Он проигнорировал их обоих. Мэйкон хотел, чтобы все это закончилось. Он хотел сбежать. Первым его порывом было уйти, но мужчина собирался бороться. Его брат не сделал ничего плохого. У него, по крайней мере, все еще есть Адам в этой жизни. Но нет Элли.

– Стало тихо. Очень тихо. Роу и я были единственными, кто остался в живых. Мы делали то, чему нас учили. Мы проанализировали, что у нас было. Ни один из нас не мог двигаться. Мне удалось сделать жгут вокруг своей ноги, но я не мог сдвинуть джип. У нас было несколько энергетических батончиков, и бутылка воды между нами. Мы разделили их, но нам хватило этого на полтора дня. Мы знали, что там было больше, в машине. Я даже видел бутылку, но я не мог добраться до нее. Я попытался использовать свой нож. Я пытался рассмотреть свою чертову ногу, чтобы добраться до нее, но начал отключаться.

Слезы текли по щекам Элли, но Мэйкон вдруг онемел. Он больше не хотел ее удерживать. Все это было полной хренью. Она плакала из-за брата. Мэйкон подумал о том, что он оставлял ее одну в своем доме. Она успела обыскать его компьютер, телефон и документы? Девушка ничего не нашла и, скорее всего, хотела смотаться отсюда прямо сейчас.

– На второй день мы поняли, что понятия не имеем, приедет ли кто-нибудь вообще за нами. Наша миссия была секретной, – у него скрутило желудок, когда Майлз вспомнил о некоторых вещах, о которых решил умолчать. Он не упомянул, что появились стервятники. Они были меньшего размера, чем американские, но не менее голодные. Мэйкон пытался отогнать их от товарищей, но все это было бесполезно. Он сидел и ждал смерти. – Если в этом было замешано ЦРУ, нас могли просто списать. Мы понятия не имели. Мы были глупыми и совершенно сдались на милость стихии. Беспомощные. Я никогда не думал о себе раньше в таком ключе. Я был совершенно беспомощен, и начал понимать, что мы умрем от обезвоживания, прежде чем кому-либо придет в голову начать искать нас. Если они вообще собирались это делать.

Мужчина спрашивал себя, будет ли кто-нибудь горевать о нем, если он умрет. Элиза получит страховку и найдет другого мужа. У него не было детей. Мэйкон даже прекратил общение с братом, который мог бы переживать о нем.

– Он говорил о тебе, – если Мэйкон собирался рассказать правду, то нужно было сказать и это. – Он любил тебя. Ронни сказал, что ты спасала его, когда он был глупым мальчишкой, от всякого дерьма в школе. Он ни разу не говорил, что вы не одной крови. Ты была его сестрой, и он любил тебя.

– Я его тоже любила.

Это было очевидно.

– Мы знали, что воды нам надолго не хватит. Я бы хотел думать, что он счел, что находился в худшей форме, счел, что поступает правильно.

Элли прикрыла рот рукой, когда с трудом проглотила рыдание. Очевидно, девушкам разгадала ту тайну, которую он скрывал, но Мэйкон должен был произнести это вслух.

– На вторую ночь, рядовой первого класса Ронни Роу приложил свой табельный пистолет к голове и нажал на курок.

Он все еще мог слышать этот звук. Мэйкон смирился со своей участью, взял свой пистолет в руку, подумав, что все кончено, и другая группа талибов нашла их. Он был удивлен тем, как мало его это напугало. Мужчина был готов бороться, потому что он всегда это делал, но не был уверен, что ему это нужно. В его жизни не за что было бороться.

А потом он понял, что произошло.

– Вода закончилась на следующий день. Вертолет прилетел за мной ночью. Я не знаю, выжили бы мы или нет, но думаю, что он сделал выбор осознанно. Я думаю, он решил, что у меня будет больше шансов выжить без него.

– Или он просто не мог уже терпеть боль, – сказал Адам.

Мэйкон покачал головой.

– Конечности онемели к тому времени. По крайней мере, у меня. Он говорил что-то о том, что нужно сделать правильный выбор в нужное время. Мы говорили о религии. Забавно, какие разговоры могут вести двое умирающих в пустыне мужчин. Вот что для него значила религия. Правильный выбор. Иногда, мне кажется, что я тоже должен был сделать это. Я должен был спустить курок и дать ему шанс выжить. У него было больше причин жить, чем у меня.

