— Мисс Либерстайн будет ужасно разочарована.

Уайльд допил из своего стакана.

— Она пережила меня однажды, в более буквальном смысле, чем вы могли бы подумать, и уверен, что снова сможет сделать это.

Эме Боске вздохнула.

— Может быть дело в деньгах? Мне поручено передать вам тысячу в том случае, если вы примете предложение.

— Все равно ответ будет — нет. Но знаете что, Эме. Мне известно одно круглосуточно работающее местечко. Что если мы с вами пойдем туда и попробуем познакомиться поближе?

— Ну, если вы этого хотите… — Девушка натянула свои длинные сапоги. Уайльд снял оба пальто с крюка и услышал скрип половиц на лестничной площадке.

— У нас гости, — сказал он, распахнув дверь.

Там стоял молодой африканец, одетый в тяжелое пальто и мягкую шляпу. В правой руке он держал бесшумный автоматический пистолет-браунинг. Эме Боске, сидя на кровати, застегивала молнию сапога, закинув правую ногу на левую. Звук выстрела был еле слышен. Девушка негромко кашлянула. На белом мини-платье появилось стремительно расплывающееся ярко-красное пятно.

Пистолет повернулся к Уайльду. У молодого человека было утомленное лицо, пожалуй, на нем был даже оттенок жалости. Но он собирался выстрелить снова. И, Уайльд понял, что ничего не сможет с этим поделать. Он должен был начать действие на полсекунды раньше. Он должен был швырнуть себя вперед со всей энергией и решительностью, которые помогали ему оставаться в живых на протяжении двенадцати лет. Но вместо этого он ощущал лишь пульсирующую боль в правой руке.

Сустав на спусковом крючке вдруг напрягся, и за спиной молодого человека показалась женщина. Африканец напрягся, словно задыхаясь, и раскрыл рот. Пальцы, державшие оружие сжались, но рука уже дрогнула. Пуля, чмокнув, вошла в пол у ног Уайльда.

Фелисити Харт оттолкнула мертвеца от себя, а Уайльд поймал его и положил на пол. По спине убитого бежала струйка крови. Фелисити отвинтила глушитель от своего «вальтера 0,25», положила крошечный пистолет в сумочку и вытерла указательный палец правой руки ароматизированной салфеткой. У нее был удивленный вид, но ведь Фелисити Харт всегда казалась чем-то удивленной. Причиной этому служили черты ее лица, каждая деталь которого — подбородок, рот и нос — была как бы вздернута, а коротко остриженные золотисто-каштановые волосы зачесаны назад. Она была одета в ту же самую овчинную куртку, которая была на ней, когда Уайльд видел ее в последний раз. Одежда скрывала плоскую грудь — ее единственный недостаток как женщины, зато короткая юбка позволяла рассмотреть пару длинных, затянутых в нейлон ног и лишь после этого заметить коричневые сапоги до колен. Ее голос, как и самое появление, был неслышным.

— Я сказала бы, что ты чуть не купился.

— А я почти что рад тебя видеть, любовь моя. Ты слетела с небес? Или выползла из какого-нибудь другого места?

— Джонас, я ходила за твоей подружкой по Лондону целых три дня. А когда компания превратилась в толпу, то решила, что неплохо будет присоединиться — чтобы число присутствующих снова стало четным. — Она опустилась на колени, перевернула мертвеца и обшарила его карманы. Там ничего не было. — Как она?

Уайльд прикоснулся двумя пальцами к шее Эме Боске.

— Бесповоротно мертва. А она была из того типа девочек, которые мне нравятся.

— Пожалуй нет, если этот парень из числа ее обычных друзей. Было за ней что-нибудь, стоившее всего этого?

— Поговорим об этом чуть позже.

— Тогда, думаю, нам стоит уйти отсюда так же тихо, как мы пришли.

Уайльд выключал свет, закрыл дверь, спустился по лестнице вслед за нею и вышел под дождь. Фелисити Харт свернула в переулок, затем в другой и отперла дверцу своего «мини»

— Полагаю, что в Скотланд-Ярде нет отпечатков твоих пальцев?

Уайльд сел рядом с нею и закурил сигарету.

— Но у тебя-то они есть, я уверен.

Она переключила передачу.

— Мы еще некоторое время не будем передавать их гражданской полиции. Зато у нас есть так много о чем поговорить.

