— Значит, вы лучше в этом разбираетесь, чем я. Я же считаю, что он хочет обвести вас вокруг пальца.

— Почему?

— Я поймал его почти на месте преступления, когда он хотел закопать это тело. А сейчас он лжет, пытаясь выпутаться из этого дела. И меня очень удивляет, как вы могли попасться на эту удочку.

Черные глаза Харлана внимательно изучали мое лицо.

— Уверяю вас, он говорил истинную правду. Он рассказал мне все... Даже то, что хотел похоронить тело. Поставьте себя на его место. Когда Мод убила себя... разбилась прошлой ночью, Листер сразу понял, что подозрение падет на него, особенно с моей стороны. У него уже были неприятности с полицией. Он сам рассказал мне об этом. И в панике он стал вести себя как преступник. Он вспомнил об этом пустынном месте и привез тело сюда, чтобы как-то от него избавиться. Он действовал поспешно и в нарушение закона, но я считаю, что это вполне оправдывает его в данных обстоятельствах.

— Вы вдруг стали очень терпимым. А что скажете о пяти тысячах, которые он хотел у вас выманить?

— Простите, не понимаю вас.

— А чек на пять тысяч долларов, вы забыли о нем?

— Забудьте и вы об этом, — сказал он ровным голосом. — Это мое дело, то есть наше с ним дело.

Я начал понимать создавшуюся обстановку, хотя не понимал, в чем причина. Каким-то образом Листеру удалось убедить Харлана прикрыть его. И я сказал как можно ироничнее:

— Значит, закопаем тело и забудем обо всем?

— Вот именно. Я об этом и думал. Но не мы, а вы один. Я не могу позволить себе участвовать в нарушении закона.

— А почему вы думаете, что я могу себе это позволить?

Он вынул из кармана пальто кожаный бумажник, открыл его и показал мне чек на тысячу долларов.

— Тысяча долларов — достаточная сумма за такую работу. Это поможет вам также все забыть.

Он был неглупым человеком, но потрясающая жадность делала его идиотом. Он был как человек, напрочь лишенный слуха и не понимающий, что другие люди слушают музыку и даже любят ее. Но я не стал с ним спорить, позволил подписать чек. Он еще дал мне инструкции относительно того, как похоронить тело и потом обо всем забыть.

— Мне не хочется так поступать с Мод, честно, — сказал он перед отъездом. — Мне больно оставлять сестру в неизвестной могиле, но я должен считаться с обстоятельствами и думать о пользе дела. Если все это попадет в газеты, школе конец. Я не могу жертвовать школой из-за братских чувств.

Я, естественно, не стал закапывать тело, а оставил его лежать там, где оно лежало, и поехал за Харланом в Санта-Монику. «Студебеккер» я нагнал у въезда в город и незаметно последовал за ним.

Он запарковал машину на бульваре и направился в авиационное агентство. Я еще не успел найти место для парковки, а он уже вернулся и сел в свой «студебеккер». Я записал название агентства и поехал за ним в отель «Осеано». Харлан оставил машину в гараже. У меня в бардачке были пули, и я зарядил свой пистолет.

В холле отеля никого не было, кроме портье и двух старушек, игравших в канасту. Я вошел в телефонную будку в глубине холла и позвонил в авиационное агентство.

Кто-то с прекрасным английским акцентом сказал:

— Авиационное агентство «Сэндерс». Мистер Сэндерс вас слушает.

— Это говорит Дж. Реджинальд Харлан, — произнес я, очень тщательно выговаривая слова. — Вы меня помните?

— Очень хорошо помню, мистер Харлан. С вашими билетами все в порядке, надеюсь?

— Я не совсем в этом уверен. Видите ли, я хочу попасть туда как можно скорее.

— Уверяю вас, мистер Харлан, это самый ранний рейс. Вы вылетаете в десять часов из международного аэропорта. — Хотя отвечал он мне очень вежливо, в голосе его чувствовалось некоторое нетерпение.

— А когда я прибуду на место?

— Мне казалось, что я все очень подробно вам объяснил. Все написано на вашем конверте.

— Я куда-то задевал конверт.

— Вы должны прибыть на место по расписанию завтра утром в восемь часов. Время чикагское. Вам все теперь понятно?

— Спасибо.

— Не за что.