Теперь Мэйкон почувствовал онемение, как и тогда. Почему-то слезы Элли никак его не растрогали.

Он недавно стоял посреди ресторана и объявлял о своей помолвке с сестрой Ронни? Как долго бы она притворялась? Конечно же, девушка не собиралась приходить на свадьбу. Она хотела отомстить? Если Элли этого хотела, то у нее это прекрасно вышло, потому что мужчина был сломлен и не был уверен, что исцелится снова. Было ли ему больно от предательства? Ничего подобного. Он не мог даже по-настоящему рассердиться.

– Почему ты не рассказал руководству? – Элли прислонилась спиной к стене, как будто иначе могла упасть. – Ничего этого не было в докладе. Вот почему мама была так расстроена. Она знала, что что-то не так. Она немного сошла с ума после того, как Ронни умер. Она была больна, а тут такая потеря. Она ухватилась за этот доклад. Если бы она знала…

– Она бы не получила пособие по смерти, – Адам закончил за нее. – Рядовой первого класса Роу получил сто тысяч за смерть при исполнении служебных обязанностей, и еще кое-какую сумму, гораздо больше обычной страховки военнослужащего.

– У нас у всех такая страховка, – сказал Мэйкон. Этот разговор подходил к концу, но для него этого было недостаточно. – Ее не платят в случае самоубийства, особенно это касается тех, кто мало служил. Я часто задаюсь вопросом, знал ли он об этом. У него был контракт всего лишь на восемнадцать месяцев. Он пожертвовал собой, но они бы рассматривали это, как самоубийство. Когда группа эвакуации прибыла за мной, они это прикрыли. Они знали, почему он это сделал. Это было легко понять. Никто не хотел, чтобы его семья страдала. Вы заслужили эти деньги, и мы не позволили какой-то бюрократии принять другое решение. Почему ты живешь в машине? У тебя должно быть около полумиллиона на счету.

Она снова прикрыла рот рукой и всхлипнула. Этот звук заставил Майлза выпрямиться. Мужчина не собирался удерживать ее. Независимо от того, что его инстинкты говорили ему. Его инстинкты облажались, он до сих пор ничего не знал о ее лжи.

Адам смягчился. Он подошел к ней, и Мэйкон был немного благодарен, что кто-то мог ее утешить.

– Твоя мать жила в доме для престарелых, не так ли?

Девушка кивнула.

– Страховая медицинская фирма перестала оплачивать ее пребывание там, потому что у нее вдруг появилось слишком много денег. Я не знала, что еще делать. Она нуждалась в помощи.

Мэйкон рассмеялся, и смех прозвучал адски жестко, даже для его собственных ушей.

– Фонд обогащался за счет того, что медицинская страховка оплачивала счета. Что, нахрен, за шутка. Он умер за свою страну, а его мать съели заживо этой системой. Прекрасно. Ну, это объясняет, почему ты сломалась.

Майлз не мог выгнать ее. Нет, если деньги действительно ушли на оплату дома престарелых. Он обязан Ронни. Они не были лучшими друзьями, но они работали вместе, и они делились друг с другом, что очень немногие люди когда-либо делали.

Мэйкон снова вбил себе в голову, что Ронни должен был выжить. Полмиллиона удовлетворило бы Элизу, и его отец был бы бесконечно горд, если бы Майлз умер в бою. Еще один герой семьи, фото которого можно повесить на родные стены. Если бы он умер тогда, Эллисон не плакала бы, как будто никогда не собиралась останавливаться.

– Адам, могу я поговорить с Элли наедине?

Его брат нахмурился.

– Я не думаю, что это хорошая идея. Мэйкон, я разозлился. Я думал, что Элли наняла детектива, чтобы отомстить тебе, но я понимаю, что ошибся на ее счет. Я не был внимателен к этому. Я действительно думаю, что мы все должны пойти домой, остыть и поговорить об этом.

Элли покачала головой.

– В первую неделю у меня было немного денег, я наняла детектива, который работал на мою маму. Он задал несколько вопросов. Но потом я ему ничего не платила. Я не собиралась продолжать расследование с его помощью.

– Мне нужна минута наедине с Эллисон, – сказал Мэйкон решительным голосом.