— Если есть на свете что-то, чего я боюсь по-настоящему, то это властная женщина, которая к тому же умеет хорошо работать.

— Но милый, ведь хоть кто-то из нас должен уметь хорошо работать, иначе, где была бы страна? Например, кроме коммандера Мокки, меня и сэра Джеральда единственный человек в мире, который знает пароль «в случае особой необходимости», это ты. По крайней мере, так мы считали до появления мисс Боске. Из этого мы сделали вывод, что ты, возможно, утомился от безделья, или даже промотал все свои деньги, и решил предлагать свои услуги частным образом.

— И вы также сочли, что я окажусь настолько глуп, чтобы использовать пароль Секции устранения, чтобы войти в контакт с моим клиентом. Как Великобритания сумела сохранить свою независимость, несмотря на то, что ее делами заправляет ваша шайка, навсегда останется тайной для меня.

Фелисити ехала очень быстро, свободно пробираясь на своем крошечном автомобильчике сквозь ночное движение, и закончила путь в большом гараже в Челси. Уайльд последовал за нею по каменной лестнице, затем открылась дверь, и они оказались в увешанной коврами маленькой квартирке бельэтажа. Задернутые шторы, обивка мебели и покрывала были темно-красного цвета, а стены и потолок окрашены в нежно-розоватый, почти белый цвет. Уайльду определенно показалось, что он превратился в муравья и сидит в большом шаре земляники со сливками. Он решил, что Фелисити Харт соответствует светло-синий цвет, тот самый, который носят ученики Итонского колледжа.

— Похоже, что у тебя какой-то комплекс.

— Целая куча. — Она бросила куртку на кровать и спустилась по винтовой лестнице в другую комнату. Телевизор был включен, а рядом стоял работающий магнитофон. Фелисити смотала пленку обратно и включила воспроизведение. — Можешь налить выпить, а потом иди сюда и слушай. Это докажет, что мы были здесь с шести часов.

Уайльд увидел бар, встроенный в спинку кровати в ногах, и вынул оттуда бутылку шампанского.

— Ты знала, что я приду?

— Она стоит там уже три ночи. Что тебя задержало?

— Мечта. — Он бросил свое пальто рядом с курткой хозяйки, взял два стакана и спустился по лесенке. Фелисити лежала ничком на полу, ее шерстяное платье было пятном зелени на кроваво-красном ковре; подбородком она опиралась на скрещенные руки. — За нас. — Пробка вылетела из бутылки, и он вручил ей стакан, задержав на мгновение левое запястье женщины в своей руке.

— Хорошее кольцо. Мне предстоит встретиться с твоим Фредом, или же это защитная окраска?

— Сэнди умер шесть лет назад. Но он стоит того, чтобы о нем помнили. По крайней мере, я так думаю, — она отпила из стакана. — А теперь слушай все это. Программа была разнообразная, и мы должны быть в состоянии вспомнить несколько передач и, самое меньшее, одного-двух исполнителей Уайльд сел на пуфик рядом с ней.

— Я никогда не был в состоянии смотреть телевизор не отрываясь больше пяти минут. Я уверен, что мы вполне могли заниматься чем-нибудь другим.

Фелисити Харт села на ковре.

— Ты на всех женщин смотришь как на хранилище своей спермы?

— А ты часто так поступаешь? Я имею в виду, стреляешь из маленького пистолета людям в спину.

— Как можно реже, — она вручила Уайльду пустой стакан.

— Несчастной Эме Боске показалось, что в твоем гриме было нечто мужеподобное.

— А у кого его нет. Я не хуже любого мужчины, что и доказала сегодня вечером.

Она поставила его на место как непримиримая суфражистка.

— За это я искренне признателен тебе. Но, думаю, что бедное дитя показало себя куда лучшим аналитиком, чем большинство людей.

— Можно подумать, что тебе так жаль ее!

— Если бы я не опростоволосился, как щенок, с этой дверью, она была бы все еще жива.

— А ты не думаешь, что у нее было задание — заманить тебя в эту комнату?

— Нет. Расскажи мне о сэре Джеральде.

— Джонас Уайльд, бывает ли когда-нибудь время, чтобы ты не был готов обсуждать чьи-либо комплексы? Он нанимает на работу меня, тебя и еще кучу народу. В отличие от нас, они считают — и справедливо — что он довольно важный правительственный чиновник. Но поскольку мы знаем его лучше, то знаем еще и то, что эту тему не стоит развивать.