобус, потому что его жена так хотела, или человек, который будет защищать своего брата несмотря ни на что?

Мэйкон хотел быть мужчиной, которого бы любила Элли. Беда была в том, что Элли, не существовало. По крайней мере, он мог бы рассказать ей правду. Она узнает, каким человеком он был, и удовлетворит свое любопытство.

– Мы вышли на задание. Я даже не знал всего, что нам предстояло сделать. Нам говорили ехать – мы ехали. Мы были солдатами. Мы следовали приказам. Даже будучи офицером, я был обучен следовать приказам начальства. Они хотели тишины – я становился бесшумным. У нас была встреча с кем-то в маленькой деревушке в пустыне, но чтобы добраться туда, нам пришлось пройти через территорию талибов и, следовательно, сделать это нужно было бесшумно. Мы были небольшой командой. Они думали, чем нас меньше, тем лучше. Я подозреваю, что мы должны были забрать оттуда агента ЦРУ, но я не уверен.

– Мэйкон, не нужно… – сказала Элли.

Мужчина почувствовал, как нахмурился. Она все еще играла с ним в игры.

– Я знаю, что делаю. Я не хочу, чтобы ты потратила впустую свое время.

Девушка покачала головой, а слезы потоком полились из ее глаз.

– Пожалуйста, Мэйкон.

– Позволь ему высказаться, Элли, – Адам был спокоен, словно знал, как близко к краю находился его брат. – Он должен рассказать эту историю. Ты не говорил об этом никому, да?

– Даже Каю.

– Тогда не надо, – произнесла Элли сквозь слезы.

Мэйкон повернулся к ней.

– Ты пришла сюда ради этой истории. Ты трахалась со мной ради нее. О, милая, я расскажу тебе правду.

– Мэйкон, может, нам стоит позвать Кая? Мы могли бы пойти к нему и поговорить об этом, как семья, – Адам казался сейчас ужасно разумным.

– Она – не моя семья, – и никогда не будет. – Я собираюсь дать ей информацию, в которой она нуждается, и тогда между нами все закончится.

– Я не хочу этого, – сказала Элли умоляющим тоном.

– Я больше не хочу, чтобы меня неделями обманывали. Я думаю, мы не всегда получаем то, что хотим. Ты хочешь знать, что случилось с твоим братом? Дерьмо случилось. Со всеми нами. Мы были глубоко в пустыне, когда поняли, что прокололи шины. Роу и я вышли поменять колесо. Водитель любил пошалить. Засранец. Он отъехал, когда мы пытались вернуться обратно в машину. Это была шутка такая. Я думал, что убью этого маленького ублюдка, если он сделает это снова. Тогда он и наехал на мину. Уеб*л, нахрен, всех нас. Я попал под тяжелый кусок автомобиля. Меня придавило. И еще пару солдат. Вот тогда они и появились. Талибы. Они начали убивать нас. Этот тупой кусок металла, который прижал мою ногу, обеспечивал мне прикрытие. И для Ронни. Он лежал рядом со мной, но ему прижало обе ноги. В какой-то момент они решили перейти к тактике ближнего боя. Их было трое. Двое из них были детьми. Я убил ребенка. Ему было не больше четырнадцати. Я выстрелил ему в спину прежде, чем он смог вынуть свой автомат. Для меня это не имело значения. Второй ребенок взял его. Роу и я прикончили их, несмотря на то, что мы не могли ходить, не могли двигаться. Мы все еще могли стрелять.

– Мэйкон, – начала было Элли.

Адам поднял руку, чтобы остановить ее.

– Не нужно. Пусть он выскажется.