Я позвонил дежурному телефонисту отеля и попросил Харлана.

— С кем я говорю, простите?

— Моя фамилия Листер. Ленард Листер.

— Минуточку, мистер Листер. Я позвоню Харлану в его номер. Он ждет вас.

— Не беспокойтесь. Я поднимусь к нему. Какой у него номер?

— Триста четырнадцать, сэр.

Я доехал до третьего этажа на лифте. Лифтер увидел мое лицо, открыл рот, чтобы как-то прокомментировать это, но, заглянув мне в глаза, закрыл рот и промолчал. Окна номера Харлана выходили на улицу, расположение хорошее. Я постучал.

— Это вы, Ленард?

— Угу.

Харлан открыл дверь, и я вошел, оттолкнув его. Он сжал кулаки и прижал их к груди, как обычно делают женщины. Глядя на меня с ненавистью, он сказал:

— Входите, мистер Арчер.

— Я уже вошел.

— Тогда садитесь. Должен сказать, что больше не ожидал вас увидеть. Тем более так скоро, — добавил он. — Все в порядке?

— Все в порядке. Только убийство остается.

— Но это был несчастный случай...

— Возможно, падение с лестницы и было несчастным случаем. Но оно не явилось причиной смерти. У нее на горле синяки, синяки от пальцев.

— Это для меня новость. Садитесь, пожалуйста, мистер Арчер.

— Я постою. Во-вторых, ваша сестра написала пальцем на пыльном полу молитву. Она была жива, когда Листер привез ее туда. В-третьих, вы только что купили билеты на самолет, который улетает в Чикаго, и вы ждете сейчас Листера. Не слишком ли вы с ним подружились, как думаете?

— Но он все же муж моей сестры, — заметил Харлан мягко.

— И он вам очень нравится, не так ли?

— У Ленарда есть хорошие качества.

Он присел в кресло у окна. Его узкая голова не скрывала от меня неба и моря, синих просторов, на которых то тут, то там белели паруса яхт. И я подумал, что провел слишком много времени, допрашивая лгунов в номерах отелей.

— Считаю, что он ваш соучастник в этом преступлении. Оба вы выигрываете от смерти вашей сестры. Насколько я узнал вас обоих, вы оба готовы пойти на убийство из-за денег.

— Значит, вы изменили мнение о Листере?

— Но не до такой степени, как вы.

Харлан всплеснул руками.

— Мой милый друг, вы совершенно не правы. Вы очень далеки от истины. Не говоря уже о деньгах, которые я заплатил вам. Искренне надеюсь, что будет лучше, если вы не будете действовать на основе вашей версии, которая абсолютно не соответствует истине. Во-первых, — он передразнил меня, — если бы я был заодно с Листером, то не обратился бы вчера к вам, не просил бы вашей помощи.

— У вас должна была быть для этого причина. Но пока я не знаю, в чем она заключается.

— Я обратился к вам совершенно искренне. Но теперь знаю обо всем этом гораздо больше. И уверяю вас, если бы Листер убил мою сестру, я бы преследовал его и нашел даже на краю света. Вы не знаете меня.

— А что вы можете сказать о билетах на самолет?

— Вы ошибаетесь. Я не покупал никаких билетов. Но если бы я и купил их, то это вас совершенно не касается. Посмотрите, — он показал мне обратный билет из Лос-Анджелеса в Чикаго. — Видите? Я улетаю в Чикаго. Домой. Завтра. Улетаю один.

— Ваша миссия выполнена?

— Черт вас возьми! — Это было самое сильное ругательство из всех, которые я от него слышал. Он встал и подошел ко мне. — Убирайтесь отсюда. Немедленно. Не могу вас видеть. Меня тошнит.

— Я остаюсь.

— Я вызову местную охрану.

— Зачем же? Вызовите полицию.

Он подошел к телефону и поднял трубку. Я стоял и смотрел, как его энергия постепенно угасала. Он положил трубку. Я сел в кресло, которое он освободил, а он отправился в ванную комнату.

Я сидел и слушал, как он там блевал. Когда Харлан сказал, что его тошнит, он использовал это слово в буквальном смысле.

Зазвонил телефон. Я поднял трубку. Женский голос сказал:

— Реджи? Я звоню из аптеки. Можно нам к тебе подняться? Ленард считает, что так будет безопаснее.